Михаил Елизаров - Pasternak
— Значит, погиб Леха…
— Да. Говоря вашими словами, принял мученическую кончину. Настоящий боец был… — Льнов перевел взгляд на дверь. — Вот что, я тут этажом ниже книги видел. Попробуем ими баррикадировать. Вставай, Любченев.
В пятнадцать минут они замуровали размокшими упаковками дверь и половину лестницы — толчки сделались намного глуше.
Только тогда Льнов позволил себе отдохнуть. Рядом опустился и притихший Любченев. Священник все это время что-то бормотал, как в забытьи.
— Послушай, — обратился к нему Льнов, — ведь у твоей церкви тоже есть своя магия. Я не знаю, ну святая вода там или крест… Делай что-нибудь! Потому что у меня в обойме только одиннадцать патронов…
— А у меня уже ни одной пули к рогатке, — отозвался Любченев, запустив руку в карман.
— Нет магии, — прошептал Цыбашев, — только вера…
— Но у вас же изгоняют бесов! Мне, что ли, тебя учить?! Прочти молитву. Осени крестом!
— Ты же видел их. Они его не боятся. У половины на шеях кресты. Да и мне не дано изгонять демонов. Даже не все святые имели этот дар…
— И что нам делать?
— Предаться воле Божией…
6
— … А староверы с Алтая уходили в долину за высокими снежными горами и называли то место Беловодьем. Путь лежал между Иртышом и Аргунью до соленых озер, потом до гор Бурхан-Будды, оттуда до хребта Кокуши, потом через вечные снега Ергора в священную долину. Ламы из Сиккима говорят про тайные ходы, ведущие через ледяные пещеры Канченджанга. Отшельники, живущие в пещерах Кайлас, указывают на определенное место к северу от священной горы. Тибетские ламы утверждают, что повелитель мира Ригден-Джапо возникает на черной скале, по дороге в Ладакх — это тоже к северу от больших Гималаев.
— Ты не понял, Льнов, — Цыбашев с трудом разлепил пересохшие губы. — Я говорил, что Он порождение другой Шамбалы. Внутренней…
— Вроде внутренней Монголии?
— Нет. Я говорю об адовой бездне. Где Сатана. О Шамбале, которая в душе. Как нарыв. Вот ее нужно взорвать. В самом себе взорвать!
— А отчего же сразу не настоящую? Я думаю, это несложно.
Внизу под этажами словно вздохнуло огромное существо и, выдернув из себя пробку, с утробным бульканьем выпустило кровь.
— Что это? — подхватился Льнов.
— Вода с нижнего этажа ушла, — сказал Цыбашев.
Льнов поднялся.
— Надо проверить… Все равно спускаться пора.
Он растолкал Любченева, стал поднимать бессильного Цыбашева.
— Ты не сомневайся, я ведь не шучу насчет Шамбалы. Вот выберемся отсюда, отдохнем немного и махнем втроем в Гималаи. Отыщем и взорвем ее на хуй!
Цыбашев слабо улыбнулся:
— А как же утверждение, что никто не в состоянии достичь Шамбалы без зова!
— А я считаю, это тибетские попы нарочно придумали, — вдруг сказал Любченев, — чтобы люди и не пытались искать.
* * *Священник уже не держался на ногах, и Льнов взвалил его на плечо. Впереди бежал Любченев с фонариком в зубах и с натянутой тетивой рогатки, которую он вместо взрывной пули, за неимением лучшего, зарядил крупной гайкой.
Льнов шел, цепко оглядываясь по сторонам.
— Еще во времена холодной войны были созданы минно-взрывные заграждения, — рассказывал он священнику. — Основу составляли ядерные фугасы. На случай большого количества танков. У нас две линии было, между Китаем и по Варшавскому разделу. Потом, когда Союз развалился, их вывезли, но часть осела в Молдавии и Украине. Кое-что осталось в Казахстане. В районе Семипалатинска полно было ракетных баз. Там много чего в заброшенных штольнях… Я даже одного человека знаю. У него можно купить.
— Льнов, подожди, — сказал священник. — Я устал. Давай здесь передохнем. Это какой этаж?
— Второй.
Чуть дрогнул луч фонаря и сделался тусклее.
— Батаейки шадятся, — чуть шепеляво прокомментировал Любченев, оборачиваясь своей, точно шах-терской, излучающей свет головой. — Полчаша — макшимум.
— Здесь были свечи, — сказал священник. — Посмотри, вон там, в коробке, за книжными стопками…
Льнов осторожно прислонил раненого к стене.
— Нашел! — крикнул Любченев. Послышалось шарканье спички о коробок. — Отширели. Фигня, у меня жажигалка есть…
Погас фонарь, потом появился Любченев с дрожащим огоньком на коротком свечном огарке.
— Всего три свечки…
— Неплохо. — Льнов посмотрел на священника. — Этого часов на пять хватит. Верно, Серега? Что замолчал?
— Я умираю…
— Ты это брось, — торопливо заговорил Льнов. — От пули в ноге никто не умирает. Я еще не досказал тебе… Эти фугасы разных мощностей бывали, и размеры у них незначительные. Сам ядерный запас мало весит и вполне помещается в чемодан. Основной вес приходится на корпус и взрыватель. Перевезти не сложно. Я уже бывал в тех местах. Можно ехать до Барнаула, оттуда через Алейск, Шипуново, Поспелиху и Рубцовск до Семипалатинска. Таможня теперь в районе Рубцовска. Там, конечно, денег придется кому надо сунуть. Из Семипалатинска поезд идет на Аягуз, потом на пограничную станцию Дружба, далее уже Китай. Таможня — она везде одинаковая. Главное, деньги иметь. Из Урумчи можно поездом или машиной попасть в Корла, оттуда через пустыню Гоби машиной в Тибет. Из Нагчу дорога атомобильная в Лхасу. А там проще простого…
— Холодно, — с зубным ознобом произнес Цыбашев.
— Возьми мою куртку, — сказал Льнов.
Было слышно, как наверху скрежетала по бетону выдираемая из петель дверь.
— Очень долго… — прошептал Цыбашев.
— Что долго? — переспросил Льнов.
— Поездом ехать…
— А можно и быстро, самолетом… — Льнов устало прикрыл глаза, — частный самолет зафрахтуем. Вначале до Ташкента, оттуда в Дели. Из Дели в Джамму. Из Джамму в Сринагар.
— Смешно звучит… — неожиданно сказал Любченев. — Сри на гар.
— Смешно… — прошептал священник.
— Точно, — рассмеялся Льнов, — я бы и не подумал — сруны индийские! — он поднялся. — А оттуда по Трансгималайской трассе. Есть и другой вариант. Лететь из Дели в Катманду. Дальше, конечно, путь только с проводниками… Ладно, пора вниз.
— Оставьте меня пока здесь, — сказал священник. — Проверите, что там, на нижнем этаже. Если есть выход, за мной вернетесь. Если нет, можете не возвращаться. Я все равно скоро умру…
— Перестань, — хмуро сказал Льнов, подбирая секиру. — Мы пойдем все вместе.
— Я серьезно говорю. Свечу только не забирайте — не хочу в темноте быть. Они будут здесь минут через пятнадцать, — продолжал уговаривать Цыбашев. — Им еще сквозь книги прогрызться надо. Вы успеете за мной вернуться.
Льнов решился.
— Хорошо. Вот, пистолет, на всякий случай.
