Станислав Олефир - Колымская повесть
Все забрызганы оленьей кровью, облеплены шерстью, но настроение хорошее. Наперегонки хватаются за любую работу, подтрунивают друг над дружкой, хохочут по любому поводу…
Наконец прилетает вертолет, и все бегут его встречать. У каждого в поселке полно родственников или просто друзей. Все они, прослышав, что в тундру отправляется вертолет, торопятся к поселковому аэродрому с посылками. Здесь свежие батарейки, посуда, дрожжи, письма, пакетики с цветным бисером и наборами иголок. И, конечно же, вино или водка. Вчера в поселке был — «пьяный день» — пятница. Водку давали без всяких талонов и почти без очереди. Как не запастись? А запаслись — как не поделиться?…
Мы быстро разгрузили вертолет: перетащили в салон оленьи туши и, не дождавшись, когда «летающий вагон» улетит, принялись читать письма. Хотя каждый, кроме, понятно, меня, мог поговорить с родней по рации, все равно в эфир всего не скажешь. Наверное, и у открытых людей Севера есть свои секреты. Прочитали, сообщили друг другу вычитанные новости и, обсуждая их, всем стойбищем торопимся к столикам. Кому, какое угощение прислали — не таится никто. Все идет на общий столик и в общий котел, К приходу второго борта грузить туши почти некому. Лишь мы с Дорошенком еще кое-как держимся на ногах, да и то больше мешаем летчикам самостоятельно справиться с работой, чем помогаем. Правда, они ничего не имеют против обстоятельства. Появилась возможность загрузить неучтенную тушу, чтобы после полетов и себе отметить праздник августовского забоя у тарелок или сковородок со свежей, пахнущей грибами олениной.
Вечер в стойбище проходит шумно. Хорошо, мы с бригадиром Дорошенком загодя попрятали ножи и карабины, поэтому дальше синяков дело не доходит.
А на утро начинается обычный день. Пастухи отправляются собирать оставленных без присмотра оленей, женщины принимаются за выделку шкур.
Я взял на себя обязанности бригадного повара, готовлю борщ со свежей капустой, которую вчера привезли вертолетчики, и между делом рассказываю, как отмечают Рождество и Пасху у нас на Украине. Мол, тоже в календаре нет никакой красной даты, а разгуляются — приходится вызывать скорую помощь. А уж песен! Нигде не поют так красиво, как у нас на Украине!
Бабушка Хутык слушает меня внимательней всех, переспрашивает, почему все это происходит, иногда поддакивает, словно сама не раз принимала участие в этих гуляньях. Наконец интересуется, сколько оленей забивают у нас на Пасху?
— Откуда на Украине олени? — удивляюсь я. — Еды-то и так хватает. Крашенные яйца, куличи, колбаса, сало, вареники, пирожки. Самогона из свеклы нагонят. Ешь-пей, сколько душе угодно.
— А оленей, почему не забиваете? — настаивает бабушка Хутык.
— Да не водятся у нас домашние олени, — горячусь я. — Если нет оленей — как же их забивать?
— А зачем тогда обманывать, что у вас праздник? Разве может быть праздник, если не забиваете ни одного оленя? Плохо у вас праздновать. Скучно-о!
…О всевозможных соревнованиях на праздниках, да и просто соревнованиях только по тому поводу, что есть свободное время, стоит рассказать особо. Их оленеводы устраивают при малейшей возможности. Возле каждого стойбища обязательно есть высокий столб, к которому на длиной веревке привязана небольшая чурка. Лишь у пастухов выбралась минутка, раскрутили чурку, и давай ловить ее маутом. Чурка с кулак величиной, летает так быстро, не всегда и разглядишь, а ее нужно не просто разглядеть, но и поймать в петлю! Вот и соревнуются оленеводы от смены до смены.
Если столб подготовить не успели, устраивают прыжки через приставленные друг к другу нарты. А нарт нет — бегают наперегонки или борются. И везде болельщики, смех, подзадоривание, восторги.
Но самое любимое соревнование у пастухов это гонки-бегование на оленьих упряжках. Любопытно, что их может устроить кто угодно — директор совхоза, ветврач или просто бабушка Мэлгынковав. Выставила главным призом расшитые бисером рукавицы из оленьей кожи, мунгурку под патроны или малахай, и уже забегали, заволновались. Ловят ездовых оленей, проверяют упряжь, затягивают ремешки на нартах. Наконец запрягли, выстроились в ряд, договорились, в каком месте заворачивать к стойбищу, и все дружно срываются с места. Кто-то сразу оказался впереди, чьи-то нарты перевернулись и катят по тундре вверх полозьями, чьи-то олени запутались в упряжи. А бывает, две-три упряжки переплетутся между собой! Кричат люди, хоркают олени, лают собаки. Весело!
К тому же, Надя с Моникой этой ночью тайком от мужей запрягли две пары самых быстрых оленей, проехались на них по тропе, да и завернули на полпути к стойбищу. У оленей хорошая память — где заворачивали в первый раз, обязательно раскрутятся и во второй. Как ни дергает разгоряченный наездник вожжи, как ни кричит на оленей — тщетно! Знай себе, поворачивают. Здесь налетели задние, спутались, потащили..
Пока приводили все в прежний вид, самые опытные обогнули «малу кучу» стороной и уже пылят в добром километре. Попробуй догнать!
А как несутся олени, возвращаясь в стойбище! Как подбадривают ездоков болельщики! Не понять, кто больше волнуется — ездоки, зрители, или сами олени?
Наконец передняя упряжка достигает цели, и победитель, вывалившись на полном скаку из нарт, бежит к призовому столбу. Женщины ловят разгоряченных оленей, выпрягают и отпускают на волю, затем торопятся встречать новую упряжку.
Интересно, если главный приз довольно ценный, то второй и третий сущие безделицы. В прошлом году организовавший бегование главный ветврач выставил третьим призом две пачки сигарет «Стюардесса» и выигравший их Кока радовался, словно, не знать какое богатство. А этих сигарет у нас в бригаде полный ящик, и каждый берет, сколько захочет…
Я даже не знаю, кто больше любит бегование — мужчины или женщины? Недавно бабушка Мэлгынковав летала в соседнюю бригаду учить приехавших на практику студенток выделывать оленьи шкуры, шить меховые носки-чижи, варить клей из рыбьих шкур. Возвратилась домой она недели через две. Выбравшись из вертолета, сначала посмотрела на месте ли ее палатка, строго прикрикнула на повизгивавших от восторга щенков, только потом поздоровалась. Нам не терпелось узнать, какие новости привезла бабушка Мэлгынковав, но делать это так сразу не принято. Сначала мы провели ее в палатку, накормили олениной, напоили чаем и лишь затем поинтересовались, хорошо ли ей гостевалось?
— Нормально гостевалось, — ответила баба Мамма, переворачивая чашку вверх дном.
— Беговали. Алешка первым пришел. — И, уставившись куда-то в угол палатки, улыбнулась, наверное, все еще переживая это событие.
