Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают
Отправив письмо, я пять минут всматривалась в экран, хотя прекрасно знала, что в ближайшее время ответа ждать не стоит. Я приняла решение вернуться в гостиницу. Возможно, пока я буду добираться туда, Эндрю позвонит.
Гостиница «Раднор» подает себя как отель-бутик в самом центре Мейн-Лайна, идеальное место для свадебных торжеств, хотя на самом деле это средней руки гостиничка с парковочной площадкой непомерной величины, расположенная близ ревущего скоростного шоссе.
Прежний постоялец без зазрения совести курил в номере и даже не потрудился после себя проветрить. Наша редактор отдела «Красота и здоровье» разбивалась в лепешку, объясняя в утреннем телешоу, чем опасно пассивное курение и особенно — въевшийся в мебельную обивку табачный дым, который наносит непоправимый вред коже. При других обстоятельствах я, как зажравшаяся стерва, тут же потребовала бы переселить меня в другой номер, но застоявшийся воздух подействовал на меня успокаивающе. Я словно увидела девушку, такую же отверженную, как я, калачиком свернувшуюся в кресле с цветочной обивкой. Она затягивается, прищурившись, и кончик сигареты ярко алеет. Бедняжка приехала на похороны и остановилась в гостинице, потому что тоже не ладит с родителями. Сладостное чувство товарищества скрасило мое одиночество, а мне было очень, очень одиноко в ту пятницу, в шесть часов вечера, когда по телевизору шла новая серия «Нецелованной». Держа в ладонях кружку, полную теплой водки, я всеми силами противилась желанию достать из мини-бара пачку шоколадных драже, что манила меня к себе, как проститутка из той части Филадельфии, где Хилари вытатуировали бабочку на пояснице.
С тех пор как я написала Эндрю, прошел час. За это время мне пришло несколько уведомлений о скидках на липосакцию, кератиновые обертывания, шведский массаж, фракционное восстановление кожи и вечера экспресс-знакомств. Было еще уведомление от интернет-магазина с «эксклюзивным» предложением купить боты из змеиной кожи от Джимми Чу за тысячу сто девяносто пять долларов.
Нет, спасибо, я не настолько богата.
Я сверилась с графиком съемок. Интересно, хватит ли мне времени на утреннюю пробежку? В семь утра — укладка волос и макияж (в номере). На то, что ночью мне удастся уснуть, я даже не рассчитывала. Внезапно меня осенило. Я отставила кружку и порылась в прикроватной тумбочке. Ага! Телефонная книга, старые добрые «Желтые страницы».
Ларсоны. Ларсоны. Я добралась до раздела на букву «Л» и заскользила темно-красным ногтем по списку фамилий.
Ларсонов в телефонной книге было трое, но только одни из них жили на Грейс-лейн в Хаверфорде. Эндрю вскользь упоминал, что его «старики» — такое милое, уютное слово — живут на Грейс-лейн в Хаверфорде, так что ошибки быть не могло.
Я взглянула на телефон. Можно просто повесить трубку, если вместо Эндрю подойдет кто-то другой. С ним могла приехать Уитни. К тому же в доме были его родители. Господи, а если у них один из этих модных определителей, который показывает номер телефона прямо на экране телевизора, прервав вечернюю передачу? Тогда Эндрю узнает, что это я бросила трубку, когда к телефону подошла его мама. Я ничего не знала о родителях Эндрю, но представляла себе убеленных сединами университетских преподавателей, мирно беседующих за бокалом красного вина о мерах урегулирования энергетического кризиса администрацией Обамы. Только в семье доброжелательных интеллектуалов мог вырасти такой человек, как Эндрю Ларсон, наделенный способностью чутко понимать чувства других людей. Поэтому меня и влекло к нему, как экзальтированную девочку-подростка — к рок-звезде.
От выпитой водки в голове прояснилось, и я вспомнила уловку, которой научилась у школьных подружек. Стоит набрать перед номером абонента «звездочку» и «67» — и всё, номер, с которого звонят, будет скрыт. Я решила проверить, так ли это, и позвонила на свой мобильный телефон, набрав секретную комбинацию перед кодом города — 917. Код Нью-Йорка. Я больше не просто девочка из Пенсильвании. Я из Нью-Йорка.
На экране мобильного телефона загорелась надпись: «Неизвестный номер». Я ахнула и рассмеялась. Сработало!
Отхлебнув из кружки еще немного — для храбрости, — я подумала, что мне вовсе не обязательно бросать трубку, если к телефону подойдут родители Эндрю. В конце концов, что такого? Продюсер изменил график съемок на воскресенье, и назначенный ужин придется отменить, почему бы не встретиться сегодня, пока мы оба еще в Мейн-Лайне. Мне даже не придется лгать: если я приму предложение Аарона, график съемок действительно изменится.
Я набрала комбинацию «звездочка»-67. После секундной паузы в трубке послышались вкрадчивые гудки, пронзительным звонком оглашавшие дом Ларсонов за несколько миль от меня.
— Дом Ларсонов, — загрохотал в трубке чей-то голос.
— Здравствуйте. — Я вскочила на ноги и сделала шаг. Короткий телефонный провод натянулся, и телефонный аппарат рухнул на пол, а вместе с ним и трубка, которую я некрепко держала в руке.
— Черт! — прошипела я, наклоняясь за упавшим телефоном.
— Алло? — Голос в трубке требовал ответа. — Алло!
— Здравствуйте, — повторила я, справившись наконец с телефоном. — Извините, пожалуйста, можно поговорить с мистером Ларсоном?
— Я слушаю.
— Извините. С Эндрю Ларсоном.
— Это я. С кем я говорю?
Я собралась завершить вызов. Все было бы куда проще. Но мышечная память взяла свое, и пальцы сами вцепились в трубку.
— Это Ани Фанелли. Я хотела бы поговорить с вашим сыном. Я его бывшая студентка, — добавила я, чтобы не казаться бестактной.
Мистер Ларсон угрюмо засопел в трубку. Затем облегченно сказал:
— Господи, девочка, я уж подумал, это телефонные хулиганы. — В трубке раздался трескучий смех. — Одну минутку.
Он положил трубку на стол. До меня доносились приглушенные голоса. Потянулись тягостные секунды ожидания.
— Тифани? — спросила трубка голосом Эндрю Ларсона-младшего.
Я перестала притворяться и разом забыла про все надуманные поводы. Просто сказала правду: сегодня был тяжелый день и мне очень одиноко.
Эндрю приехал один, без Уитни. Услышав об этом, я затаила дыхание, надеясь, что он предложит пропустить по стаканчику вместо того, чтоб сидеть в «Мире пиццы», но он сказал:
— «Мир пиццы»? Сто лет там не был. Через сорок минут?
Трубка, укоризненно щелкнув, вернулась на место. Пицца. Да еще в светлое время суток, когда солнце насмешливо поглядывало на меня с небосвода, как будто я задумала что-то непристойное. Разочарование боролось во мне с чувством облегчения. И то и другое придавало мне решимости.
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)
