Сергей Каледин - Записки гробокопателя
— Противно, — проворчал он, симулируя невнимание. — Капает и капает с утра… Противно…
Саша отметила, что понравилась бугаю и он порет ахинею, стараясь быть, покруче, понезависимее. А куда ты денешься, дружок, мы еще посмотрим, кто кого…
— Надо медную шайбочку отожженную подложить под форсунку, — посоветовала Саша и констатировала по взгляду Синяка, что достала. — Только закручивать с небольшим усилием, чтобы не порвать металл.
Бугай протянул к ней лапищу.
— Володя… Вова… Синяк.
— Дамам руку не суют, — улыбнулась Саша, набирая обороты. Забрало козла крапчатого. — А я думала, вы убитый. — Саша только что долистала автобиографическую повесть Романа, где фигурировал герой под фамилией Синяк, и в подтверждение привела на память последние слова из книги — «Открыть гроб полковник Синяк не разрешил». В гробу… вы?
Синяк кивнул с удовольствием.
— Я. Жирный, паразит, меня всю дорогу то замочит, то оживит.
Он достал из-под сиденья тапки, снял туфли — носок о каблук, переобулся. Все это, не останавливаясь, не снижая скорость и не глядя под ноги.
— Специально обувь приобрел в связи визита к вам… Полуботинки. Жмут в мысах. Выкину — и весь сказ до копейки.
— Не надо выкидывать. Намочить носок спиртом, поносить — и нет проблем.
Синяк хмыкнул. Саша ему все больше нравилась. Надо ее в горизонтальное положение побыстрей уложить. Жирный, сволочь, знал, что дарит.
— Куда едем? — спросил он погрубее, чтобы не разомлеть.
Саша назвала адрес. Синяк притормозил у ближайшего автомата, вылез из машины в мягких стариковских тапочках. Не успел он поговорить и отъехать метров сто, на животе у него запикал пейджер. Он отщипнул приборчик, протянул Саше.
— Глянь, очки лень обувать.
— А почему не мобильный? — спросила Саша.
— По нему базлать надо, а пейджер — молча.
— «Базар дошел. Будем в двенадцать», — прочитала вслух Саша.
Синяк позвонил в нужную квартиру. Глазок зашевелился.
— Кто там?
— Домофоны ставим, — сказал Синяк грубовато, по-простому.
— Не вызывали, — отозвалась дверь визгливым бабьим голосом.
— Оргкомитет района домофоны монтирует. В связи криминогенной обстановки и близости к вокзалам. Постановление магистрата мэрии столицы.
Саша, приоткрыв рот, с интересом слушала ахинею. Дверь не сразу, но отворилась. На пороге стояла эффектная крашеная блондинка. Увидела Сашу и хотела закрыть дверь, но куда там — Синяк вставил в щель здоровенное копыто в тапке.
— Я милицию вызову! — взвизгнула блондинка.
— Зови, — кивнул Синяк.
Он отодвинул ее в сторону и шагнул в квартиру. У тапочек были заломлены задники.
— Вы бы уж лучше босиком, — брезгливо вякнула блондинка, чтобы скрыть обеспокоенность.
— Босиком зябко, можно ноги простудить. — Синяк обернулся и внимательно обозрел женщину. — А слух был, что дело к родинам. А визуально — голяк на базе. Когда рожать будем, хозяйка?
— А вам какое дело! — огрызнулась дама, потуже запахивая короткий халатик. Она повернулась к Саше. — Я же вам русским языком сказала, будут деньги заплатим. Разве не ясно?
— Да-а… Круто… — Синяк сделал вид, что опешил. — Придется брать за яйца и производить поворот в прогрессивную сторону. Иначе никак.
— Что-о? — теперь уже опешила блондинка. И Саша тоже.
Синяк зашел на кухню, уселся на изувеченный мягкий стул из гарнитура, перетянутый широким скотчем. Стул под ним закряхтел, намереваясь развалиться. Синяк спешно пересел на табурет.
— Мня, — сказал он, снял кепку и принялся расплетать косу, по-бабьи — на плече. — Приболел стульчик… Так было, Александра Михеевна?.. Молчим и плачем?.. Значит, не было.
Саша не плакала, хотя без слез смотреть на разор, учиненный в любимой квартирке, ей было тяжело.
Синяк отцепил от косы бронзовый амулет-кулачок и перетянул конец косы аптечной резинкой.
— …Таракашек развели… — Он, улыбаясь, сощелкнул с кухонного стола неторопливое насекомое. — Это правильно, без домашних животных скукота и сердцу остуда. Значит, хозяйка, съезжать с хаты категорически не хочешь и башлять не жаждешь. Тогда отдыхай. А то бы — ехала в Африку, там нынче тепло… — Тут Синяк запнулся — в кухню вошел здоровенный негр в «адидасе». Кстати, про Африку, — продолжал Синяк, уставясь воспаленными с похмелья глазами на негра. — Мы когда в пустыне работали, реки поворачивали, мы ослов рабочими оформляли: Иванов, Петров, Сидоров. Потом ослов продали, деньги пропили. Сидоров, правда, сдох. У вас как фамилие?
Саша не поспевала за трепом Синяка, но нагнетаемую этим трепом угрозу ощущала буквально кожей. Наверное, что-то похожее почувствовал и негр, он побледнел.
— Уходите отсюда, — негромко сказал он.
Синяк стянул с крючка кухонное полотенце, обтер шею. Потом достал из нагрудного кармана торчавшую, как карандаш, сигару, обрезал ей прямо на столе конец, закурил.
— Утром еду за Михеевной, а на дороге прям мертвый труп лежит. Чего лежит без толку, не знаешь? — Он вытянул перед собой растопыренные ладони. Указательный палец на правой руке был короче и порос на торце черными волосами вперед. — И руки у меня дрожат. Крупноразмашистый тремор верхних конечностей. Синдром Корсакова. Не пей вина, сколько раз себе говорил. Все без толку. И палец у меня короче нужного. А почему? А потому. Оторвался при разборке вооруженной. В больнице пришили на грудак. Месяц ходил, как Сталин. Не попысать толком, ни зашнурковаться. Потом отрезали от груди — гибче стал, но с волосами…
«Всерьез или бред?» — подумала Саша, услышав, как напряжение в ней спадает. Не зря про него Роман повесть написал.
— Чего говорю, — продолжал Синяк, стряхивая пепел с сигары в чашку с кофе. — У меня друган, Ванька, разумеется, стихи слагает порой. В одну строку. К примеру: «Я не люблю, когда меня не любят».
В кухню тем временем вбежал очаровательный голый негритенок лет пяти, сандаловая статуэтка, хотя нет, слишком вонькая — должно быть, прямо с горшка. Он подбежал к Синяку и стал отчаянно молотить его по колену черным кулачком.
— Покупаю! — заорал Синяк, подхватывая негритенка на руки.
Блондинка рванула сына к себе. На втором рывке Синяк отпустил ребенка мамаша с дитем в руках отлетела к холодильнику. Негр шагнул вперед. Синяк даже не пошевелился, только лапой помахал.
— Но пасаран! Без рук!
И тут раздался звонок в дверь.
— Ну вот, — удовлетворенно пробурчал, подымаясь, Синяк, — а ты говоришь. Хотя никто ничего не говорил, только поскуливал испуганный негритенок.
Синяк открыл дверь. В переднюю вошли двое одинаковых парней: короткие кожаные куртки, широкие штаны, черные вязаные шапочки.
Парни прошли следом за ним, как бы выдавливая негра с семейством из сразу ставшего тесным пространства кухни. Попили кофе, сказали «спасибо», чашки опустили в раковину. Встали и молча вышли из кухни.
— Посиди тут, — сказал Синяк Саше, сам же пошел за парнями.
— Где ваш муж, мадам? — спросил Синяк, и Саша не узнала его голоса.
В прихожей стало тихо, видимо, Синяк с парнями вошли в комнату. Саша на цыпочках пробралась в пустую переднюю.
— Ты русский язык понимаешь? — чеканил за дверью вопросы Синяк. — Слух, зрение в порядке? Тогда слушай. Ты должен деньги! Ты понял?!
Из комнаты выскочила ошалевшая от страха блондинка. По лицу ее, размывая макияж, текли слезы. Она рванулась к Саше.
— Я знаю, кто это… — прикрыв ладонью дрожащий рот, доверительно прошептала она. — Они выбивают деньги…
— Угу, — улыбнулась Саша. — Выбивают.
Дверь в комнату была приоткрыта. Саша заглянула внутрь. Синяк стоял вплотную к негру. Они были одного роста, только Синяк в полтора раза шире. Парни скромно расположились за Синяком, расставив ноги и одинаково сложив руки на причинном месте.
— Слушай внимательно, — сказал Синяк, стряхивая с плеча негра несуществующие соринки. — Ты идешь во двор. Звонишь. Если через час деньги не будут, ты поедешь с ними. Покататься. Ты понял, любезнейший?
Синяк протянул руку в сторону, как хирург. Один из парней вложил в нее жетон.
— На разговор тебе десять минут. Вперед! Время пошло!
Негр исчез. Синяк с помощниками расположились на ковре, достали карты. Блондинка с ребенком заперлись в ванной. Саша вошла в комнату.
— А если милиция?
Синяк усмехнулся.
— В вашей квартире ваши друзья…
Негр прибежал скоро. Он с размаху сунулся в комнату, открыл было рот, но Синяк, не оборачиваясь, в зеркало платяного шкафа еле заметно погрозил ему укороченным пальцем: жди.
Когда доиграли партию и собрали карты с ковра, Синяк кивнул негру: рассказывай.
— Деньги будут. Уже везут…
Синяк задумался.
— Ладно, братцы, свободны. — И повернулся к негру. — Документы давай. Паспорт…
