Илья Стогов - Мачо не плачут
Бухта была узкой и мелкой. Воды в ней было так немного, что казалось, будто ее пролили и забыли вытереть. Местами из нее торчали горбатые островки. Еще виднелись полосатые, как семейные трусы, паруса джонок. Пальмы напоминали суставчатые фаллосы, лобком вверх вбитые в песок. Слева в конце пляжа виднелся бетонный пирс. Из-за него выглядывало неработающее «чертово колесо».
Бригитта была загорелая и чересчур длинноногая. На ней был закрытый купальник — черный, под цвет вьющихся волос. Вы замечали, что с похмелья проблема секса становится крайне болезненной? Хотелось... впрочем, ладно. А вот лезть в воду не хотелось. Я добрел до засыпанного песком лежака. Он оказался узким и неудобным. На европейские габариты здесь не рассчитывали.
Было тихо и спокойно. Солнце уже передумало зажарить меня живьем и остановилось на лишь слегка проваренном мясе. Ветер-похабник что-то нашептывал незнакомым растениям. Те растопыривали уши-лопухи. Было слышно, как за спиной играют в волейбол. Несколько раз ко мне подкатывали велосипедисты-коммивояжеры. Предлагали купить лимонад или освежающий фрукт рондонг. Я прислушался к ощущениям и выбрал баночку шипучей, брызгающейся «Коки». Желудок жалобно взвизгнул.
Или все-таки искупаться?
Плавки «Speedo», которые были на мне надеты, в свое время покупала жена. Сразу после свадьбы мы с ней уехали на юг, в Гагры. Радовались, загорали, пили вино. Может быть, вина было слишком много уже тогда. На пляже его продавали в розлив, так что загорать я предпочитал в одиночестве. Как-то не рассчитал количество и уснул прямо на песке.
Проснулся уже ночью. Надо мной стояла светловолосая девушка в мешковатом мужском пальто.
— Хочешь посмотреть Чебурашку?
— Чебурашку?
Девушка распахнула пальто. Верхнюю часть купальника она не носила. Что-то от лопоухого зверька в этом, конечно, было. Потом она ушла, и я недоуменно посмотрел ей вслед. А еще через минуту меня окружили черные недобрые аборигены. Сеанс был платным. Не хочу ли я сдать все деньги и ценные вещи?
Продавцов чебурашек было больше десяти. Из-под ботинка первого выкатиться я еще успел. Но подняться мне так и не дали. Сломанное ребро, левая сторона лица, превратившаяся в пунцовую массу. Остаток медового месяца жена всхлипывала и меняла мне холодные компрессы...
Сколько же лет назад это было?
Бригитта вылезла из воды и легла рядом. Сильные ягодицы, большая грудь, узенькие плечи, красивая шея. Вот только челочка — дурацкая. В ушах и на пальцах рук она носила здоровенные серебряные украшения. На щиколотке виднелась совсем маленькая татуировочка.
Я подумал, о чем бы нам поговорить?
— Красивая tatoo.
— У тебя тоже.
— Спасибо.
Мы помолчали.
— В твоей стране это дорого?
— Меня разукрашивали приятели. А если не секрет, что с твоими руками?
— Суисайд полюшн.
— Это понятно. Несчастная любовь?
— Нет, героин. Раньше я употребляла наркотики. Очень много героина... Потом реабилитировалась. Три года назад.
Мы опять помолчали.
— У себя дома я работаю с детьми. Сразу после курса реабилитации стала работать на религиозный фонд, который оплачивал мое лечение. У меня группа детей от трех до пяти лет. Я учу их рисовать. Читаю книжки. Ты понимаешь, да?.. это дети, у которых нет родителей.
— Тебе за это платят?
— Очень немного. Зато они оплатили мне поездку на Конгресс. Хотя сама я не религиозна. Мне просто нравится работать с детьми.
— Понятно.
— А ты, я слышала, буддист?
— С позавчерашнего дня.
Папаускас выбрался на берег, по-собачьи отряхнулся и доковылял до нас.
— Видите вон ту рожу на джонке? Я его спрашиваю: сколько стоит прокатиться? Знаешь, что он сказал? Двести баков! Я что, так выгляжу?
Я спросил, слышал ли он о судьбе капитана Магеллана, который где-то в этих краях тоже решил прокатиться на джонке? Папаускас вытерся и долго вытряхивал воду из уха. Закурил.
— Сколько времени? Может, по пиву?
— Ох! Что ж я маленьким не сдох?
— Я смотрю, у тебя сложные отношения с алкоголем?
— Просто вчера я уже выпил кружечку холодного пива.
Мы все равно дошли до пляжного кафе. Оно было оформлено как тропическое бунгало. Крышу выложили связками жестких черных мочалок. С веранды были видны океан и пальмы. Залив напоминал жеваный мармелад.
— Жарко тут.
— Местные говорят, что сезон дождей уже кончился. Хотя, может быть, еще придет тайфун.
Мы поразглядывали океан. Кроме нас, в кафе сидел всего один малаец. Он курил и ножичком ковырял оранжевый грейпфрут.
— Когда я вижу малайца в очках, то смотрю по сторонам: нет ли еще и собаки со слуховым аппаратом?
— Злой ты.
— Наверное, слово «Малайзия» переводится как «Азия для маленьких». Рядом с аборигенами я ощущаю себя большим белым колонизатором.
Бригитта пила пиво маленькими глоточками. Потом она спросила, давно ли я работаю журналистом?
— Слишком давно.
— У себя в России ты известный журналист?
— У себя в России я бедный журналист.
— Разве так бывает? А ты женат?
— Развелся. Месяц назад.
— Дети?
— Есть. Мальчик. Белобрысый, очень хорошенький.
— Теперь он живет с женой?
— Разумеется.
— Дети это важно. Мне всегда очень жалко детей. У них обязательно должны быть родители. В Бельгии после развода детей часто оставляют жить с отцами.
— Не реально. У меня кретинская работа. Я много пью. Денег постоянно не хватает.
— Тебе не нравится твоя работа?
— Мне нравится твоя работа.
— В смысле?
— Плюнуть бы на все. Не пить. Пройти... как ты... реабилитацию. Тоже читать детям книжки.
Она и Папаускас посмотрели на меня.
— Что тебе мешает устроиться на такую работу?
— Да ничего не мешает. Может, я еще и устроюсь. Папаускас, в России есть буддийские благотворительные организации?
— Понятия не имею.
— Ты же буддист?
— Какая связь между буддизмом и благотворительностью? Тебе лама сказал изучать природу ума? Вот и изучай!
— Ладно. Я буду. Хорошо, что именно меня послали на этот Конгресс.
— Да?
— Могли ведь и не послать.
— Да?
— Может, когда я вернусь домой, все изменится.
— За это и выпьем!
— Выпейте. Спасибо.
Волны накатывали на берег неторопливо. С ленцой и чувством собственного достоинства. Как и подобает волнам океана, именуемого Тихий, он же Великий. На берег... секундная пауза... от берега. И так — на протяжении последнего миллиарда лет.
Похмелье понемногу отпускало. Я действительно был рад, что мне удалось сюда приехать.
4
Нет на свете ничего более бурлящего и оптимистичного, чем человек, который покончил с алкоголем еще позавчера, а сегодня принял душ, переоделся и пьет кофе.
