Эли Фрей - Мой лучший враг
Заиграла медленная музыка. Я ткнула Ромку локтем.
– Пригласи ее!
Ромка набрался смелости. Позвал Дашку танцевать. Она хихикнула, но согласилась.
Я села на лавочку и загрустила. Меня никто не звал танцевать. Как никогда, захотелось любви. Большой, теплой любви. Чтобы кто-нибудь обнял, защитил от всех неприятностей. Я потрясла головой, чтобы прогнать эти позорные мысли. Я должна быть сильной. Я не должна хотеть любви. Чьи-то руки тяжело опустились мне на плечи. Я вздрогнула.
– Грустишь, Том? – раздалось сзади у самого уха. Стас. Он все-таки пришел.
Я ослышалась: он обратился ко мне по имени или, как всегда, назвал гномом?
Стас перешагнул через лавочку и сел рядом со мной. Я дернулась в сторону, но он схватил меня за руку.
– А ну сядь.
И я послушно села на место. Он держал меня за руку, наши пальцы переплелись, и со стороны, должно быть, мы походили на влюбленную пару. На нем были джинсы и белая рубашка, расстегнутая до половины.
– Пойдем танцевать, – грубо сказал он и встал.
– Я ни за что не буду с тобой танцевать, – сквозь зубы процедила я и выдернула руку, – я тебя ненавижу!
Это была ложь.
– Пойдешь, – усмехнулся он, схватил меня и поднял на ноги. – И ты врешь. Ты не ненавидишь меня.
Он с силой дернул меня на себя. Я подчинилась. Мы прошли в центр зала. Он обнял меня за талию. Его рука была очень горячей. Он крепко прижал меня к себе, я уткнулась носом ему в плечо. Я хотела отстраниться назад, но его руки держали меня как в тисках. Мне ничего не оставалось, как приобнять его за шею. На нас удивленно смотрели соседние пары.
– На нас все пялятся, – пропищала я.
– Мне плевать, – отрезал он.
– Разве ты не беспокоишься о своей репутации? Танцевать с тем, кого ты втоптал в грязь, – что о тебе подумают? – съязвила я.
Он посмотрел мне в глаза.
– Я могу сегодня же объявить тебя своей девушкой. Могу сделать так, чтобы с завтрашнего дня к тебе относились как к королеве. Но стоит лишь ткнуть в кого-нибудь пальцем – и назавтра его будут ненавидеть. Об него будут вытирать ноги. Это все в моей власти.
– Я ненавижу тебя, – прошептала я.
– Ты врешь. Но мне все равно. У тебя красивое платье. Тебе очень идут платья, – тихо сказал он.
– Зачем? – с трудом выговорила я. – Зачем ты все это делаешь? Зачем мучаешь меня? Ненавидишь? Все еще пытаешься отомстить?
Он зарылся носом мне в волосы.
– Нет. Просто это единственный способ не сойти с ума, – прошептал он. – Ты даже не представляешь, что за чертовщина сейчас творится в моей жизни, – он глубоко вдохнул. – Ты хорошо пахнешь. Этот запах… Запах детства. Каким же счастливым оно было. Мое далекое беззаботное детство.
По моим щекам потекли слезы. Мне хотелось поверить. Хотелось остаться вот так… с ним. Чувствовать его тепло. Его прикосновение. От него пахло дорогим парфюмом и чем-то знакомым и безумно приятным. Запах нашего детства. Я не хотела, чтобы этот момент заканчивался. Я хотела, чтобы он длился вечно. Сейчас мы не были врагами. Мы будто были теми мальчиком и девочкой из детства, выросшими детьми, которые все так же продолжали быть друг для друга целым миром. Целой Вселенной.
Я презирала себя. За то, что я слабая. За то, что мне хотелось любви. Почему? Откуда во мне столько желания? Быть любимой, обнять кого-нибудь, кто сильнее меня, довериться ему. Почему желание любви гораздо сильнее желания ненавидеть? Откуда такие глупые мысли? Почему я не могу быть счастлива… одна? Я ненавидела себя за то, что хотела быть любимой.
Он осторожно коснулся пальцами моих волос. Погладил их. Наклонил ко мне голову. Я чувствовала его дыхание на своем лице.
– Я знаю о тебе все. Ты молчишь, но я знаю, что ты чувствуешь. За все время я успел выучить каждый твой жест.
Он осторожно взял мою ладонь в свои руки. Расправил согнутые пальцы.
– Обычно твои пальцы согнуты и напряжены. Это показывает твой страх. Твою защиту. Барьер. Но иногда этого напряжения нет. Это означает, что ты разрушила невидимую стену между нами.
Наши ладони скрестились, пальцы переплелись.
– Прости меня, – прошептал он.
За один звук его голоса, от которого по телу пробегали мурашки, я была готова простить его. Я ненавидела себя. Но не его. Краем глаза я увидела, что танцующие Рома с Дашкой обеспокоенно смотрят на меня. Я закрыла глаза. Они мне все портят.
– Ты единственный человек, с которым мне хорошо, – шептал он мне в волосы. – Который помогает мне не сойти с ума. С тобой я снова становлюсь собой. Не спеши меня ненавидеть. Я не понимаю, что происходит. Я хотел бы все вернуть. Хочу, чтобы все было как раньше. Чтобы мы были вместе.
– Ничего не говори, умоляю, – сказала я сквозь слезы. – Просто помолчи.
Он слегка отодвинулся назад. Осторожно обхватил рукой мой подбородок. И поцеловал. По всему телу пробежало электричество. Это был долгий и безумно нежный поцелуй.
Я не смогу его ненавидеть. Даже если он сотрет меня в пыль, я не смогу. Я слишком слабая. Я крепко прижималась к нему, каждой клеточкой своего тела впитывая бесценные секунды счастья.
Но в конце концов разум возобладал над сердцем. Я собрала всю свою силу и оттолкнула его. Он посмотрел на меня с детской обидой.
– Может быть, ты и простил меня. Но я никогда не смогу тебя простить! – бросила я ему в лицо и убежала прочь.
Это все неправда.
Я схватила со скамейки свой рюкзак и бросилась из столовой. Добежала до раздевалки и схватила свою куртку. Выскочила на улицу. Сделала глубокий вдох. Холодный воздух отрезвлял.
За считанные секунды в голове пронеслись тысячи мыслей. Во мне бушевали противоречивые чувства. Еще не все потеряно. Забудь об этом. Он чудовище. Я смогу вернуть его! Нет! Беги прочь от него, пока не поздно!
Вдруг я вспомнила, что Дашка оставила в моем рюкзаке какие-то свои вещи. Вздохнула и поплелась назад, в школу. Краем глаза увидела, что из столовой выходит компания парней. Я рванула вправо, на лестницу, вбежала на второй этаж и села на ступеньки. Через прутья перегородки видела все, что происходит на первом этаже. Стас в компании своих друзей остановился у входа. Я напрягла слух. О чем они разговаривают?
– Ты видел, как она ко мне присосалась? – со смехом говорил Стас. Сердце замерло. – Вцепилась, как пиявка, и хрен отдерешь! За такое косарь надо было с вас брать!
– Какой косарь? – недовольно отвечал ему высокий парень. – Женя Тумановский, его одноклассник. – Всего лишь один поцелуй! Признаю, что спор я проиграл. Вот твоя пятихатка, но большего этот поцелуй не стоит. Эх, обидно лишаться денежки… я думал, Мицкевич поумнее, а она совсем дура.
Он протянул Стасу купюру.
– Так, кто еще спорил? Димон, Витек? С вас денежка. Да, я на вас здорово наварил! Вы все лопушки. Я ж вам говорил, что у Мицкевич нет мозгов. Она тупая. И влюбчива, как сучка. Предлагаю новый спор – ставлю косарь, что она мне даст.
