Владимир Царицын - Осенний лист или зачем бомжу деньги?
Хреново нам всем без твоего руководства было. Мы без тебя, как дети малые - ниче не знаем, че делать. Кто в лес, кто по дрова. Но
Пархома, вражину твоего, мы грохнули. Замочили, как говорится, в сортире.
- Никого вы не замочили, - со вздохом сказал Сидоров. - Вернее замочили, да не того, кого надо было.
- Как это…? - Окрошка ошарашено уставился на Сидорова.
- Жив Пархом.
- Не может быть! Там такой взрывище был, я подумал, засыплет нас с
Бирюком на хрен!
- Точно, жив, ешкин кот, - сказал Бирюк и опустил голову. - Мне рассказали. Жив он, живучий, падло. Прости, Окрошка. Я тебе не сказал, не хотел расстраивать. Собирался сам Пархома подловить и дело закончить. От него чечены ушли, какие уцелели…
- Ты…, - Окрошка повернулся к Бирюку. - Бандитская твоя рожа!
Говорил: чутье, чутье! Говно у тебя чутье…Или вы с ним, с
Пархомом заодно? Ворон ворону глаз не выклюет? Так, да? Я прав?
- Это ты зря! Я же говорил: он и мой враг тоже. Давний враг.
Просто промашка вышла. Мы под бассейном заряд заложили, а бассейн полный был. Вода ударную волну частично погасила. Дом-то подчистую, но Пархома в доме не было, он в саду своем коньяк хлебал.
- А я говорил! Что я говорил? Ящик брать надо было. Это ж надо же
- десять кусочков всего взяли. Взяли бы ящик и дому и саду его хана бы… Промашка! Эх, промахнулся бы я тебе…! Ляксеич, и че теперь делать? Как эту гниду мочить будем?
Сидоров хотел ответить, но в кармане зазвонил телефон. Алексей сделал знак рукой, прося немного подождать.
- Это я. - Звонил Мотовило.
- Здравствуй Гоша.
- Здорово. Ты где?
- Да тут…недалеко, - неопределенно ответил Сидоров.
- Понятно, на заводе. Можешь не шифроваться, я из автомата звоню.
Да и тут у нас такая кутерьма, что вряд ли у кого есть время и желание служебные телефоны прослушивать. Но я на всякий случай из автомата.
- А что за кутерьма?
- Из Москвы телефонограмма пришла. Комиссия едет. Будут во всем разбираться и нового начальника ГУВД ставить.
- Кого-то из местных? Или варяга?
- Не знаю.
- Предложи свою кандидатуру.
- У нас так не делается.
- А ты предложи.
- Хорошо, предложу…Леша!
- Да?
- По поводу Пархома…
- Есть новости? Он вылез из берлоги?
- Пока нет. По-прежнему не выходит из банка. Но скоро выйдет. Мой человек в аэропорту сообщил, что заказан авиабилет на его имя. Вылет сегодня вечером в шесть пятнадцать местного.
- И куда собрался лететь наш подопечный?
- Пока в Москву, а куда дальше не знаю. Но думаю, в Германию. У
Пархома открытая виза в немецию и дом в пригороде Берлина. Хотя, могу и ошибаться. Ему с его бабками всюду - дом родной.
- Нельзя допустить, чтобы он улетел.
- Это ясно. И я кое-что предпринял. Подъезжай часикам к трем к профилакторию.
- Будем перехватывать по дороге в аэропорт? А что не у выхода из банка? Вдруг он другой дорогой поедет?
- Другой дороги нет, ты что, не знаешь? Только объездная с октября месяца функционирует. Мэр задумал в зиму на главной трассе полотно ремонтировать. Когда еще асфальт класть, если не зимой? А у банка нельзя. Центр города. А если Пархом пальбу устроит? Нет, у банка никак нельзя. Но я и там своих людей поставил на всякий случай…А у профилактория самое то. Мимо него Пархом никак не проедет. Да и пост ГАИ там, а на посту кроме капитана, водителя 'Волги' и двух сержантов-гаишников три моих опера. Возьмем голубчика, как миленького. Ну? Что молчишь?
- Какое-то нехорошее у меня предчувствие…
- Ты что, Леха, не доверяешь моему профессиональному опыту?
- Ну а если он все-таки проскочит?
- А если проскочит, мои люди его в аэропорту встретят.
- Ты что все ментовские силы задействовал?
- Только самых верных…Значит, усек? В три часа.
- Буду даже раньше.
- Кутузку подготовил?
- Сейчас займусь этим вопросом. До встречи. - Сидоров захлопнул крышку телефона и сказал Окрошке и Бирюку: - Значит так, господа террористы, вам я доверяю самую главную часть нашей акции - организацию временного содержания Пархома в нашем бомбоубежище.
Вести его в СИЗО нельзя, выйдет.
- Ясен пень, - согласился Окрошка. - А что? Из бомбоубежища он никуда не денется. Вот только тюремщиком я никогда не был и сам в тюрьме не сидел. Не знаю, как там у них что, как что устроено. Но это ничего. Консультант имеется. Ешкин кот его зовут.
И Окрошка исподлобья посмотрел на Бирюка.
Пархом прохаживался по спецпомещению банка, поглядывая то на циферблат часов, то на мониторы камер наружного видеоконтроля.
- А может выдать чеченам их деньги? - осторожно предложил Андрей
Усков, сидевший в мягком кресле и хрустящий чипсами. - Чего напрасно рисковать? Вроде их нет нигде, но вдруг они где-то затаились и тебя поджидают? Ты из банка выйдешь, а они… Позвони Шамилю, пусть приедут. Не такие уж большие деньги.
- Ты же им все выдал.
- Не все. Сам знаешь, не все, что они требовали. Только Шамилю и восьмерым боевикам. А компенсацию за мертвых…?
Пархом выкинул вперед в сторону своего компаньона левую руку со сжатым кулаком и ударил правой по бицепсу.
- Вот их мертвецам! Знали, на что шли!
- Но по контракту…
- Посрать мне на контракт. Да и нет их, уехали в Ичкерию с федералами воевать. Знаю я их! Потусовались у дверей банка двое суток, погыркали, поняли, что ловить нечего и свалили.
- А что же ты все время на мониторы смотришь? Боишься, что…
- Я?! Я боюсь? Это моя страна и я в ней хозяин! - с пафосом и злостью произнес Пархом. - А не какие-то зверьки бородатые. Мне еще кто-то диктовать свои правила будет? Вот! - Пархом вновь изобразил неприличный жест. - Здесь я правила устанавливаю.
- Извини, Макс. Я не то сказал.
- Ладно, - примиряющим тоном сказал Пархом. - Ты мне лучше вот что скажи - ты лимон в тайник положил?
- Конечно. Как ты велел, в тот же день.
- Ну и зря. Да ладно, пусть там пока полежит. Не прокиснет. А по поводу моей доли активов…, не думаю, что я долго в чужом фатерлянде отдыхать буду. Вернусь, когда все уляжется, будем с тобой дальше бизнес двигать. Кое-какие задумки имеются… - Пархом вспомнил о своей идее организовать горнолыжный курорт и мечтательно ухмыльнулся. Потом снова посмотрел на мониторы и сказал: - Вернусь.
У ментов на меня ничего нет.
'Вот уж на кого у них действительно ничего нет, так это на меня',
- подумал Усков. - 'И лучше бы ты, так называемый компаньон и друг детства, как можно дольше не возвращался на родину, или вообще навсегда остался за границей. А еще лучше…'
У Ускова вдруг похолодело внутри и стало страшно от внезапно пришедшей в его голову мысли. План созрел молниеносно. Пархом что-то говорил, но Андрей Ильич не слышал его слов. Он размышлял о том, что сделает в ближайшее время, и его холодный страх постепенно уходил, вытесняемый более теплыми мыслями о будущем, о работе банка без
Пархома и о своем собственном существовании без 'друга детства'.
Закончилось детство, и уже давно закончилось! Пора решаться на взрослые поступки. Андрон всегда понимал, что с Пархомом его дальнейшая жизнь - череда потрясений и постоянных опасений за свою жизнь и свободу, а без него… Без Пархома, но с его долей банковских активов!
Андрей Ильич даже зажмурился от весело заплясавших в его черепной коробке мыслей и радужных планов.
- Чего жмуришься, как кот на сметану? - услышал он словно издалека голос приговоренного им 'товарища'. - Мечтаешь? Ждешь, не дождешься, когда я за кордон свалю? А может, ты меня кинуть надумал? Не советую. И даже тянуть с переводом не советую, если такая необходимость возникнет.
- Пархом! - с обидой и возмущением в голосе воскликнул Андрей
Ильич, стараясь вложить в него как можно больше этих эмоций. - Я тебя кидал когда-нибудь?
- Не кидал, - согласился Пархом. - Но только потому, что я тебя под контролем держал. А теперь ты совершенно бесконтрольным остаешься. Без папки, так сказать…Запомни, сынок: не скинешь бабки по моему первому звонку, приеду, уши надеру. Чего ерзаешь?
- Что-то живот крутит.
- Обосрался? - участливо спросил Пархом. - А ты прекрати жрать постоянно. Ты можешь хоть пять минут ничего не жрать?
- Нет, не могу, - попытался пошутить Андрон. - У меня детство тяжелое было. Не доедал.
- Не надо мне лапшу на уши вешать. Детство у тебя сытое было. Не то, что у меня…Ну ладно, сходи, опорожни кишечник, а то нам еще на дорожку выпить надо и закусить. Не люблю я аэрофлотовские пайки.
Пресное все. Даже перец в пакетиках никакой.
- Да, схожу. А то что-то…, - Андрей Ильич покряхтел для виду и помассировал свой пухлый живот.
- Смотри, печень не высри, - насмешливо произнес ему вдогонку Пархом.
Выходя из спецпомещения и доставая из кармана сотовый телефон, он подумал: 'Только бы Шамиль и впрямь в горы свои не укатил'. Весь план Андрея Ильича Ускова строился на желании горца отомстить обидчику и заодно получить 'честно' заработанные деньги.
