Вадим Давыдов - Год Дракона
– И часто вы… встречаетесь?
– Встречались, – усмехнулась Марта, и Елена, увидев эту усмешку, обмерла. – Да уж гораздо реже, чем мне хочется, это уж точно… Ну, у него дела такие, что ему по жизни не до баб бывает…
– А где это происходит?
– Ну, где… У меня проблемы с географией, – Марта хихикнула. – А «Плаза» – это ж целый город, ты же знаешь…
– А если ты работаешь? Или занята?
– Так не бывает, – засмеялась Марта. – Гонта всегда знает, когда я свободна. Или девочки… Он же мент. Крутейший мент, кстати.
– А он сам?
– Кто, Гонта?! Да что ты… Он свою жену обожает… Я не знаю, что у него там в жизни бывало или есть, конечно, я свечку не держала, но с нами он никогда ничего себе не позволяет. Первый раз лекцию читал, как себя вести. Ну, пугал, понятно, чтобы не болтала. Особенно после первого раза. Так хочется всему свету растрезвонить, что с Драконом… Да еще как… Но нельзя.
– Почему?
– Ну… просто нельзя, и все. Нельзя ему мешать. Нехорошо это. Разные в жизни случаи бывают, иногда с удовольствием сплетничаешь, мужикам косточки перемываешь… Я про мужика, с которым в постели покувыркалась, мно-о-огое могу порассказать. Я, может, и шлюхой потому стала, что мне про всяких разных мужиков ужас как все интересно. Как у них все происходит… Мужики вообще-то все засранцы, некоторые побольше, некоторые поменьше. А бабы – дуры… Некоторые девушку любят, чтобы перед самим собой покрасоваться, какой он молодец-удалец. Другие сольют за полминутки – и такие довольные, ну, чисто джек-пот сорвали по трамвайному билету. Так уж они в койке-то раздеваются, прям смешно иногда даже. Больше всего я всяких артистов не люблю. Это ж кровососы, а не мужики… Он тебя трахнет, и ускачет, а ты спишь потом целые сутки, как выжатая… И еще расскажи ему, как ты им восхищаешься, а то у него не встанет, или не кончит… Ну, всякие бывают, конечно. А Дракон… После него неделю летаешь, даже если всю ночь прокувыркаешься… Он же как вечная батарейка, блин, атомная… Дракон – это… про него… Нет. Как-то… не могу – и все. Слушай, можно, я спрошу?
– Конечно.
– Ты что, правда хочешь книжку про него написать?
– Совершеннейшая правда.
– А зачем?
– Ну, – опять светски улыбнулась Елена, – хотя бы за тем, что если он такой замечательный во всех отношениях, то вовсе не помешает приоткрыть слегка завесу секретности над его жизнью и деятельностью.
– Ты чего, подруга? Ты рехнулась, что ли?! Зачем? Зачем всяким чертям поганым знать-то, какой он самом деле?! Да-а-а… Наверное, они чего-то там опять задумали интересное. Ну, не моего ума дело. И что, разрешили тебе?
– Что значит – разрешили? Я никого не спрашиваю, что, когда и как мне писать…
– Я не про то… Раз тебя пустили к себе, – значит, разрешили. Иначе ты б к нему и на пушечный выстрел не подошла. Значит, надо так. Ну, пиши тогда…
– Большое спасибо, Марта.
– Я знаю, ты крутая и языкастая… Ты не злись. Я твою «Ярость пророка» читала. Здорово. И про черножопых этих ублюдков все правильно там у тебя написано. А про Дракона, – нет, чего-то не понимаешь ты. Наверное, надо, чтобы поняла. Поэтому и пустили…
– Как интересно. Ну, ладно. А кто платит за весь этот пароход?
– Какой? А… Что значит – кто платит? Гонта платит.
– Что, прямо наличными?
– Елена, ты чего дуркуешь-то? – Марта совершенно неподдельно изумилась. – Ну, а что, кредиткой, что ли?! Конверт в косметичку, и все дела. Да я же не блядь какая, на пять минут и отсосать, я с ним целый вечер, а то и два…
– А куда-нибудь брал он тебя с собой?
– Нет. Ты что… Там такие дела… – Марта закурила очередную сигарету.
А она нервничает, поняла вдруг Елена. Или переживает. Или все сразу… Господи, да что же это такое…
– И какой толщины конверты, если не секрет?
– Секрет. Ничего особенного. Ты что, думаешь, миллионы мне платит, что ли?! Денег мне хватает… Да и не из-за денег я с ним вовсе…
– То есть? – по-настоящему удивилась Елена.
– Ой, да ты как будто не сечешь, – отмахнулась Марта. – Ты смотри… Такой мужик… Он никогда со мной как со шлюхой не обращался. Никогда. И с другими тоже, я знаю… Ну, я деньги брала все равно, ясное дело, я ж не дебильная, понимаю, стоит мне раз не взять, и – прощай, Дракон… А мне… Нам, бабам, что нужно? Чтоб послушали нас, посочувствовали. А он так слушает… – Марта мечтательно подняла глаза к потолку и глубоко затянулась. – Морду кому-нибудь за нас начистили, опять же… Как он этому козлу-то, который со Златничковой… Один удар – семнадцать швов на хлеборезке… Пиздец… Ты же слышала эту историю?
– Конечно, слышала. Кто не слышал…
– А у него с ней не было ничего… Вообще… Да она уже беременная была…
– Откуда ты знаешь?
– Ха, подруга… Я все про него знаю… И понимаю… А если мозгов не хватает, так у меня пизда для этого имеется… Он же псих… Он с ней только разговоры разговаривал… Слушал… И этого ему хватило… Да я только представлю, что, вот скажу я ему, что меня хмырь какой… Не так на меня посмотрел… Или, не дай Бог… И чего он с ним сделает… Я уже от этого одного только кончаю, понимаешь?!
Господи, как все, оказывается, просто, усмехнулась про себя Елена.
– Ты вот тоже… Ты слушаешь, не болтаешь свое, как другие бабы… Я тебя за это уже только за одно расцеловать готова… Понимаешь?
– Понимаю, – Елена улыбнулась, но не снисходительно, а действительно – понимающе.
– Вот… И он… Он же не тянет в койку никогда… Он слушает, слушает, а потом как чего-нибудь скажет, – я охуеваю просто…
– Что скажет?
– Ну… Какая ты прелесть, говорит… Или за руку возьмет… Блин… Телефон нахуй выключает… Все выключает, только музыка остается… И смотрит… И лыбу давит, типа, нравишься ты мне, подруга… Да чтоб под такого мужика залезть, любая баба, хоть королева, хоть кто, полжизни отдаст, – и глазом не моргнет…
– И королева?
– Да ну тебя, – рассердилась Марта. – Я серьезно…
– Извини, – Елена поняла, что Марта знает, – если бы было что-то, она бы тоже это почувствовала.
– Я же не больная какая-нибудь, понимаю, что к чему, – Марта наклонилась к Елене поближе. – Шлюха, это да. Но крыша у меня не протекает. Это с одной стороны. А с другой… Ну, ты сама подумай, где ему себе ровню найти? Ты, вообще, ты представляешь, сколько у него денег? Даже не денег, а… И как это на нас, на баб, действует? И кто за всем этим его самого разглядеть может? Все эти мокрощелки из высшего общества, актрисульки да модельки, – они что, понимают в нем что-нибудь?… Да у них в головах мозгов меньше, чем у меня в сиськах. Но знаешь… Я бы это тоже не подняла. С Драконом… Нет.
– Почему?
– Потому что такой любви, какую он ждет и какую сам дать может, не бывает, – усмехнулась Марта. – Сечешь ты, подруга? Может, и бывало когда-то такое… В прежние времена. А теперь… Что за мужики-то вокруг… И бабы под стать… Мы же всегда под мужиков подстраиваемся… А когда такое встречаешь… Сразу все… Может, и хотелось бы, да где ж силенок взять-то на такое… Не на день, не на два… На всю жизнь… А, ладно. Хуйня это все…
Боже правый, подумала Елена. И она, Господи, и она тоже…
– А ты сама его не боишься?
– Не-е-ет, – протянула, улыбаясь, Марта. – Ты что… Он к себе никого не подпускает, чужих… У него такой приборчик внутри есть, хуй знает, как называется и работает… Но если проверку на нем проходишь и в ближний круг попадаешь… Считай, что жизнь удалась. Так вот, подруга, – Марта потушила сигарету и достала косметичку, поправила помаду на губах.
– А можешь поподробнее?
– Не-а. Не могу. Я только знаю, что он никого никогда просто так не отпускает. Не в смысле… Держит, понимаешь? Упасть не дает. Соломку подстилает. Бережет… Как будто ты сокровище какое, просто… Как будто по его ладони идешь. Иногда даже не замечаешь. Только потом начинаешь понимать… И сама к себе по-другому начинаешь… А крутизна… Это так… Для всяких чертей поганых… Так что ты смотри, подруга, аккуратнее со своей книжкой-то…
Елена никак не могла набраться мужества посмотреть Марте в глаза. Да что это такое со мной, разозлилась она на себя. И, чтобы занять руки, тоже достала сигарету и закурила:
– И что дальше?
– А, – Марта беспечно улыбнулась. – Откуда я знаю… До тридцатника доработаю, потом найду себе какого-нибудь Буратино богатенького, лет под девяносто, из тех, что тут крутятся… А Дракона попрошу, чтобы на прощание пацана мне замастырил… – Марта засмеялась, но, взглянув на Елену, словно осеклась. – Да не пугайся ты так, шучу я. Ему со мной удобно и приятно было, я знаю. Я молодая, чистая, за собой слежу и никому без резинки не даю… Кроме него, понятно. Он этого терпеть не может – резинки всякие, прокладки… И завожусь на него с пол-оборота… Конечно, на прием к его величеству со мной не сунуться, но в остальном – полный порядок. Да и поговорить со мной можно. Он всегда так над моей болтовней посмеивается… Мелочь, а приятно.
– Скажи, пожалуйста… Никогда у тебя не возникало насчет него никаких планов?
