Эдгар Вулгаков - Течение времени
Командированный в город К. А. П. Ларин
Вот такую статью напечатала многотиражка…
Академия медицинских наук строила дачный поселок в районе Звенигорода на берегу Москвы-реки. Возможность вступить в дачный кооператив в семье обсуждалась давно. Теперь дело дошло до конкретных действий: надо вносить деньги и через год-полтора получить готовый дом, построенный по любому из четырех предлагаемых проектов. Леночка к идее получения загородного дома отнеслась с энтузиазмом.
– Алешенька, я всегда мечтала иметь дом за городом, в котором можно жить и летом, и зимой. Зимой в Подмосковье так красиво, а леса Звенигородья превращаются в Берендеево царство, где мохнатые лапы елей сгибаются от укутавшего их снега. А в доме тепло, и как хорошо будет работаться за письменным столом возле окна. Помнишь:
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
А осень! Что может быть красивее леса в эту пору! В любое время года будет хорошо в теплом и уютном доме. Только в доме должен быть телефон, и газовое отопление, и камин. И еще гараж, а? Согласен?
– Дорогая, если ты хочешь, давай. Только когда мы будем жить в этом доме при нашей с тобой загрузке работой, и кто будет следить и поддерживать дом в порядке? Тетя Груша уже старенькая, в Москве мы ей помогаем, за городом уже не сумеем. Второй тети Груши мы не найдем. Она человек исключительный, и за эти годы стала нам родной.
– Будем искать, найдем.
– А как отнесется Танюша к этой идее?
– Только что, когда ты был в ванне, рассказала ей о возможностях заиметь второй дом. Она сказала, что выполняет программу-максимум, что ей некогда и чтобы на втором этаже для нее предусмотрели комнату не менее двадцати квадратных метров с видом на Женевское озеро. Бросила на ходу, что детали обсудим сегодня вечером и убежала в университет.
– Понятно. «Максимум» – это щелчок мне по носу, чтобы не очень отрывался от земли в своих поучениях. Учтем на будущее. Что касается дома… Она палец о палец не ударит, чтобы что-то для него сделать. Ей действительно некогда, она целиком ушла в учебу. Дорогая, в это хлопотное дело я включаюсь без особой надежды на скорое ее завершение и, кроме того, уверен, что представленная смета возрастет в два, а может быть, и в три раза, и будем мы с тобой в долгах как в шелках с этой стройкой.
Но Леночке всегда хотелось иметь дом за городом, она давно об этом мечтала. И Ларины решили строить дом со всеми удобствами в ста километрах от Москвы в дачном кооперативе академии.
Звонила Наташа, сказала, что начала собирать Алешу-младшего в дальний путь, в Москву. Сообщила габариты Алешиной коляски, чтобы соответственно переоборудовать салон «Жигулей». Предусмотрели все: и специальный трап, чтобы закатывать коляску в машину внутрь салона через багажник, и специальное кресло, рядом с водителем, с поворотом на 90 градусов. Алеша-старший со своими книгами, письменным столом и прочей мебелью перебрался в кабинет Леночки, освободив комнату для Алеши-младшего. Леночка, находясь в Париже, зарисовала комнату Алеши, и теперь старалась создать в московской комнате обстановку, близкую к его парижской.
– Ма, ты к его приезду так готовишься, будто едет кисейная барышня.
– Ну почему так резко, Танюша. Шведская стенка, кольца для подтягивания – это что, аксессуары будуара кисейной барышни? Полки для книг, письменный стол… Здесь нет туалетного столика, кушетки для возлежания… Здесь все продумано для работы, занятий лечебной гимнастикой и отдыха больного юноши. Вместе с тем я старалась, чтобы он почувствовал наше к нему расположение, внимание и любовь.
– Все правильно, мамуля. И все же…
– Что «и все же»? Неужели тебе непонятно, что хотя он уже не ребенок, юноша, но он болен, болен, и из-за своей неподвижности беспомощен. В его положении выживают только сильные духом, волевые люди, свободные от комплекса неполноценности. Он именно такой, и в этом состоянии мы должны его поддержать. Кроме того, он очень способный, талантливый лингвист, как говорят, «от Бога». Танюша, опять прорывается ревность? Или я не права?
– Мамочка, дорогая, наверное, права. Казалось бы, что у тебя больше оснований для ревности, но ты – особенная! Конечно, все, что ты делаешь и говоришь, правильно тысячу раз. Дай я тебя поцелую. Сегодня расскажу об этом разговоре твоему… нет, нашему повелителю. Я побежала грызть гранит науки, до вечера.
А вечера она не видит: в начале двенадцатого приходит домой с папой, в сопровождении Зиты, за ужином слушает домашние новости, перекинется парой слов с мамой, выслушает замечания няни Груши. Затем обнимет и потормошит Зиту, погладит Дусю и, схватив чего-нибудь вкусненького со стола, с тетрадкой или книжкой подмышкой убегает в свою комнату. Через пару минут уже в постели просматривает книгу и тетрадку, а ровно в полночь заходит няня Груша. Каждый раз, несмотря на просьбы жалобным голосом: «Няня, нянечка, нянюшенька, дорогая, любимая, еще пять минут!», тетя Груша остается неумолимой, целует ее в лоб, отнимает книжку и тетрадку, что-то бормочет про добрую ночь и выключает бра над постелью. В половине восьмого будит:
– Вставай, солнышко, пора! Петушок давно пропел – и целует ее заспанную, тепленькую, и подсовывает ей под ноги тапочки:
– Детка, шагом марш в ванную, а то мама займет!
Начался рабочий день.
Алешу-младшего поехали встречать в аэропорт на двух машинах. В своих «Жигулях» разместились все, включая Зиту, а вторая машина на обратном пути предназначалась для части пассажиров из семьи и багажа. В зале «Прилета» ожидали недолго, и вскоре приземлился самолет компании «Эйр Франс». А минут через десять они увидели инвалидную коляску, которую вез человек в форме пилота французской авиакомпании. В коляске сидел Алеша-младший – конечно, это был он. Он замахал руками встречающим – там его отец, сестра и, конечно, тетя Леночка и, может быть, тетя Груша, хотя вряд ли он их видел: сложно за одну-две минуты в сотне людей разглядеть знакомое лицо. Остальных он не знал, видел только на фотографиях. Конечно, он волновался, так же, как волновались встречающие. Первой к нему подбежала Леночка, за ней все, а Зита с радостным визгом, переходящим в лай, старалась пролезть как можно ближе к коляске. Вот какое преданное существо, которое от всей собачьей души выражает свой восторг, еще не зная чему, радуясь вместе с любимыми хозяевами! Первым пришел в себя Алеша-младший:
– Господа, пока вы не передушили меня в объятиях, позвольте представить мосье Анри – борт-инженера самолета, маминого знакомого, и разрешить ему занять свое рабочее место в самолете. Состоялось быстрое знакомство с мосье Анри, который, обхватив Алешу-младшего за плечи и прижав его на минутку к себе, произнес на ломаном русском:
– Алеша, держи голову выше. Желаю удачи!
– Большое спасибо, мосье! Надеюсь, на обратном пути я буду двигаться на своих ногах, Adieu!
«Мм-да, парень самостоятельный. Ему палец в рот не клади. Сразу взял инициативу в свои руки, но надолго ли, посмотрим. И на па очень похож, даже обидно», – подумала Таня.
«Бедный мальчик, оторвали от мамы и отправили на мучительные операции в холодную Москву. Его надо окружить исключительным вниманием и заботой. И одновременно надо смотреть за Алешенькой, как эта встреча отразится на его сердце», – размышляла Леночка.
«Очень похож на Алешу. Моя Танюшка будет ревновать, переживать, а при ее загрузке сразу на двух факультетах, еще заболеет, не дай Бог. Надо Танюшке помогать. Свожу ее в Сандуны, после парной веничком пройдусь по спинке и ребром ладони по всему телу красоты неописуемой. Младшему-то тоже надо помогать, пока не знаю как. Человек незнакомый еще», – рассуждала про себя тетя Груша.
«Вот прилетел мой сын. Но почему он к нам так странно обратился: “Господа!” – холодно и формально. Но почему я думаю о нем как о чужом. Это же мой сын, мой! Но может ли он быть таким же близким, как родная Танюша, моя девочка. Что-то я не о том, и на душе стало пусто, и не волнуюсь. Когда же пробежал холодок? – пытался анализировать свои чувства Алеша-старший. – Это после того, как он сказал “господа”»…
Но минутная скованность после ухода мосье Анри тут же сменилась радостными объятиями и поцелуями Леночки с Алешей-младшим.
– Дорогая тетя Леночка, извините, что я так официально ко всем обратился. Но так требует этикет – не раскрывать свои чувства в присутствии посторонних. У вас это не принято, я знаю. Вы – мой папа? Я узнал вас по фотографии, правильно, тетя Леночка?
– Правильно, правильно, мой дорогой. Ошибиться трудно, ты очень на него похож.
– Мне трудно обратиться к вам как к папе – можно я обниму вас?
– Видишь ли, я узнал совсем недавно, что у меня есть сын. Я этому рад, очень рад, что у моей дочери Танюши появился брат. Танюша, теперь твоя очередь обниматься.
