Андрей Шляхов - Клиника С.....
Инфаркт сам по себе негативно влияет на потенцию. Многие мужчины вообще уверены, что после инфаркта не то чтобы нельзя, а просто ничего не получится. А если инфаркт осложнился нарушением ритма, то какой может быть секс? Неизвестно, о чем думать — «получится — не получится» или «остановится — не остановится».
Больной Бойченко сразу же нашел общий язык с лечащим врачом, пленив Маргариту Семеновну вопросом: «Сколько с меня полагается, чтобы все получилось как надо?» Маргарита Семеновна оценила все — и должность генерального директора в закрытом акционерном обществе со сложнопроизносимым, царапающим слух названием, и оправу, и фактуру спортивного костюма, и кроссовки «Пума» — потому и сумму назвала «по высшему разряду», с богатого грех не попользоваться. Бойченко кивнул, мол, потянем, и на следующий день заплатил.
Приятному человеку приятно оказать любезность. Бойченко можно было выписывать уже через сутки после установки кардиостимулятора, но он попросил оставить его в отделении до понедельника, откровенно признавшись, что как-то боязно сразу же после операции покидать отделение. Проблем со свободными местами не было, поэтому Маргарита Семеновна охотно пошла навстречу, но и про свой интерес не забыла — в красках рассказала о том, как долго пришлось ей упрашивать, нет — умолять, заведующую отделением, чтобы та разрешила отложить выписку Бойченко до понедельника. За свои старания, которых на самом деле не было, Маргарита Семеновна получила дополнительное вознаграждение в размере пяти тысяч рублей, как выразился Бойченко: «на что-нибудь вкусненькое к чаю».
Все бы обошлось благополучно, если бы в субботу утром у Бойченко, в первый раз после инфаркта, не случилось утренней эрекции. В общем-то все закономерно — успокоился человек, почувствовал себя возвращенным к жизни, спать начал хорошо, вот организм и отреагировал. После обеда Бойченко глотнул контрабандного коньяка, переданного сыном в маленьком термосе, и снова, к вящей радости, почувствовал себя полноценным мужчиной. Чувство было настолько глубоким и всеобъемлющим, что требовало удовлетворения. Как назло, дежурные медсестры были одна другой страшнее и совершенно не вдохновляли на подвиги, а уж про пациенток и говорить было нечего.
Счастье улыбнулось в воскресенье, когда на дежурство заступила медсестра Оксана Закусенина по прозвищу Закуска — симпатичная тридцатилетняя женщина с превосходно развитыми формами и неугасаемым любовным энтузиазмом. Оксану любили врачи (например — доктор Микешин), научные сотрудники, аспиранты, пациенты, ординаторы, студенты, охранники и даже заведующий оперблоком Родион Ефимович, с которым сам директор из уважения здоровался за руку, время от времени (разумеется, только после дежурства) зазывал Оксану к себе в кабинет «на чашку чая». Оксанины запасы любви были неиссякаемы, как скандалы в поликлинике, и неисчерпаемы, как жалобы ветерана.
Заметив, каким жадным взором поедает ее Бойченко, Оксана маняще запунцовела щеками, потупила глазки и задышала так, что халат на ее груди чуть не лопнул. Бойченко, пожилой, но обеспеченный и внешне смотревшийся довольно неплохо — подтянутый седовласый мужчина, был расценен Оксаной как перспективный кандидат в мужья. Тридцатилетняя разница в возрасте не пугала, а, наоборот, радовала. Во-первых, на руках носить будет, а во-вторых, есть шанс побыстрее стать богатой вдовой и тогда уж зажить в свое полное удовольствие…
Вдохновленный Бойченко закинул крючок — отпустил пару галантных комплиментов, словно невзначай, погладил по руке и поинтересовался, так уж ли надо в воскресенье безотлучно находиться на посту. Оксана, не убирая руки, сказала, что днем — это навряд ли, а вот ночью, после отбоя, можно спуститься на часок в физиотерапевтическое отделение, от которого у нее, благодаря задушевной дружбе со старшей сестрой (такой же сексуально озабоченной особой), есть ключи. По окончании рабочего дня в физиотерапии запиралась только наружная дверь, а все залы и кабинеты стояли открытыми. Хочешь — на матах располагайся, хочешь — на массажном столе, хочешь — в кресле, хочешь — на шведской стенке, хочешь — на фитболе. Простор фантазии и пространства… Впрочем, в отношении фитбола, на который ее как-то попробовал уложить один не в меру креативный клинический ординатор, у Оксаны сформировалось некоторое предубеждение, уж очень трудно на нем удержаться в ответственные моменты. А кому охота вместо удовольствия заработать сотрясение мозга?
Распалившийся Бойченко едва дождался заветного времени — половины второго ночи, когда напарница, понимающе улыбнувшись, отпустила Оксану «немного подышать свежим воздухом».
В качестве ристалища, то есть плацдарма, консервативно-благоразумно избрали диван в кабинете старшей сестры физиотерапевтического отделения. Оксана, знавшая секрет пружинного устройства (сначала толкнуть вперед и только потом поднимать), разложила диван и застелила его прихваченной из отделения чистой простыней. Бойченко помогал, то есть стоял рядом и хватал Оксану за что ни попадя…
Обоюдно великий любовный пыл требовал разнообразия, например — смены позиций. Во время перехода из миссионерской позы в коленно-локтевое положение разгоряченная Оксана допустила неосторожность — столкнула любовника на пол. Любовник от неожиданности упал так неудачно, что получил разгибательный перелом левой лучевой кости в типичном, как выражаются врачи, месте. Такое частенько случается при падении на разогнутую в лучезапястном суставе кисть. Высота не имеет большого значения, можно выпасть из окна, расположенного на третьем этаже, и отделаться легким испугом вкупе с непроизвольным мочеиспусканием (иногда, впрочем, и с дефекацией), а можно упасть с дивана и свернуть шею. Так что перелом лучевой кости — это еще не самое страшное.
Любовь прошла, оставив на память проблему. Бойченко повел себя по-мужски — терпел боль, пытался улыбаться, даже пошутил разок. Оксана, нифига не смыслившая в травматологии, расценила травму как ушиб, разорвала простыню, смастерила перевязь, умылась холодной водой, чтобы хоть как-то отвлечься от грызущей изнутри неудовлетворенности, и отвела незадачливого любовника в палату, где вколола ему в ягодицу первостатейный обезболивающий коктейль, да вдобавок, для закрепления эффекта, дала выпить три таблетки снотворного. Через четверть часа, когда похрапывание Бойченко перешло в заливистые рулады, Оксана сочла инцидент исчерпанным и, разбудив спящую на посту напарницу, отпросилась у нее еще на полчасика, каковые с огромной пользой для души и тела провела в комнате охранника.
