Сью Таунсенд - Мы с королевой
СУББОТА
Одну баночку йогурта, пожалуйста.
ПОНЕДЕЛЬНИК
Позвольте, я уплачу Вам в среду, хорошо?
СРЕДА
Извините, Барри, перевод еще не пришел.
— Барри Лейкер работает на нас? — спросил Джек.
— Нет, — ответила Росетта, — он работает на молочный магазин; это самый обыкновенный разносчик молока, который просто оказался членом движения БОМБА. Как и миллионы других людей, Джек. Пора тебе отнестись к ним серьезно.
Но БОМБА была не тем предметом, к которому Джек мог относиться серьезно. Пока машина двигалась к Парламентской площади, он вынул из папки последние фотографии супругов Тремейн и громко расхохотался. Фотограф щелкнул Эрика и Лобелию в их садике. Эрик подрезал плющ, буйствовавший в желобах на крыше. Его придурковатая физиономия была обращена к жене, которая протягивала мужу печенье с отрубями и дымящуюся кружку. Внизу на снимке значился час: «11.00 утра».
— Одиннадцатичасовой чай — точнехонько в одиннадцать часов, — веселился Джек. — Даже при том, что эта безмозглая жопа сидит на лестнице! И ты хочешь, чтоб я относился к ним серьезно. Да ты только глянь, как она одета! — воскликнул Джек, тыча пальцем в Лобелию.
— Ну, не умеет она одеваться — подумаешь, велика важность.
Джек хмуро смотрел на Памятник павшим, мимо которого с черепашьей скоростью тащился их лимузин.
— Нет, Росетта, не в том дело, что она не умеет одеваться. Просто одета она так, будто у нее крыша поехала. Их нужно освидетельствовать и упрятать в психушку.
Росетта раздраженно отвернулась и стала глядеть в окно машины на Уайтхолл. Ей не нравилось, когда Джек бывал в таком настроении. Она предпочитала серьезного лидера, которому безразлично, кто как одевается.
Когда машина подъезжала к парламенту, их нагнали двое полицейских на мотоциклах и двинулись рядом.
— Проезжайте прямо, держитесь за нами! — крикнул один из них.
Признав в них моторизованную охрану членов палаты общин, шофер повиновался.
— Чрезвычайные меры безопасности, — заключила Росетта.
— И слава Богу, — отозвался Джек.
— Значит, его объяснения грозных для Британии финансовых связей с Японией придется отложить. Машина неслась по набережной; глядя на Темзу, Джек думал: а здорово было бы сесть на пароходик до Саутенда — и дальше, в открытое море.
К вечеру королева зашла в лавочку Пейтела, торговца газетами, намереваясь купить себе шоколадку. Когда она была сказочно богата, эта ерунда ее не привлекала; но теперь, в бедности, ей почему-то все время страстно хотелось конфет. Разглядывая выложенные рядами сласти в ярких обертках, она заметила на прилавке свежий выпуск «Мидлтон Меркьюри» с аршинным заголовком «СЕНСАЦИЯ:: ЖИТЕЛЬ АППЕР-ХЭНГТОНА В ЗАГОВОРЕ ПРОТИВ ПАЛАТЫ ОБЩИН». Испросив у мистера Пейтела разрешения, она стала читать статью.
Эрик Тремейн, житель наших мест, сегодня был арестован в Лондоне за хранение взрывчатых веществ. Пятидесятисемилетнего Тремейна, проживающего в Аппер-Хэнгтоне, неподалеку от Кеттеринга, обнаружил в подвале здания Парламента полицейский с собакой-ищейкой. В хозяйственной сумке нашего земляка нашли небольшое количество семтекса, пластиковой взрывчатки. Тремейна, бывшего торговца рыбой, увезли на допрос в полицейский участок на Боу-стрит.
Образцовый сад
Население Аппер-Хэнгтона все еще бурно переживало происшедшее, когда приехал репортер Дик Уилсон , чтобы побеседовать с местными жителями. «А ведь в субботу Эрик должен был определить победителя соревнования „Образцовый сад“, — сообщила ему 85-летняя Эдна Лэптон. — Что теперь будет, не представляю».
Чудаковатый
Сосед Тремейна, пожелавший остаться неизвестным, сказал: «Эрик малость чудаковат, он так и не оправился после того, как лишился своего рыбного магазина». Миссис Лобелия Тремейн (59 лет) находится у друзей. Эрик Тремейн является основателем и лидером движения «Британцы, Освободим Монарха, Будем Активны!» (см комментарии редакции на стр. 3).
Королева раскрыла газету на странице три.
В сегодняшнем номере мы сообщили о том, что полицейский и его отважная собака задержали жителя наших мест Эрика Тремейна, при котором было обнаружено взрывчатое вещество семтекс. Хотелось бы поздравить пса, кличка которого нам пока неизвестна. Кто знает, какое чудовищное несчастье он предотвратил? Читатели помнят, что наша газета в свое время поддержала начатую мистером Тремейном кампанию по восстановлению монархии, дабы помешать Джеку Баркеру безрассудно растрачивать средства, которых ни у него, ни у страны нет. Однако, обуреваемый стремлением добиться своего, мистер Тремейн, по всей видимости, готов был прибегнуть и к насильственным методам. Таких действий наша газета не одобряет и одобрить не может.
Аккуратно свернув газету, королева положила ее назад на прилавок.
— Именно таким я его себе и представляла, — заметила она, глядя на нечеткую фотографию на первой полосе.
— А вы его знаете? — спросил мистер Пейтел.
— Знала, что есть такой, — ответила королева, никак не решаясь сделать окончательный выбор между шоколадным батончиком «Фрайз» с мятной начинкой и коробочкой горошка «Смартиз».
46. Бедняк у ворот[54]
Королева сидела в комнате отдыха клиники «Угрюмые башни». Рядом, в белом больничном халате, примостился Филип. На спине у него крупными зелеными буквами было выведено «СОБСТВЕННОСТЬ ГЗО»[55]. Разговор не клеился. Королева принялась читать «Олди»[56], а Филип — смотреть плохо настроенный телевизор, укрепленный на стене высоко над головой. Другие больные, сидевшие в комнате отдыха, вполне дружелюбно болтали с родственниками. Оторвавшись от статьи Джермейн Грир о том, как ухаживать за садом, расположенным возле ветреного перекрестка, королева оглядела комнату. А ведь не сразу отличишь больных от посетителей, мелькнула у нее мысль. Вот бы Филипа одеть не в пижаму, а в нормальный костюм!.. О чем он там бормочет? Она наклонилась к нему поближе.
— Ишь косоглазый, — бурчал Филип, уставившись в экран.
Проследив за направлением его взгляда, королева увидела его величество императора Японии Акихито, махавшего с верхней ступеньки поданного к самолету трапа. Потом камера показала принцессу Саяко, встречавшую отца внизу, возле трапа. Рядом стоял Джек Баркер, его плешь поблескивала на солнце. Филип волновался все больше.
— Косоглазый! — завопил он.
— Тише, милый! — сказала королева, однако Филип вскочил и, ругаясь и размахивая кулаками, двинулся к телевизору.
