Канта Ибрагимов - Седой Кавказ
– Да ты что? – умоляет его Зайнди на чеченском языке. – Если вдвоем будем играть, у нас больше шансов.
Домба противится, но азарт велик, тем более что на столе лежат не деньги, а какие-то суррогаты в виде разрезанных карт. Арон тщательно тасует колоду, не торопится, не обращает внимания на чеченскую речь противников.
– Ну, давай, – склоняет Зайнди земляка.
Домба со злостью махнул рукой, вошел в игру. Вновь у него выпали два туза, его первый ход, кон две тысячи. Домба бросает ставку в банк и хочет сразу раскрыть карты.
– Не смей! – шипит Зайнди, и сходу бросает в кучу три тысячи.
– Если вы будете болтать на своем, я выхожу из игры, – возмутился Арон. – Так нечестно.
– Да это игры не касалось, – смущаясь улыбнулся Эдишев, – мы больше не будем.
Арон глубоко вздохнул, недовольно мотнул головой.
– Черт с вами, – с сожалением выдавил он. Обогатил куш той же ставкой и раскрыл карты – два туза. У Зайнди – всего двадцать одно.
Вновь сека, у Домбы и Арона равные очки – по двадцать два.
– В секе двадцать шесть тысяч, – пересчитал карточки Эдишев, – я вхожу в игру, – он пнул под столом Домбу, наклонив вбок голову, заговорщически моргнул.
– Может, поделим банк и разойдемся, – предложил Докуев Арону.
Это был оптимальный вариант для него.
Приезжий просто пожал плечами – мол, все равно.
– Что вы выдумали?! – возмутился Зайнди. – Я в первой секе участвовал, а теперь делить… Нет, так не пойдет. К тому же это вторая подряд сека и делить ее нельзя.
– Как это нельзя? – встрепенулся Домба. – Раньше можно было, а теперь нельзя?
– Ну, не будем ссориться, – примирил чеченцев гость издалека. – Домба, давай уважим хозяина… Карты расставят справедливость.
Не дожидаясь ответа, Зайнди кинул в розыгрыш карточек на девять тысяч. Больше разрезанных карточек не было – все вобрал банк.
– Ведем письменный счет, – объявил Зайнди. – Я должен в банк четыре тысячи.
Снова, как последний раскрывший предыдущую секу, колоду тасует Арон. Он не спешит, тщательно, умело, как фокусник, поигрывает в руках картами.
– Я от тебя этого не ожидал, – злобно прошипел Эдишев в адрес Домбы на родном языке. – Меня хотел в дураках оставить.
– Да я бы с тобой поделился, – оправдывался Докуев.
– Не надо со мной так делиться, – резанул Зайнди. – Все – каждый сам за себя, и ничего мне от тебя не надо.
Домба промолчал. Арон бросил на стол перед Зайнди колоду, тот ее сдвинул, и Арон стал метать карты игрокам.
В банке тридцать девять тысяч рублей! Сумма огромная!
В комнате тишина. Дрожащими руками Домба берет карты. Первая – король, вторая – король… Все, от волнения перехватило дыхание…Неужели?! Слышно, как он глубоко несколько раз проглатывает едкую слюну, кадык неравномерно бегает вверх-вниз по его сморщенной вялой шее. Страшная гримаса исказила его лицо. Он очень медленно, осторожно, боясь, раскрывает чуточку третью карту… Неужели?… Да! Какое счастье – три короля! Три короля!!!
Домба пытается скрыть свое ликование. Он напускает на лицо озабоченность, с артистизмом хочет показать досаду разочарования. Партнеры по игре ждут его первого хода.
– Я могу раскрыть сразу? – как будто в первый раз играет, спрашивает наивно он.
– Конечно, – хором отвечают противники. – Только три тысячи последняя ставка хода, – подсказывает Зайнди.
Докуев все еще в нерешительности.
– Ну! Была не была – три тысячи.
– Я записываю, – делает пометку Зайнди в листке. – Раскрываешься?
– Нет! – уже плохо скрывает свой восторг Докуев. – Дальше.
– Я тоже – три. Дальше, – быстро переводит ход Эдишев.
Арон надолго задумался, медленно закурил новую сигарету. Перед ним пепельница, полная окурков, он еще с полминуты смотрит в полумрак потолка за абажуром лампы.
– Пять тысяч, – твердо сказал он. – Дальше.
– «Блефует», – подумал Домба, но что-то кольнуло его под лопаткой.
– Пять тысяч, дальше, – вслух вымолвил он, и почему-то стало ему не до ликования. «Неужели у кого-то три туза?» – пронеслась шальная мысль.
– Семь тысяч. Дальше, – нарушил тишину Эдишев.
Арон вновь уставился в свои карты, как будто до этого их не видел или боится, что ошибается. Он долго всматривается в тщательно скрываемые от соперников карты. В это время Зайнди пнул Домбу и пользуясь моментом «рисанул» ему свои карты – два туза.
– Десять тысяч, – произнес страшную сумму Арон, – дальше.
Докуев в шоке… В колоде только четыре туза и джокер. Если у Зайнди два туза, то вероятность трех тузов у Арона мала… Но как быть?… Неужели? Глаза Домбы в смятении, руки вновь дрожат, по телу озноб, и что-то сильно давит меж лопаток и в правое плечо.
– Покажи карты, – прошептал Зайнди на чеченском.
– Замолчи! – рявкнул Арон, и вдруг он достал из-под стола пистолет и грузно положил рядом с собой. – Еще одно слово… – пригрозил он. – Это большие деньги, и честная должна быть игра.
Не думая, а просто испугавшись оружия, Домба тихо вымолвил:
– Десять тысяч.
Он хотел сказать «вскрываю», но замешкался, и Зайнди опередил его.
– Я тоже – десять. Дальше.
– Я хотел вскрыть, – вяло возмутился Домба.
– Как вскрыть, если ход уже мой? – удивился Арон.
– Надо было сразу сказать, – поддержал приезжего Зайнди.
– Ты просто не дал мне договорить, – чуть увереннее стал отстаивать свою позицию Докуев. – Я хотел вскрыть карты.
– Тебя никто не неволил, – усмехнулся Арон. – И после этого Зайнди сделал ход… Теперь моя очередь.
– Да, – вступился за Арона Эдишев.
Домба встрепенулся. Только сейчас он внимательно вгляделся в лицо и, главное, в глаза гастролера-картежника и обомлел: Арон был абсолютно трезв, несмотря на изрядно выпитое спиртное, и весь его вид выражал хладнокровие и уверенность.
– Я говорю пятнадцать тысяч и передаю ход тебе, – ткнул небрежно тремя своими картами Арон в сторону Домбы. – Теперь можешь вскрыть или дальше пустить игру. Только выложи пятнадцать тысяч рублей… Ты все записываешь, Зайнди?
– Конечно. Это ведь документ, свидетельство, так сказать.
– Я-я-я не играю, – вымолвил с нескрываемой дрожью в голосе Докуев. – Я бросаю карты.
– Да ты что? – дернулся Зайнди. – Хоть раскройся.
– Это его право. Может, не вскрывая бросить карты, – твердо пояснил Арон.
– Что у тебя? – не выдержав спросил Домба, исподлобья злобно вглядываясь в лицо Арона.
– Какое теперь это имеет значение… Хм, – усмехнулся приезжий. – Ты ведь бросишь свои карты, ты проиграл.
– Вскройся или лучше дальше дай ход, – на чеченском просил Зайнди.
Теперь за непонятный язык Арон никого не одергивал.
– Я прошу тебя, Арон, покажи свои карты, – взмолился снова Домба.- Я проиграл. Просто покажи, что у тебя на руках.
