Братья - Чен Да

Красный флаг украшал конференц-зал. На стене, похоже, навечно был прикреплен портрет председателя Мао, который улыбался загадочной улыбкой Моны Лизы. Хэн Ту оставил свое кресло на колесиках, в котором он теперь постоянно сидел. Все восемь командующих неохотно поднялись со своих мест и захлопали, как только он появился в зале, потому что для них он был всего лишь рассерженным отцом, с которым они вовсе не хотели встречаться.

Первый разговор состоялся у Хэн Ту в отдельном кабинете Запретного города с командующим Юго-Восточным округом, с тем, кто перерезал ленточку. Генерал Фу-Рен был коротышкой, он постоянно нервозно скрещивал и разводил свои коротенькие ножки, не достающие до пола. Блики от его усыпанного бриллиантами перстня слепили глаза председателю КНР. Фу-Рен постоянно пытался ослабить воротничок, но безуспешно, потому что его мясистая шея едва умещалась даже в вырезе расстегнутого мундира.

— Послушай, Фу-Рен. Если ты не носишь свой мундир столь долгое время, ничего удивительного нет в том, что он больше тебе не подходит, — произнес Хэн Ту.

— Я больше предпочитаю носить западные костюмы и галстук, который можно ослабить, чтобы было легче дышать, не то что эти проклятые пряжки! — Он сердился на воротничок, который обычно делает военных выше ростом и значительнее.

— Сынок, когда мы участвовали в военном походе председателя Мао, ты был маленьким мальчиком, которого я нес на своей спине.

— Это уже история, товарищ председатель. Нам пора бы огласить повестку дня. — Фу-Рен пожал полными плечами. — У вас она есть?

— Да. Расскажи мне, чем ты занимался и что ты сделал со своей армией и ее бесценными ресурсами. Это твой шанс.

— Я усердно охранял Южно-Китайское и Восточно-Китайское моря.

— И вновь, мой солдат, я доверил тебе наши южные ворота, обращенные к Тайваню, Гонконгу и Макао. Ты должен быть честен со мной. Пришел твой час оправдаться. У меня целые пачки писем, говорящие о твоем никудышном командовании.

— Вы говорите о вашем придурковатом генерале, который действовал за нашими спинами? Как там его зовут? Мы — солдаты, а у солдат есть определенный стиль жизни, они знают, как получить свою заслуженную награду.

— Воровством и взятками?

— Господин президент, кому вы верите? Солдатам, которые стерегут ваш сон, или вашему молодому генералу?

— Я просто слушаю правду.

— Я говорю вам правду. Все прекрасно.

— Подойди поближе, Фу-Рен. У тебя на груди небольшое пятнышко грязи. Позволь мне смахнуть его.

— Где?

Хэн Ту сжал в кулак китель на груди генерала и застегнул верхнюю пуговицу его воротника. Лицо генерала побагровело.

— Мне нечем дышать, — прошипел он.

— Хорошо.

— Расстегните меня! — Он принялся рвать воротник. — На помощь! Помогите!

Хэн Ту, прихрамывая, вышел из комнаты.

— Ты должен сам о себе позаботиться. Убирайся, пока я не приказал тебя вышвырнуть. Позор тебе!

Рот Фу-Рена скривился. Он целую минуту пытался порвать свой воротничок.

Я видел все это благодаря хорошо замаскированной камере.

— Мои поздравления, товарищ председатель, — пробормотал я.

Хэн Ту, прихрамывая, направился в следующий кабинет. Там как раз находился командующий Северо-Западным округом, по прозвищу Ядерный шеф.

— У вас есть хотя бы малейшее представление о том, скольких ядерных боеголовок не хватает? — спросил Хэн Ту.

— Все на месте, ничего не пропало, — изобразил удивление Ядерный шеф.

— У меня в руках список. Я не требую от вас ничего иного, кроме честности и прямоты, или будет слишком поздно.

— Товарищ председатель, почему вы так суровы ко мне? Я руковожу самой уязвимой частью нашей армии, если уж на то пошло. Без нас мы можем стать завтраком для Соединенных Штатов и обедом для Японии.

— Тогда, может быть, вы расскажете мне о прибыли, которую получили от загадочного исчезновения более чем пятидесяти боеголовок?

— Это ложь! Этот ваш заместитель!

— Он был моим посланцем.

— Он, как змея, ползал вокруг и все разнюхивал без нашего ведома!

— Без него я бы никогда не узнал правды о вас.

— Товарищ председатель, мне кажется, что вы изменили свои взгляды и выбрали его без нас, — прямо заявил Ядерный шеф.

— Нас? — прервал его Хэн Ту.

Генерал уставился в пол, стараясь избежать взгляда вождя.

— Я имел в виду себя.

— Понятно, — заключил Хэн Ту.

— И что вы собираетесь предпринять?

— Много всякого. Знаете, у вас из ноздри торчат волосы.

Ядерный шеф насупился.

— Давайте, я помогу вам. — Хэн Ту сорвал звездочки с воротничка командующего, а затем плюнул ему в лицо.

Генерал отпрянул:

— Вы плюнули в меня.

— Ты заслужил это, сынок. Твой отец согласился бы со мной.

Прихрамывая, Хэн Ту вышел и направился на следующую встречу. К полудню он поговорил со всеми. Он просто кипел от отвращения, когда вновь собрал их всех вместе в зале Генерального штаба. Но теперь все генералы были похожи на тонущих мокрых крыс. Одни совсем сникли и опустили головы, другие выглядели весьма озабоченно. Но создавалось общее впечатление, что все они проиграли. Генералы ждали, когда глава государства и их главнокомандующий заговорит об их дальнейшей судьбе.

Наконец старик заговорил:

— У меня есть план полной реорганизации всех трех родов войск нашей армии. Автором плана является ваш друг — Шенто, человек, которого я с гордостью представляю вам для того, чтобы он объяснил мельчайшие детали, касающиеся нашего будущего.

Я лишь слегка склонил голову в знак приветствия, а затем целый час давал объяснения по поводу логичности и необходимости грядущих перемен.

Заключительные слова председателя, с которыми он обратился ко всем присутствующим, звучали так:

— Отправляйтесь по домам, изучите эти планы. Через шесть месяцев мы выберем командующего армией из ваших рядов. Этот человек поведет ее в двадцать первый век. Готовность выполнять этот план определит ваше будущее. Я хочу дать вам еще один шанс. Даже лошади заслуживают второй попытки.

ГЛАВА 31

Тай Пинь спросил у меня, почему дороги расходятся, а реки распадаются на рукава?

Почему птенцы покидают свое родное гнездо, чтобы построить свое собственное?

Почему Папа Тан только посещает нас?

Он спросил:

— Мама, почему ты спишь одна?

ГЛАВА 32

Моя жизнь внутри глубокой тишины Жон Нань Хаи — резиденции главы КНР, была подобна управлению шестью жеребцами одновременно во время скачек. Каждая лошадь требовала моего полного сосредоточения, и все же нельзя было делать необдуманных шагов, потому что это привело бы меня к падению в пыль беговой дорожки под общий хохот. Я должен был справляться со всеми одновременно, если хотел выйти победителем.

Каждый день я поднимался до рассвета и изучал доклады всех тридцати правительственных министерств. С рассветом бумаги о событиях прошлого дня попадали мне на стол.

Из всех материалов больше всего меня утомляли объемистые доклады Министерства финансов. В них были хорошие новости об увеличении почти вдвое валового национального продукта, о пышном расцвете свободной экономической зоны Шаньчэнчжэнь. В отчетах экспертов фигурировали огромные цифры из провинции Фуцзянь, которые указывали на китайский рост числа новых частных фирм. Иностранные же искали возможности внедриться на рынок через тысячи совместных предприятий. Список был длинным, как река Янцзы. Эти новости напоминали свет солнца в холодные зимние дни в Пекине.

Затем я прочитывал ежедневные бюллетени из Министерства иностранных дел. Все страны, включая недавних врагов, теперь были дружелюбно настроены по отношению к Китаю. Лед холодной войны таял. Завязывались дипломатические отношения. Мне особенно понравилось сообщение о том, как Тайвань, который всегда был частью Китая, до того как националисты сбежали из страны в тысяча девятьсот сорок девятом году, направили в Министерство иностранных дел петицию с просьбой временно приостановить ежедневное откалывание кусочков камня от их острова Золотых ворот.