Дебби Макомбер - Кедровая Бухта
– Чего ждать? Финансового краха? Дэн мог бы сделать какое угодно количество долгов, а я, как мне объяснили, по закону буду отвечать за половину. Развод же спасет от этого.
– Подожди, пока не родится ребенок, – прошептала Келли, ее голос дрожал.
– О, Келли…
– А Мэрилин знает, что ты разводишься с отцом?
– Я говорила с ней на прошлой неделе.
Она откладывала разговор с Келли именно по этой причине. Не важно, виноват Дэн или нет, Келли всегда найдет ему оправдание.
– Ребенок не имеет никакого отношения к разводу, – жестко сказала Грейс. – Абсолютно никакого отношения.
Прекрасные глаза Келли наполнились слезами.
– Дай ему еще время. Прошло всего шесть недель. Шесть адских недель. Шесть самых длинных недель в жизни Грейс. Ее дочь, очевидно, не понимала, что с ней сделало исчезновение Дэна. Ей было тяжело смотреть людям в глаза. Тяжело встречать посетителей в библиотеке с улыбкой, когда ее жизнь разбилась на две части. Грейс видела жалость на их лицах. Она слышала шепот и знала – люди говорят о ней.
– Этот ребенок заслуживает того, чтобы появиться в полной семье, – упрямо проговорила Келли.
Грейс раздумывала, стоит ли ей упоминать, что семью разрушила не мать. Дэн бросил ее, а не наоборот.
А затем, будто выждав, когда сможет нанести завершающий удар, Келли взяла сумочку и вытащила свернутой лист бумаги.
– Что это? – спросила Грейс.
– Фотография твоего внука. Сердце Грейс начало биться быстрей.
– Ты делала УЗИ?
– Это твой внук, мама, – кивнула Келли.
Когда Грейс была беременна, такой техники не существовало. Она изучала округлые очертания и с трудом различала форму ребенка.
– О боже! – прошептала Грейс, находясь в восхищении от увиденного.
– Это и папин внук, – сказала Келли. Сердце Грейс упало. – Скажи мне, что подождешь с разводом.
– Келли…
– Пожалуйста!
– Ладно, – вздохнула Грейс. – Но только до рождения ребенка. Договорились?
– Договорились, – проговорила дочь с улыбкой облегчения.
Глава 13
Оливия Локхарт вышла из «Боинга-767» и сошла вниз по трапу. Она возвращалась из недельной поездки в Сан-Диего, где навещала сына, его жену и их новорожденного ребенка. Изабелла Долорес Локхарт появилась на свет в предрассветные часы восемнадцатого мая. На следу ющее утро Оливия, понимая, что больше не может оставаться в стороне, села на самолет до Калифорнии. За семь коротких дней она окончательно и бесповоротно влюбилась в свою первую внучку.
Забирая багаж, Оливия оглянулась и задалась вопросом – не опоздала ли Джастин. Дочь решила встретить ее в международном аэропорту Сиэтла Такомы, и обычно она была пунктуальна. Оливия, не зная точно, что делать, взяла чемодан и прошла к телефонам.
– Ищете знакомое лицо? – раздался сзади мужской голос.
– Стэн! Что ты здесь делаешь? – Оливия знала голос своего мужа так же хорошо, как свой собственный.
– А ты как думаешь? Приехал забрать тебя.
– Но Джастин…
– Я попросил, чтобы она доверила это задание мне.
Оливия ничего не могла сделать с чувством удивления. Она редко видела Стэна, и говорили они не так уж часто. В пятьдесят шесть он все еще оставался энергичным и красивым мужчиной. Оливия улыбнулась, когда бывший муж поцеловал ее в щеку, а затем забрал у нее сумку. Она клялась любить этого мужчину всю свою жизнь – и, несмотря на развод, продолжала хранить эту клятву. Эта любовь длилась и по сей день благодаря тому, что они когда-то значили друг для друга. Благодаря тому, что у них было, и из-за того, что они потеряли.
– Я подумал, это предоставит тебе возможность рассказать мне о ребенке. Как Джеймс?
– Не думаю, что нам следует беспокоиться о Джеймсе. – После своего визита Оливия чувствовала уверенность.
– Тебе понравилась его жена?
– Очень понравилась, – ответила Стэну Оливия. – У меня есть фотографии ребенка. О, Стэн, малышка просто очаровательна.
– Только не говори мне, что ты превращаешься в одну из тех глупых бабушек с сумкой, полной фотографий.
– Вот-вот стану ею. Я слишком долго ждала этого мгновения.
Большинство друзей, которые когда-то были их общими, давно были бабушками и дедушками и имели по нескольку внуков.
Вдвоем они направились к временной парковке возле аэропорта и спустились вниз по эскалатору. Оливия и Стэн прошли мимо ряда припаркованных машин и, наконец, остановились перед красным автомобилем с откидным верхом.
Оливия заколебалась. Стэн в БМВ? Да еще и с откидным верхом! Только ее бывший муж мог купить машину с откидным верхом в городе, в котором три месяца в году идет дождь!
– Где ты взял ее? – спросила она, даже не пытаясь скрыть свое изумление.
– Тебе нравится?
– Я в восторге! Ты ведь закроешь крышу?
– Если ты этого хочешь.
Стэн улыбался, садясь на переднее сиденье. Он завел двигатель и сделал из закрытия крыши настоящее представление. Когда все закончилось, они оба громко смеялись и никак не могли остановиться.
– Это напоминает мне о той старой машине, которая была у тебя в колледже, – сдерживая смех, проговорила Оливия. – Помнишь, как у нее застревала на полпути крыша?
Они непринужденно разговаривали во время езды. Стоя на светофоре, Оливия показала своему бывшему мужу первые фотографии их внучки.
– Родилась восемнадцатого мая, – проговорил Стэн. – День, когда произошло извержение вулкана Сент-Хе ленс?
Будто кто-то из них мог забыть. Они отправились в Портленд на выходные. Стэн был на какой-то инженерной конференции, а Оливия повела детей в торговый центр. Магазин с катком для фигурного катания в центре поразил восьмилетнего Джордана. Оливия пыталась пройти по магазинам, но с тремя детьми это задание было невыполнимо, и она, наконец, сдалась. Оливия взяла напрокат для себя и детей коньки, и они провели чудесный день. А затем ранним воскресным утром, когда вся семья ехала домой, произошло первое из нескольких вулканическое извержение. Клубы горячего газа, зола и камни выстрелили в небо. Падающая зола превратила дорогу обратно в Кедровую Бухту в ужасающий путь. Им пришлось простоять на федеральной автостраде около трех часов. А в машине сидели плачущие, напуганные дети. И Оливия была напугана не меньше их.
– Ты ведь помнишь восемнадцатое мая восьмидесятого года? – спросил Стэн.
Оливия поежилась. Она никогда не испытывала такого счастья от возвращения домой, как в тот день. Дорога стала настоящим кошмаром, но время сгладило острые углы памяти. За последние годы, когда бы ни упоминалась эта ловушка, это делалось с ноткой драмы и оглушительным смехом.
– Она чудесна, – проговорил Стэн, глядя на цветные фотографии, ожидая, когда зажжется нужный сигнал светофора.
