Андрей Геласимов - Год обмана
– Давай быстрее, – торопил он меня. – А то они сейчас приедут. И ноги у меня совсем задубели. Дверь хоть закрой. Сам-то стоишь обутый.
Я чувствовал, что еще немного – и я взорвусь. Он меня достал. Все-таки, наверное, план у меня оказался немного сыроват. И не только в том смысле, что у этого придурка были теперь мокрые ноги.
– Давай! – продолжал он. – Видишь, у меня уже пальцы посинели. Смотри, скрючились совсем!
Я бросил ему ботинки в открытую дверь. Может быть, чуть сильнее, чем требовалось.
– Эй, осторожней! – закричал он. – Чуть в башку не попал.
– Слушай, – наконец заговорил я о самом главном. – Я хотел тут тебя спросить про одну вещь.
– Что? – закричал он. – Говори громче, а то радио на полную катушку орет. Тебе нравятся эти телочки из «Блестящих»?
– Ну так выключи его! – не удержался я. – Выруби, раз не слышишь.
– Классные телки, – сказал он, убавляя звук. – Особенно длинная. У нее всегда пуп из-под рубашки торчит. Классный пупище. Я от него кончаю.
– Я хотел спросить у тебя насчет твоего магазина.
– В смысле? – пробурчал он, задирая ногу над головой, чтобы завязать длинные шнурки.
– Ты ведь недавно там командуешь?
– Ну.
– А кто был до тебя?
– Вот, блин, шнурок запутался, – проворчал он. – Хмырь один был. Тебе-то на фига?
– Просто так. По приколу.
– Никогда раньше мокрые шнурки не завязывал. Скрипят как резиновые. Заболею, на фиг, точно воспалением легких.
– А куда он делся?
– Кто?
– Хмырь, который до тебя в магазине командовал.
– Помер.
– И тебе по наследству все хозяйство отдал?
– Не совсем, – усмехнулся Саша. – Пришлось на кое-какие рычаги надавить. Он был козел тот еще. Хорошо, что подох.
– А после него никого не осталось?
– Я остался, – заржал он.
– Нет, ну там… родственники… наследники…
– Осталась одна крыса с крысенком, – он топнул ногой об пол. – Но я с ними разобрался… Слушай, а в правом еще вода. Ты, по ходу, не все вылил.
После его слов о Марине с маленьким Мишкой у меня исчезли последние остатки жалости. Мне больше не было стыдно перед ним. Он сам заслужил то, что с ним сейчас происходило. Каждый человек должен отвечать за свои поступки. В этом я был уверен как глубоко религиозный человек.
– Слышь, можно я теперь радио включу? – сказал он.
– Включай, – ответил я и опустил руку в карман за Сережиным пистолетом.
* * *– Ни фига себе, классная пушка, – восхищенно сказал он. – Как настоящая! Где взял?
– Она и есть настоящая.
– Да ладно, брось ты. Откуда у тебя настоящая? Газовый, наверное. Дай посмотреть.
Он протянул руку, не отрывая восхищенного взгляда от пистолета.
– Ну, давай, чего ты? Я же не могу дотянуться.
– Он настоящий.
– Да я верю тебе. Дай посмотреть.
– Он заряжен.
– Дай посмотреть, тебе говорят.
– В нем только одного патрона не хватает.
– Слушай, подойди ближе. Я не хочу из машины вылезать. На ботинки мокрые всякая дрянь пристанет.
– Он заряжен боевыми патронами.
– Блин, да что ты заладил. Думаешь, я оружия в руках не держал? Тем более, он, по ходу, у тебя все-таки газовый. Подожди, я сейчас вылезу.
– Не надо, – быстро сказал я.
– Что не надо?
– Сиди там, где сидишь.
– В смысле? – у него в глазах мелькнуло детское удивление.
– Смотри.
Я навел пистолет на смятую банку от «Фанты», валявшуюся под деревом, и нажал на курок. Барабан плавно довернулся, грохнул выстрел, и банка отлетела шагов на десять.
– Ни фига себе, – протянул Саша-Мерседес. – А ты ментов не боишься? Сейчас на дорогах сильно шмонают.
– Я ничего не боюсь.
– Дай посмотреть, – сказал он и выпрыгнул из машины.
– Стой! – крикнул я, наводя на него пистолет.
– Эй, осторожней! – закричал Саша. – Он же у тебя заряжен.
– Вот именно. Я же тебе говорил. Надень-ка вот это.
Я бросил ему то, за чем заезжал в «Детский мир».
– Наручники?!! Ты что, сдурел? Кончай, дай сюда мне свой пистолет.
– Стой, где стоишь! – снова крикнул я. – Не двигайся!
– У тебя что, крыша поехала?!!
– Надень их!
– Не буду я ничего надевать. Пошел ты в жопу.
– Надень, – повторил я тихим голосом и поднял пистолет на уровень его лба.
– Да зачем?!!
– Надень, я тебе говорю.
– Вот блин! – чертыхнулся он, застегивая наручники у себя на запястьях. – Странные какие-то. Чего ты задумал? С ума что ли сошел?
– Не дергай руками, – предупредил я его. – Стой смирно.
Я боялся, что он может их сломать. Если бы он только знал, что наручники для него я купил в «Детском мире»! Очень хорошая имитация. Для каких, интересно, детей делают такие игрушки?
– Ну а дальше-то что? – сказал он. – Ты на фига все это сделал?
У него был очень глупый вид в этих наручниках. Боюсь, правда, что у меня с пистолетом тоже вид был не самый умный. Могу себе представить, как наша парочка смотрелась со стороны. Жаль, Маринины однокурсники нас не видели. Это уж точно было покруче их «Вишневого сада».
– Ну, и долго так будем стоять? – наконец сказал он. – Может, перестанешь целиться мне в рожу?
Но мне нужно было еще немного времени. Я все еще не совсем пришел в себя. У меня нервы разыгрались. Даже в ушах звенело.
– Подожди, – сказал я. – Можешь постоять так чуть-чуть? Сейчас я скажу тебе, что надо делать.
И тут он догадался, что я его обманул.
* * *Люди, я заметил, вообще, странные существа. Иной так во что-нибудь поверит, что потом просто-напросто знать ничего не хочет. Даже если он стоит в лесу, и вокруг никого, и поблизости неизвестно насколько глубокий полузамерзший пруд, куда потом легко могут бросить его остывшее тело, а в голову ему наведен тяжелый черный револьвер, который один идиот незаконно протащил через таможню. Такому человеку уже объясняй, не объясняй – ему все до лампочки. Единственное, что его волнует – это то, что его накололи. Короче, он помолчал минуты две, а потом сказал:
– Ну и долго так будем стоять? Может, перестанешь целиться мне в рожу?
– Подожди, – ответил я. – Постой так чуть-чуть. Сейчас я скажу тебе, что надо делать.
– Стоп! – заорал он вдруг диким голосом.
Я раньше даже и не слышал, чтобы кто-нибудь так вот кричал. Может, их в армии этому учат.
– Стоп! – еще раз крикнул он, как будто одного раза ему было не достаточно.
Тем более, прикол-то состоял в том, что мы и так оба стояли, почти без движений. Так что кому он кричал свое «стоп» – вообще остается загадкой.
– Стоп! – крикнул он в третий раз, и я подумал, что это уж точно был перебор.
– Чего ты? – спросил я. – Чего разорался? Можешь помолчать немного. У меня и так в ушах сильно звенит.
