Валерий Кормилицын - Излом
8
Через день после взятия штурмом российского парламента нас навестил Валерий.
— Ча–а-ю! – тут же потребовал у Татьяны. – Смотрели, как парламент раздолбали?..
Я ожидал подобного вопроса и поэтому ёмко и содержательно ответил:
— Ага!
— Вот если бы единственным лидером был Руцкой, Россия безусловно поддержала бы его, но сажать на шею Хасбулатова и чеченцев – дураков нет! Вместо ельцинской мафии появилась бы хасбулатовская, состоящая из чеченов, – забыл он про чай. – Ельцин на русских только плюёт, а те бы – гадили…
Не те стали русские, не те… Даже казаки. У них чечены заложников берут,.. у самого атамана сына похители… Так он вместо того, чиоб десятерых абреков поймать и обменять всё Ставрополье горцами забито, в банке ссуду выпрашивает и платит… Попробывали бы в царское время у казака сына умыкнуть… Кровью бы умылись похитители.
— А–а-а! – опять ёмко и содержательно прокоментировал услышанное, подумав, что Пашка бы не удержался и сказал что‑нибудь в рифму, забористое.
Валерий, однако, имел другое воспитание…
— Для России пришло время надевать гимнастерку, потому как современный мир и гроша ломаного не стоит.
Мне отчего‑то стало неуютно под его взглядом, и, чтоб отвлечься, я включил телевизор. На экране взасос целовались, и я с интересом сел в кресло, но застал лишь рекламную паузу, узнав, что кругом раздевают, а у них – одевают… Реклама кончилась, и я услышал реплику из американского боевика: «Ну ты, срань господня, своими ногами пойдешь или на катафалке поедешь?» – и затем бешеную стрельбу.
«Не забыть бы, сгодится по жизни».
Уснуть долго не мог. Лежал и глядел в потолок, так как над головой отмечали день рождения или чёрт знает что ещё… Плясали бодро, с азартом и художественным свистом.
«Жаль, что потолок не прозрачный, – тоскливо размышлял я. – Хоть на баб снизу бы поглядел… Надо собственную квартиру покупать, да чтоб соседи поспокойнее были…»
На работу приехал нервный и злой.
На вопрос главбуха брать ли деньги по безналичному расчёту, складно ответил:
— Безнал в анал! берём лишь нал!
Главбух всё понял, но пристал крутившийся рядом Заев.
— А что такое анал? Какой‑нибудь финансовый орган?
— Спроси у Гиви, — посоветовал ему, — и вообще, литературу почитай…
Не знаю, что ещё рассказал ему старший туалетный менеджер Гиви, но он всерьёз увлёкся «Камасутрой».
В конце ноября моя семья въехала в новую трёхкомнатную квартиру, которую Вован с бригадой, довели до совершенства. На этот раз свой скрипучий диван я не взял, а отправил в Глеб–овраг, зато испортил жене кухню. После «евроремонта» нашёл художника, добился разрешения, чтоб его пропустили в бывшую заводскую столовую и он срисовал лешего.
Теперь толстенький, мохнатый буржуй с огромной золотой цепью на шее, в цилиндре и с ананасом в пухлой лапе, пальцы которой украшало рыжьё, красовался на стене и улучшал мой аппетит.
12 декабря мы с женой, не посоветовавшись с Философом, проголосовали за конституцию, в которой Ельцин закрепил свою победу.
Валерий, оказывается, тоже голосовал за Основной закон и подбил на это дело большую часть «витязей».
— Для России неприемлема парламентская республика, — обосновал своё решение. – В стране должна быть сильная власть и беспрекословное подчинение снизу доверху одному человеку,.. неважно – царю, генеральному секретарю или президенту. Кроме президента разумно избирать лишь депутатов всех уровней, начиная с Думы. Затем, избранный народом президент назначает по своему усмотрению любого из депутатов областной думы на пост губернатора данной области, с последующим утверждением его составом областной думы.
В свою очередь он назначает районных глав администраций из депутатов местных выборных органов. Именно такой конгломерат выборности и назначения полезен для России.
«Ну–у! Заговорил как Гайдар».
3 декабря здорово оттянулся со своими заводскими коллегами.
В магазине, куда заехал за водкой, торговала бывшая банно–прачечная парикмахерша. С трудом узнал её, ибо стала по–девичьи стройной.
«Оказывается, для здоровья полезна новая экономическая политика, а не салат из листьев одуванчика…»
Заводские хором материли экономику в целом и Гайдара с Черномырдиным в частности.
— Грёбанный внук героического дедушки, – медведем рычал Гондурас, – шесть тысяч по его милости на сберкнижке накрылось…
Я загрустил, вспомнив о своих четырёх…
— И Черномырдин тоже хорош… ВПК окончательно развалил, лишь газ с нефтью на уме, – поддержал друга Большой. – Два месяца гроши не дают, козлы… когда такое было?
— Но Виктор Степанович по радио изрек об оживлении в экономике, – разлил по стакану водку.
— Оживление он перепутал с судорогами покойника, – поднял стакан умный Гондурас.
— Ой, не могу, оживление, – по привычке занюхал алкогольную порцию корочкой хлеба Заев.
— А я два раза не могу, один раз по–большому, другой – по–маленькому, потому что лей–те–е-на–а-а–нт запа–а-са–а-а!.. – заорал Степан Степанович и склонил на грудь буйную головушку.
— Если жрать нечего, так идите ко мне в кооператив, – тоже выпил свою долю.
— Мы здесь привыкли, потерпим… может, скоро всё изменится, – чуть не хором отказались они.
«Нет, братаны, мы пришли всерьёз и надолго…» – подливал им водки.
Новый год с Татьяной встречали в ресторане, в кругу «новых русских», половина из которых не выговаривали букву «р». На всякий пожарный пригласил Василия Даниловича с женой, так как другая половина добилась высокого положения не интеллектом, а крепкими кулаками. Через несколько столов от меня сидел Марк Яковлевич с супругой, но подойти ко мне не удосужился, впрочем, как и я к нему.
Без пяти двенадцать включили телевизор и услышали финальные слова Ельцина:
— Поздравляю всех россиянов!
— У–р-р–а! – заорали гоблины и зазвенели фужерами.
Я с удовольствием прислушивался к разговорам за соседними столами.
— У тебя есть генеалогическое древо?..
— Зачем? Я пользуюсь любым…
— Не–е, братан, чё ты гонишь?
— За базар отвечаю, в натуре…
Ещё через час веселье и вовсе било через край. Дама, просившая поросятину, орала своей соседке:
— Шишига! Да видала я твою морду на банке со свиной тушёнкой!
Её муж в это время кривлялся под музыку на сцене и громче жены вопил, думая что поёт:
— Весь покрытый зеленью, абсолютно весь! – слюнявил и прикладывал на лоб и щёки стодолларовые купюры.
Неподалеку уже выяснили отношения:
— За базар ответишь, козёл! – засветил один крутой другому.
Что же это за праздник без мордобоя?..
Я с интересом наблюдал за происходящим.
— Новый русский не национальность, а философия и образ жизни! – улыбнулся жене.
— Шарман, в натуре! Угостите даму спичкой, – подошла ко мне красивая до вульгарности молодая женщина.
— Выпьем за страсть! – преподнёс ей шампанское. – Страсть как хочется выпить…
Ещё через час наступило некоторое затишье, так как большая часть присутствующих упилась. На сцене устало играл доморощенный ансамбль.
Кое‑кто из гоблинов спал лицом в винегрете, то есть встретил Новый год прекрасно и радостно.
— У тебя что?.. – заплетающимся языком спрашивал один амбал у другого.
— «БМВ».
— А у меня джип «Нисан–Патрол».
«Попался бы ты мне с этим джипом», – выпил рюмку водки.
— Последняя! – сообщил жене.
У неё был такой вид, словно пришла в зоопарк.
В сортире ко мне прицепился молодой бандюга в облёванной рубашке.
— Представляешь, братан?.. Оказывается, ихние доллары – это наши баксы! – был потрясён сделанным открытием.
— Ништяк в натуре!.. – ответил ему.
— Тады до скорого, – протянул он руку и со словами: – Лучше переспать, чем недоесть, – оглушительно брякнулся на пол.
«Наслушался «Русское радио»», – переступил через жертву алкоголизма.
9
Первого января, уже вместе с Денисом, пошли на площадь любоваться огромной наряженной елью. Сыну очень хотелось съехать с ледяной горки, но ведь взрослый уже.
Пьяный в дым Дед Мороз, работавший по совместительству фотографом, нечленораздельно что‑то выкрикивая, пинками разгонял детишек из‑под елки, чтоб не мешали снимать других маленьких клиентов в обнимку с пьяной Снегурочкой, которая загибалась от смеха.
— Какая всё‑таки кругом дикость! – вздохнула жена.
После каникул нам нанесла визит учительница.
— О–о-о! Какая квартира… Какая шикарная мебель, – с завистью произнесла она, сидя под лешим на кухне. – Вы лучше всех живете, – один за другим глотала бутерброды с икрой. – А у нас все стены в классе обшарпанные.
В честь Православного Нового года – терпеть не могу название: «Старый Новый год» – подарил на класс несколько тысяч рублей.
