Олег Гладов - Любовь Стратегического Назначения
Они докурили. Юка подумала, что ей не хочется возвращаться в купе. Ну, хотя бы не сейчас. Чуть позже. А сейчас — хочется еще посидеть с Аленой.
Вдруг в тамбуре появляются двое, тот — в темных очках и с четками — и его приятель с синими от татуировок пальцами. Он покручивает в них связку ключей с большим брелком.
— Ну че, девчонки? Как дела? — спрашивает второй.
— Зашибись, — говорит Юка. — Офигительно. И все как-то без вас.
Алена хохочет. Юка машет обоим рукой, и они возвращаются в вагон ресторан. Пока они идут по проходу, Юка вдруг думает, что водка действует на нее странным образом — лица этих двух болванов тоже какие-то неуловимо знакомые.
— Может еще по одной? — спрашивает она.
— Лучше по три… — говорит Алена. — Или по четыре.
— Дайте, пожалуйста, бутылку водки, — говорит она подошедшей официантке. — И два жаркого, да?
Алена кивает. Говорит громко:
— И яблочный сок!
Через пять минут, они не дожидаясь закуски, пьют ледяную украинскую водку, запивая ее соком.
Мир вокруг Юки меняется.
Все отодвигается на второй и третий планы: музыка, голоса вокруг, сам вагон-ресторан и то, что он в составе поезда, и то, что поезд этот движется. Ей комфортно здесь — за этим столом, с этой Аленой. Есть сейчас только этот стол и эта Алена.
Юка смотрит на свою соседку и в очередной раз думает о том, что та на кого-то похожа.
Они выпивают полбутылки, рассказывая друг другу истории из детства. Чуть ли не впервые в жизни Юке вообще ничего не приходится выдумывать. Она вспоминает, например, как кормила кур сахаром — хотела, чтобы яйца были сладкими, — и они громко хохочут, не обращая ни на кого внимания.
— Да хоть в попу всех расцелуй, для всех хорошим не будешь, — сообщает она Алене.
Юка рассказывает историю о том, как однажды съела все конфеты в доме, а вместо них завернула в фантики пластилин. Вдруг Алена безо всякого перехода начинает плакать. Юка даже не сразу поняла, что происходит, и несколько мгновений продолжала говорить. Она замолчала только тогда, когда закапало на стол и расстеленную свежую салфетку.
Слезы хлынули таким потоком, будто копились пару лет. Алена закрыла лицо руками. За секунду до этого Юка поняла, на кого похожа сидящая напротив.
У них были разные прически, длинна и цвет волос.
Брови у одной сходились на переносице, а у другой были выщипаны в тонкие дуги.
Размеры и узор ушных раковин были явно разными, но (!).
Форма носов, линии скул, губы, подбородки и разрез глаз — все совпадало. Только цвет их был разным. У одной — темные-темные, почти черные колючки. У другой — очень светлые, серо-голубые. Черные колючки удивленно смотрели на то, как серо-голубые исторгали потоки слез.
— Что такое, Аленка? Что случилось? — спросила, наконец, Юка. Люди за соседними столиками посмотрели на них и отвернулись.
Юка пересела на сидение к Алене и обняла ее за плечи.
Владелец четок и его дружок ухмыльнулись. Юка показала им средний палец.
— Что случилось, Алена? — Юка поглаживала свою почти копию по волосам. — Что?
Алена рыдала, уткнувшись лицом в Юкину кофту.
Она любит Его больше всех на свете.
Любит только Его одного. Больше всех на свете. Никого Никогда Так не Любила. Только его любит… Больше всех на свете…
Юка, поняв, что Алену заклинило, свободной рукой наливает им обоим по полной рюмке. Алена, звякнув зубами о стекло, отправляет очередной полтинник в себя. Чуть успокаивается.
Юке кажется, что водка ее больше не берет. На самом деле, ей, действительно, это только кажется.
Она полюбила Его еще в восьмом классе.
— Он мое Солнце!.. — давится слезами Алена. — Я его из армии ждала… У него девушка была, которая его туда провожала… самая красивая на районе… А я его все равно ждала…
Он самый красивый. Самый хороший. Самый лучший.
Она шесть лет пожирала его глазами при каждой встрече: хотела, а не могла отвести взгляда. От звука Его голоса у нее подгибались колени и немела поясница. Если она случайно замечала кого-то, хотя бы отдаленно похожего на него, — сердце пропускало два-три удара.
И вот — спустя шесть лет — ОНИ ВМЕСТЕ!!!
Она в Раю.
Она не верит своему счастью.
Она словно во сне. В хорошем-прехорошем сне:
Он сложен как Бог. Он целуется так, будто это он изобрел поцелуй. Он Веселый, Добрый, Сильный, Умный, Понимающий, Внимательный.
Он постоянно дарит ей милые подарки. А недавно подарил пейджер.
— Чтобы в любой момент сообщать тебе, Как я Люблю Тебя… — говорит он, и она тащит Его в кровать, чтобы он показал Как.
Пейджер очень полезная и удобная вещица. Она быстро привыкает к нему. Любимый её в частых командировках. Но каждый день он обязательно дозванивается оператору местной пейджинговой и диктует что-то очень тёплое. Он обязательно желает ей «доброго утра» и «спокойной ночки».
Пейджер выручает её на экзамене в автошколе — её подружка Настя, подслушав под дверью номер билета Алёны, начитывает оператору ответы из «Правил дорожного движения». Через время Алёна оказывает такую же услугу Насте. Настя возвращается с экзамена красная от злости.
— Спасибо! — говорит она, раздражённо протягивая пейджер хозяйке.
— Что такое?
— Могла бы хоть полстрочки, блин, черкнуть! Я ждала там как идиотка! Лучше бы взятку дала, как все!
Оказывается, Настя не получила ни одного отправленного Алёной сообщения: память пейджера пуста.
— Да блин! — говорит Алёна. — Что за фигня?!
Она быстро набирает номер станции. Говорит в трубку:
— Здравствуйте! Скажите, а что абонент одиннадцать три пять отключен?
Выслушивает ответ.
— То есть и не отключали? Ага… А можно сообщение ему, да?..
Она смотрит на Настю. Пожимает плечами. В трубку:
— Да… Диктую: «Ты лучше всех. Люблю тебя. Хочу тебя…».
Она показывает хмурой Насте язык. Та улыбается. В трубку:
— Подпись? Подпись «Я»… Спасибо… До свидания…
Алёна кладёт трубку. Пейджер вибрирует. Она берёт его в руки и читает всё, что продиктовала.
— Блин!.. Ну вот! Работает!
Она смотрит на подругу:
— Настя, я тебе говорю — я пол учебника переслала тут, блин… Вон книжка возле телефона валяется… Это у них чё-то там, блин, не работает… Ну, блин, не дуйся… С меня шампанское…
Любимый приезжает вчера вечером. Они долго целуются в коридоре. Потом отправив его в ванную, Алёна быстро разогревает в духовке курицу, открывает бутылку вина. И когда уже начинает распаковывать новые бокалы — видит, как он голый, оставляя за собой лужи на линолеуме, входит в кухню.
— Что это значит? — говорит он каким-то не своим голосом.
— Что «это»? — переспрашивает Алёна.
— Это! — сквозь зубы выдавливает он, и Алёна замечает в его руке пейджер. Еле сдерживая бешенство, он подносит его к глазам и читает с узкого, трёхстрочного экрана:
«Ты лучше всех. Люблю тебя. Хочу тебя. Я.».
Алёна пытается что-то сказать, но:
— Кто этот «Я»???!!! — кричит вдруг обнажённый мокрый мужчина. — А???!!!
Она пытается объяснить, но:
— Я так и знал, что у тебя кто-то есть!!! — он швыряет маленькое средство связи в стену, и оно разлетается на мелкие осколки. Он бешено вопит и отпихивает её от себя. Она влепляет ему пощёчину. Он замахивается и Алёна думает, что сейчас он её ударит. Но достаётся холодильнику — он наносит ему удар, от которого сминается дверца.
— Шлюха! — бешено рычит он.
Через минуту Алёна выбегает из дома.
Через сутки рыдает, заливая слезами кофту своей случайной соседки по столику.
Она любит Его. Она любит Его больше всех на свете. Она жить без него не может. Не сможет…
Она всю ночь на него злилась. Обзывала непрерывно про себя самыми мерзкими словами.
А сейчас…
А сейчас рыдает и не может остановиться.
Юка, обнимая Алёну правой рукой, берёт левой бутылку водки и делает хороший глоток. Она пьёт сок прямо из пачки, сминая картон.
— Любишь его? — спрашивает Юка.
Алёна кивает.
Юка делает ещё один длинный глоток из горлышка и протягивает бутылку Алёне.
В этот момент Юка вдруг вспоминает свою мать. Ей кажется, что она понимает… Блин! Да она ВСЁ понимает! Она ВСЁ понимает и знает ЧТО делать!
Юка обнаруживает, что больше не пьянеет. Что сейчас она в том состоянии, в которое приводила себя и без всякой водки.
— Алёнка! — говорит она. — Я знаю, что делать!
— Правда? — спрашивает Алена, с надеждой глядя на неё.
— Правда! — говорит Юка. — Пошли!
Они встают и Юка, схватив Алёну за кисть, тащит её по проходу. В другой руке она держит почти пустую поллитру. Алёна прижимает к животу их мятые куртки.
— Опа! — говорит тот, что с чётками. — «Татушки» нализались и пошли лизать друг у друга!
Его приятель ржёт, запрокинув голову. Юка, развернувшись, бьёт его по голове бутылкой.
