Кен Кизи - Когда явились ангелы (сборник)
Г о л о с к и т а й ц а: Ганьбэй!
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит: «За здоровье вашей страны».
В с е: Ганьбэй!
Р е д а к т о р: Если у кого-то обнаруживаются задатки спортсмена, власти как-то способствуют их развитию?
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит, да.
Б л и н: Ух как способствуют!
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит, такого человека обеспечивают лучшим питанием.
Б л и н: Вот откуда в баскетбольной команде такие гиганты. Взять хоть этого уёбка ростом два шестьдесят, Монгольскую Башню! На всех сверху вниз смотрит.
Р е д а к т о р: Какова философская… В смысле, какова линия партии в том, что касается физподготовки?
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит, линия партии вот какая: на первом месте здоровье, на втором – дружба, на третьем – соревнования.
Р е д а к т о р: Я знал, что без линии партии не обошлось. Спросите тогда, почему они не затрагивали вопросы физподготовки раньше, потому что…
Б л и н: Они их затрагивали. Мао считал это чертовски важным. Он был такой весь из себя здоровяк.
Р е д а к т о р: В смысле, заботился ли Мао о здоровье нации?
Длительный обмен репликами по-китайски.
Ж е н с к и й г о л о с: В 1953 году Председатель Мао отметил низкий уровень китайского здравоохранения… вследствие болезней и бедности. Поэтому после освобождения 1953 года[201] Председатель Мао решил обратить на эти вопросы особое внимание.
Ш е п о т: …маринованные вишни, утка в соусе из собственной крови, рубленая ветчина, суп-пюре из моллюсков, клецки из дюгоня, гусятина в ганьбэйном…
Г о л о с к и т а й ц а: Ганьбэй!
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит: «За спортсменов Китая и США!»
В с е: Ганьбэй!
Р е д а к т о р: Спросите их, как лечат спортсменов, получивших травму? Используют ли иглоукалывание?
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит, да.
Р е д а к т о р: Может ли он подробнее рассказать о легкоатлетах, которых лечили иглоукалыванием?
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит, что может рассказать только о своем опыте. Однажды он получил травму и вылечился при помощи иглоукалывания.
Б л и н: А вы в курсе, что доказали последние исследования? Я вам скажу, что доказали последние исследования: успешность иглоукалывания зависит от того, насколько офигенно вы образованны. Чем чувак образованнее, тем хуже результат. Ганьбэй за остолопов.
П и с а к а: Эй, Блин, ты поосторожней!
Б л и н: Знаете, почему эта хрень называется Мао-тай? Я вам скажу, почему она называется Мао-тай. Мао придумал эту хрень, когда смешал себе дрянной «май-тай»[202].
П и с а к а: Блин храбрится, чтоб потом от всей души поблагодарить мистера Мудэ за халявную кормежку. Бог ты мой, глядите, что я нашел в супе! Цыплячья головка!
Б л и н: Ты ее не выбрасывай. Головастые в Китае – большая редкость.
П и с а к а: Ну-ка, что тут еще…
Ш е п о т: Парни, он опять ныряет. Смотрите!
П и с а к а: Так, вот нормальная «вилочка».
Ш е п о т: Парни, он идет вглубь.
П и с а к а: Тяни, Большой Зуб, авось повезет.
Ж е н с к и й г о л о с: Он вас не понимает. Он не будет тянуть, на юго-западе…
Б л и н: Она права. Я не видел, чтобы косточку счастья рвали на части еще где-то, кроме Питсбурга.
П и с а к а: Ты это о чем? Гляди. Его друган в теме. Лады, паря, тяни.
Ф о т о к о р: Дайте-ка я щелкну…
В с е: Повезло.
П и с а к а: Свезло тебе. Скажите ему, пусть повторит свое имя.
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит, его зовут Ян.
Р е д а к т о р: Спросите, какое у него лучшее время.
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит… ой, он прямо весь смутился; мы вогнали его в краску… у него нет лучшего времени.
Р е д а к т о р: Нет времени? Он что, никогда не бегал марафон?
Ж е н с к и й г о л о с: Нет. Но старший товарищ говорит, что Ян отлично бегает.
Р е д а к т о р: Почему его пригласили?
Ж е н с к и й г о л о с: Его друг говорит, Ян отлично бегал пять километров.
Б л и н: Пять кэмэ – за какое время?
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит, что не знает за какое. Время никто не засекал.
П и с а к а: Спросите его… спросите его о семье.
Ж е н с к и й г о л о с: Он говорит, что живет с тетей и дядей возле Цюйфу. И с матерью. Он говорит, его отец умер.
П и с а к а: Сиротка! Вот о нем мы и напишем. Золушка, сиротка, марафонец! Меньшинство, скромняга, родом из Дальнего Замонголья, летит как на крыльях, обгоняет всех и вся, берет золото. Сбылось все, что я загадывал…
Р е д а к т о р: Очень мило. Только желание сейчас загадал он.
Г о л о с к и т а й ц а (что-то по-китайски): Ганьбэй!
Ж е н с к и й г о л о с: За Великий поход![203]
В с е: Ганьбэй!
Р е д а к т о р: За Великий забег!
В с е: Ганьбэй!
Б л и н: За ракетный комплекс «Эм-Экс»![204]
В с е: Ганьбэй!
П и с а к а: Блин, вот теперь ты влип. Сюда идет наш чудик-мудик.
Ж е н с к и й г о л о с: Господин из прессы говорит, вместе с мистером Мудэ к нам идет мистер Сюй Лян. Наш самый быстрый марафонец. Его рекорд – два часа тринадцать с чем-то.
Р е д а к т о р: Два тринадцать! Это вам не хрен собачий.
М у д э: Добрый вечер. Позвольте представить вам нашего китайского чемпиона мистера Сюй Ляна.
В с е: Ганьбэй!
П и с а к а: Как он опрокидывает, а, герой-то.
Б л и н: И сдается мне, это не первый привал нашего героя. Эй, Сюй Лян! За «Питсбургских Пиратов»![205]
В с е: Ганьбэй!
М у д э: Кстати, мистер У, у меня для вас сюрприз. Будьте добры.
Б л и н: Это что?
М у д э: Ваш официальный пакет – ваши пропуска, именная карточка и номер. Вы приглашены участвовать в завтрашнем состязании, мистер У. Как бегун.
Б л и н: Вот черт!
Р е д а к т о р: Блин? Побежит завтра?
Г о л о с к и т а й ц а: Ганьбэй!
В с е: Ганьбэй!
М у д э: Господа и дамы, мне нужно отвести мистера Сюй Ляна к другим столам.
Р е д а к т о р: До свиданья.
В с е: Ганьбэй!
Б л и н: Оххх, черт…
Ш е п о т: …а теперь десерты: миндальная лапша в сладком мандариново-апельсиновом сиропе, глазированные яблоки, опущенные горячими в холодную воду, чтобы глазурь застыла; ни печеньки счастья – то есть вообще ни одной китайской печеньки счастья в Китае…
После полуночи разболтанный «ДиСи-3»[206] боролся с нараставшим боковым ветром, заходя на посадку в Пекинском аэропорту. На борту самолета, летевшего из Северной Кореи, имелись тонна с лишком красного женьшеня и одинокий пассажир, для которого это был последний из перелетов в цепочке, начавшейся в Танзании.
Очнувшись, Магапиус обнаружил, что выгружен на продуваемую ветром летную полосу. Смутные рабочие, таскавшие упаковки женьшеня в пикап, с Магапиусом не заговаривали, и он понимал, что попытка пообщаться с ними будет тщетной. Стоя рядом с чемоданчиком, Магапиус наблюдал, и на него наваливалось уныние. Когда все ящики перенесли в кузов, он шагнул вперед и спросил:
– Пекин?
Рабочие уставились на него так, будто он появился ниоткуда.
– Я бегаю, – сказал он, демонстрируя широкий шаг. – Пекин.
Один рабочий осклабился и заверещал, затем все они осклабились и заверещали. Багаж Магапиуса затолкали в глубь кузова. Магапиус собрался было ползти за чемоданом, но рабочие рассудили иначе. Они усадили Магапиуса в кабину к водителю. В кузове поехали сами.
В комплексе, где жили китайцы, Ян скатился с койки, просеменил на цыпочках мимо похрапывающего соседа и закрыл окно. Яна разбудил не сквозняк. Ян не спал.
Он посмотрел вниз, на улицу, растянувшуюся в потемках под окном общаги. Старт на площади Тяньаньмэнь в десяти километрах по правую руку, разворот – в двадцати по левую. О финише Ян не думал, только о контрольном времени. Нельзя отставать от Чжоа, который уже бегал 20 километров и в контрольное время укладывался; потом надо что есть сил бежать к отметке в 35 километров, даже если после нее рухнешь через десять шагов. Тогда, если захочется, можно будет подняться и дойти до площади пешком, отстав от десятки победителей на несколько часов. Если к тому времени миллион зрителей разойдется по домам – тем лучше.
Тот, кто умеет запирать, и без замка
запрет так, что не откроешь,
Тот, кто связывает умело, веревки не возьмет,
но его узел не развяжешь.
Бежать умеющий следов не оставляет[207].
27 сентября 1981 года. Площадь Тяньаньмэнь, Пекин, Китай. Начало марафона запланировано на 11.05.
