Фэнни Флэгг - Рай где-то рядом
Они договорились на пятницу. Линда повесила трубку, постояла в задумчивости, охваченная непонятной радостью. Как же не помнить! При знакомстве ей пришло в голову: какой славный, вот бы показать ему Эппл! Среди ее знакомых китайцев он самый симпатичный. Интересно, знает он про ее дочку-китаянку?
Доктор Лан, конечно, знал — со слов Элнер. А увидев Линду, он подумал, что в жизни не встречал такой красавицы.
«Папа для Эппл! Вот было бы чудесно!» — мелькнула мысль у Линды.
Брайан Лан не сразу покинул телефонную кабинку в аэропорту. «Интересно, нравлюсь я ей? Хоть чуть-чуть?» — думал он.
Их мысли определенно перекликались.
Линда: Он мне с первого взгляда понравился.
Брайан: Узнать бы, где она живет, и снять квартирку поблизости.
Линда: Надо к пятнице похудеть на полтора килограмма. (Задачка не из легких, ведь уже четверг.)
Брайан: Она меня просто очаровала.
Линда: Не спеши радоваться, это всего лишь ужин.
Брайан: Я так долго искал; вдруг это судьба? Быть может, нам суждено было встретиться?
В дверь кабинки нетерпеливо стукнули:
— Вы скоро?
— Простите, — пробормотал доктор, схватил сумку и вышел наружу. Сент-луисский аэропорт вдруг показался ему таким красивым! Июнь был в полном цвету.
«Надо же! — подумал доктор. — Кажется, я теряю голову».
В путь!
05:00
У Элнер созрел план. Отпрашиваться у Нормы — себе дороже, лучше просто оставить на двери записку.
Норма, я уехала на свадьбу к Лютеру и Бобби-Джо. Когда вернусь, позвоню. Целую, тетя Элнер.
Ближе к полудню Норма нашла записку и кинулась звонить Мэкки.
— Мэкки! Тетя Элнер укатила к Лютеру на свадьбу. Ты знал, куда она собралась?
— Что-то такое она упоминала.
— А мне почему не сказала?
— Не хотела тебя волновать.
— Куда они поехали?
Мэкки усмехнулся:
— В Долливуд.
— В Долливуд! Да это у черта на куличках, в Теннеси! Старушке девяноста лет от роду трястись до самого Теннеси на грузовике! Куда ты смотрел?!
В то утро Лютер и Бобби-Джо заехали за Элнер и втроем отправились в Теннеси. Бобби-Джо всегда мечтала об июньской свадьбе, а Элнер — о путешествии в Долливуд, и Лютер решил убить двух зайцев: обвенчаться в тамошней церквушке.
На другой день Бобби-Джо, счастливая новобрачная, в шортах и маечке, сжимала в руках свидетельство о браке и букет — поздравление от церкви — и смотрела, как Лютер и Элнер катаются на самых больших американских горках в парке. Вечером, на свадебном ужине в кафе, Элнер сияла от счастья, уплетая печенку с луком.
— Я так за вас рада, не знаю, куда деваться от счастья.
Официанту, спросившему, нужен ли десерт, новоиспеченный муж ответил: «Ужин без десерта — что кошка без хвоста». Бобби-Джо нашла его ответ верхом остроумия.
Через несколько дней Элнер вернулась домой и первым делом набрала телефон Нормы. Как и следовало ожидать, та с ходу набросилась на нее с упреками:
— Тетя Элнер! Что это вы выдумали?! В ваши-то годы прыгать в грузовик и тащиться в Теннеси? В такую даль!
Элнер отвечала:
— Захотелось — и все. В мои-то годы когда еще выпадет случай побывать в Долливуде? Я и решила: поеду, пока дорога мне в радость, верно?
Норма настаивает
16:32
Ha другой день Норма ехала к тете Элнер, исполненная решимости настоять на своем раз и навсегда, но тетя Элнер, не дав ей рта раскрыть, спросила с порога:
— Как по-твоему, Норма, в рекламе пищалок-сигнализаций снималась обычная женщина или артистка?
— В какой рекламе?
— «Я упала и не могу встать!»
— Само собой, артистка.
— А с виду не скажешь. Чья-нибудь родственница?
— Чья?
— Тех, кто делает пищалки. Чья-нибудь мама или бабушка, как думаешь?
— Почему бы и нет? Кстати, о родственниках: мне нужно с вами поговорить. И прошу, выслушайте меня и не перебивайте.
«Ох-ох-ох», — вздохнула про себя Элнер. Чуяло ее сердце, что разговор предстоит не из приятных.
***
Норма застала Мэкки на кухне: дожидаясь ее возвращения, он жевал сырные палочки с перцем и сельдереем.
— Ну как? — поинтересовался Мэкки.
Норма со вздохом положила сумочку и подошла к раковине, чтобы вымыть руки.
— Слово в слово, как ты говорил. Ни в какую. О доме престарелых не может быть и речи.
— Насильно ее не погонишь, Норма. Каждый хочет сам о себе заботиться, пока может. Вот когда придет время…
Норма перебила:
— И когда оно придет? Мэкки, если ты рухнул с дерева, тебе привиделась Джинджер Роджерс и крапчатые белки, а потом ты сбежал в Долливуд, — по-моему, время пришло, разве нет?
— Я-то тебя понимаю, но для нее ничего нет хуже, чем перебраться в такое место.
— Не знаю, что такого ужасного в Центре ухода за престарелыми. Лично я жду не дождусь, когда за мной будут ухаживать люди, которые в этом знают толк. Чем раньше я туда переберусь, тем лучше. Неудивительно, что простые люди завидуют звездам: приятно же, когда тебе прислуживают, потакают всем твоим капризам, — чего еще желать?
— А вот и неправда. Тебе бы не понравилось, что за тебя все решают.
— Ошибаешься. И вообще — что ты об этом знаешь? Тебя всю жизнь обслуживали. Сначала мама, потом я. Когда ты там окажешься, просто разницы не заметишь. Говорю тебе, Мэкки, еще немного — я сама отправлюсь в «Счастливое местечко», и начнется у вас с тетей Элнер свободная жизнь.
Мэкки возразил:
— И все же Центр ухода — тот же дом престарелых, только название красивое.
— Подумаешь — дом престарелых. Ну и что такого? Тетя Элнер и есть старый человек, хоть мы и не знаем ее возраста благодаря маминым фокусам.
Снова в Канзас-Сити
22:48
С Уинстона Спрага наконец сбили спесь. И ладно бы достойный противник, так нет же — какой-то старый ботинок! Адвокат не сводил глаз с ботинка для гольфа и задавался вопросом, что мучил его вот уже не одну неделю: «Откуда старушка знала про ботинок на крыше, черт бы его побрал?» Франклин Пикстон считал, что разумное объяснение рано или поздно найдется, однако Уинстон, не разделяя его уверенности, провел собственное небольшое расследование. Много часов рылся он в старых архивах больницы и выяснил, что когда-то давно, до того как построили новый корпус и отделение травматологии, крыша старого здания служила вертолетной площадкой. С 1963-го по 1986-й в больницу доставили на вертолетах более девятисот восьмидесяти больных с сердечными приступами, из них триста восемь привезли прямо с полей для гольфа (которых в округе немало), плюс еще шестерых игроков, пострадавших от молний. Кто-нибудь из игроков, когда его спешно перетаскивали с вертолета на каталку, вполне мог потерять ботинок. Остается вопрос: как мог ботинок попасться на глаза девяностолетней старушке?