Наталья Нестерова - Целую ручки
Впрочем, Куститские мало волновали Сергея Дмитриевича, его беспокоила жена, втянутая в эту пошлую историю. Что будет с Юлей, когда прочтет опус? Страшно представить. Скворцов зажмурился и помотал головой. Он любил и оберегал жену. Смысл, счастье и удовольствие его жизни заключалось в том, чтобы оберегать Юленьку. Он знал, что ее чувства к нему не столь глубоки и проникновенны. Это не имело значения. Какая-то фраза в только что прочитанном романе царапнула его за живое. Скворцов вспомнил: «Он любил свою жену как неродившегося сына или дочь». Фраза идиотская, но именно про него, Скворцова. У него нет детей, родных, закадычных друзей. Нет никого, кроме Юли. Она никогда не узнает об этой книге! Никогда!
Он пришел домой, когда закончилась программа «Время».
— Будем смотреть вторую серию про Фурцеву? — спросила Юля.
— Запишу ее на видео, и ты посмотришь завтра, — предложил Скворцов. — Нам нужно поговорить.
— Хорошо, — легко согласилась Юля. — Ты хмур.
Она сделала смешную рожицу, вытянула шею, кого-то изображая:
— Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ты хмур, как день ненастный? Опечалился чему?
Скворцов расслабился и рассмеялся. Ну как не любить эту игрунью?
Юля сделала вид, что он смеется над ее декламацией.
— Конечно, — вздохнула притворно печально, — я совершенно не похожа на царевну-лебедь, да и князь у нее, то есть у Пушкина, был тих, а не хмур.
— Я уже не хмур, но еще не тих. — Скворцов привлек к себе жену. — Налей мне рюмку коньяку. Одну.
Когда-то он сильно пил. Считал, что умеет пить, не пьянея. Заблуждался. Нет людей, способных годами без последствий для физического и психического здоровья травить себя алкоголем. Вылечила его Юля. Она сказала, что погибать они будут вместе, не факт, что умрут в один день, в этом не всем любящим парам везет, но по дороге на кладбище пойдут рука об руку. И Юля стала пить. Наравне с ним. Она не переносила спиртного, и отравления ее были ужасны. Скворцов стал выпивать за пределами дома. Юля звонила, по его голосу безошибочно определяла количество принятого и вливала в себя столько же. Она могла по звуку ключа, поворачиваемого в замке, определить, сколько он выпил. Скворцов заходил на кухню и видел жену со стаканом водки в руках.
— Три литра пива равняются стакану водки. Поехали!
Скворцов не успевал подскочить, выхватить стакан. Выпив, Юля не дышала, таращила глаза, потом шумно выдыхала. Она пьянела мгновенно и некрасиво: пунцовела, хихикала, не держалась на ногах. Через несколько минут ей становилось дурно, Скворцов отводил жену в туалет, где ее выворачивало наизнанку. Потом всю ночь у нее раскапывалась голова, она лежала с компрессом на лбу. Но не жаловалась, а на следующий день снова пила отраву. Мягкие люди бывают не податливее стали. За металл можно ухватиться и держать, а вата, сколько ни стискивай, останется воздушной. Скворцов бросил пить. Не ушел в полный отказ, мог за праздничным столом выпить вина, рюмку коньяка по случаю, но регулярное пьянство осталось в прошлом.
Юлия поставила перед мужем рюмку и блюдце с кружками лимона. Скворцов не торопился пить, вертел рюмку в руках.
— Скажи мне, тот журналист, который приходил к тебе, а потом про него спрашивал Игнат…
Юля моментально вспыхнула, глаза у нее забегали.
— Что? — напрягся Скворцов.
— Я немножко наврала.
— Рассказывай!
— Игнат не стал бы звонить ночь за полночь по пустякам. Он за что-то гневался на журналиста.
— Дальше!
— Я назвала другое имя, то есть имя то же, только люди разные.
— Не понял.
— У двух моих школьных подруг есть сыновья, оба Антоны. Одна подруга живет в нашем городе, а вторая в Мурманске. Я назвала мурманского Антона.
— Не закрытый, а открытый перелом, — хмыкнул Скворцов.
— Цигель, цигель, ай-лю-лю, — улыбнулась Юля, поняв, что муж не злится.
Они часто переговаривались цитатами из популярных фильмов.
— Самое смешное: я забыла позвонить подруге и предупредить, что ее сыном интересуется Куститский. Голова садовая! Что случилось, Сережа?
— Антон, который настоящий, местный, написал книгу о Куститском. Мерзкую, отвратительную книгу. Я хочу, чтобы ты дала мне слово, что никогда не будешь ее читать.
— Но, Сергей! Это какой-то детский сад: у меня есть тайна, страшно интересная тайна, но я тебе не скажу. Я уже давно большая девочка. Там и про меня написано?
— Да, бред собачий.
— О, как интересно! Сережа, пожалуйста! Эту книгу продают в магазинах?
— Надеюсь, она там никогда не появится. Белугин выложил ее в Интернете на своем сайте и на десятке других.
— Тем более, нечестно получается. Все про меня знают-читают, а я даю тебе слово хранить странное целомудрие. Как жаль, что я не владею компьютером. Ты меня научишь?
Сергей понял, что ему не удастся переубедить жену. Да и права Юля в том, что несправедливо оставлять ее в неведении.
— Хорошо, — сдался он. — Таможня дает добро. Только еще раз предупреждаю: там одно вранье, текст пошлый и грязный.
— С матерными выражениями? Я буду их пропускать. Можно, я поеду завтра утром с тобой на работу, сяду тихонько в уголочке и буду читать?
— Я принесу тебе вечером распечатку.
— До вечера я умру от любопытства. Пусть водитель утром привезет?
Если бы роман попал в руки Юле случайно, возможно, она бы испытала чувства, сходные с теми, что пережили Оксана и Лена. Но Юля была подготовлена, заранее знала, какого рода литературу представляет собой роман Белугина.
Скворцов переживал и несколько раз звонил. Голос у жены был веселый, она просила не беспокоиться. Потом позвонила сама:
— Сережа, я только что закончила главу про себя любимую. Давление нормальное, рвотные позывы отсутствуют. Теперь ты все про меня знаешь. Ловко я татуировки вывела? Килограммы серебряных украшений теперь не ношу, потому что однажды попала в поле действия сильного магнита и на сутки прилипла к нему.
— Я рад, что ты правильно воспринимаешь эту ересь.
Он положил трубку и улыбнулся. Его жена настолько чистый человек, что не боится грязи, и никакая грязь к ней пристать не может.
В обед Скворцов приехал домой. Юля только закончила чтение.
— Сережа, я все поняла, — говорила жена, накрывая на стол.
— Любопытно, просвети.
— Это новые методы лечения шизофрении и паранойи. В психлечебницах открывают сайты, на которые больные выкладывают свои творения.
— В Интернете действительно полно сумасшедших.
— О чем и речь. Сергей, а что будет с этим мальчиком журналистом, с Антоном?
