Владимир Сорокин - Тридцатая любовь Марины
Лена задумалась, потом вздохнула:
– Надо будет с Сергеем Сергеичем посоветоваться.
Света отошла, издали любуясь газетой:
– Но в целом – всем вам по пятерке, девчата.
– Спасибо. А Марине – пять с плюсом!
– Ну уж прямо… – улыбнулась Марина.
– Спать, спать, девочки, завтра не встанем…
– Спокойной ночи…
– Спокойной ночи.
– Пошли, Марин, – кивнула Света.
Комната Светы была такой же большой и просторной, но в отличие от других, здесь было видно, что живет семья: в углу стояла детская решетчатая кроватка, в другом – стиральная машина, на столе лежала стопка глаженых пеленок, стояли бутылочки, лежали игрушки.
Пока Света кормила грудью проснувшегося малыша, Марина быстро разделась, юркнула под тяжелое одеяло и с облегчением вытянулась:
– Ой… ну и денек…
– Горячий? – шепотом спросила Света, пригнувшись к Мишке.
– Да. Первый день мой. Мой настоящий первый день.
– Как это?
– Да вот так. Понимаешь… как бы объяснить тебе… Я раньше не жила, а просто существовала. Как растение какое-то. А сегодня я чувствую, что живу. Сознательно живу. А не существую…
– Интересно… А ты замужняя?
– Нет.
– И не была?
– Нет.
Кивнув головой, Света замолчала.
Слипающимися глазами Марина видела как она заботливо поглаживает маленькую головку припавшего к груди ребенка.
– Ты счастлива? – тихо спросила она.
Света улыбнулась и молча кивнула.
– А муж где?
– Он в Венгрию уехал с зам. главного технолога. На два месяца. Они новую технологию привезти должны. Мы тогда автоматическую линию построим. Она будет поршни изготовлять. Представляешь, сколько рабочих рук освободится?
– Много?
– Еще бы. Человек четыреста.
– Здорово!
Помолчали немного.
Потом Марина спросила:
– Скучаешь по мужу?
– Очень. Каждый вечер жду. Думаю, вот-вот дверь распахнется и войдет Володя мой…
Света положила сонно причмокивающего Мишку в кроватку, накрыла и стала раздеваться:
– Я-то сама в декретном. А раньше я тоже в механическом работала, на шлифовке. И буду работать, когда Мишка в ясли пойдет.
– Конечно будешь, – пробормотала Марина, чувствуя, что засыпает.
Света погасила свет, легла и проговорила в темноте:
– Спокойной ночи.
Но Марина уже не слышала…
Она проснулась от настойчивого шепота Лены:
– Марин! Марина! Вставай, мы уже завтракаем!
Марина открыла глаза, подняла голову:
– А который час?
– Четверть седьмого. Вставай.
– Ой… что ж вы меня не разбудили…
– Тихо, тихо. Светка с Мишкой спят…
Лена бесшумно выскользнула из комнаты.
Марина быстро встала, оделась, застелила постель и вышла.
В комнате у девушек горел свет, все сидели за столом и оживленно завтракали.
Стоящий на подоконнике приемник передавал бодрую веселую музыку.
– С добрым утром, – приветствовала их Марина.
– С добрым утром, – ответили девушки, – Умывайся и садись.
Марина подошла к раковине, пустила холодную воду и с наслаждением ополоснула лицо.
Когда она села за стол, перед ней уже стояла тарелка со свежеиспеченными оладьями, обильно политыми айвовым вареньем.
– Когда же вы успели? – пробормотала она, впиваясь зубами в хрустящий оладышек.
– Спать надо меньше, принцесса! – засмеялась Лена.
– Она же вчера больше всех работала, – с улыбкой заступилась Оля, намазывая бутерброд.
Оладьи были очень вкусными.
Таня налила Марине чай во все ту же большую расписную кружку.
– Девочки, а утром газета еще красивее! – оглянулась Лена на стенгазету.
– Точно, – кивнула Оля, – Но самой-самой она будет на заводе.
– Правильно…
Марина положила в чай сгущенного молока и принялась запивать оладьи чаем.
– Девчат, давайте сегодня после работы в кино сходим? – предложила Таня, наливая себе вторую чашку.
– А про лекцию забыла? – серьезно спросила Лена.
– Про какую?
– О международном положении.
– Ой, забыла.
– А где будет лекция? – спросила Марина.
– В ДК.
– В ДК? – вздрогнула Марина.
– Да. Пойдешь?
– Не знаю.
– Как так? Обязательно надо пойти. Лектор будет из всесоюзного общества «Знание». Все вместе и пойдем.
Марина доела оладьи, допила чай.
Встали все разом и стали быстро собираться.
Лена откнопила стенгазету, скатала ее в рулон и перевязала бечевкой:
– Побежали, девочки! Надо еще успеть повесить…
На этот раз Марина не узнала проходной: вокруг вместо потрескавшегося лежал черный дымящийся асфальт, рядом с воротами стояла стремянка, сидящий на ней рабочий аккуратно красил буквы ЗМК яркой серебрянкой.
– Давно пора! – громко проговорила Лена, проходя мимо.
В ответ рабочий улыбнулся и продолжал водить кисточкой по буквам.
Вместе с подругами Марина опустила свой новенький пропуск в узкую щель вахтерской, прошла через никелированную, весело поскрипывающую вертушку и оказалась в просторном коридоре, по которому шли десятки людей…
В раздевалке она, стремясь ни в чем не отставать от подруг, быстро переоделась, повязала синюю косыночку, опустила в карман комбинезона защитные очки.
– Ну, девочки, побежали! – бодро проговорила Лена, – Идемьте вешать.
Они быстро выбежали из шумной раздевалки…
Газету повесили в коридоре на первом этаже рядом со стенгазетой сборщиков «Рубежи трудовой дисциплины».
Едва только Лена ввинтила последнюю кнопку, как толпа рабочих обступила газету:
– Ух ты…
– Вот механики молодцы!
– А что ж вы думали! Мы не хуже вас…
– А цех как красиво дан, смотри…
Осанистый седой рабочий пробежал глазами заметку о борьбе с браком, повернулся к девушкам:
– Молодцы, девчата. Об этом надо писать побольше.
– Мы стараемся.
– Правильно делаете. Тут со всех концов надо – мы на парткоме, вы – в стенной печати, а вместе – на рабочих местах…
Высокая женщина в спецовке читала материал о народной дружине:
– Давно пора… За общественным порядком надо всем следить. Милиции помогать надо, а как же…
Группа молодых рабочих со смехом изучала сатирический раздел «Рашпиль»:
– Сань, гляди, как Петьку протянули!
– С песочком! Молодцы девчата… смотри… «Часто бегает курить, забыв станок остановить. В результате – гонит брак, трудовой цепочке – враг»!
– Здорово! Теперь у него затылок почешется, а то последний завком с него сошел, как с гуся вода… И нарисовали хорошо…
– Такой же лохматый!
– И туфли с каблуками. Стиляга…
– Пойдем ребятам расскажем.
Сзади раздался голос Сергея Николаича:
– Вот ты где! А я тебя ищу.
– Доброе утро, – ответила Марина, улыбаясь, – Смотри какую мы стенгазету сделали.
