Роберт Крейг - Грязные танцы
Не делая паузы, подходящей для перемены темы разговора, Наташа спросила:
– Ты любишь Кита?
– Нет.
Наташа была шокирована той легкостью, с которой это прозвучало. Она не ожидала такого ответа.
– О боже! – воскликнула она. – Ты когда-нибудь любила его?
Бренда с трудом подыскивала слова. Ей хотелось категорично ответить нет, но тогда потребовалось бы разумное объяснение приближающейся свадьбе.
– Я… наверное… Я не знаю. Это форма благодарности. За то, что он меня спас.
– От чего? – поинтересовалась Наташа.
Бренда не ответила. Повисла тишина, она ждала, чтобы сестра забыла о своем вопросе.
– Но вместо этого я попала в тюрьму.
– Ты имеешь в виду, что он тебя никуда не пускает? – Наташа с ужасом поняла, как мало на самом деле она знает о жизни сестры и о ее отношениях с Китом.
– Не то, – объяснила Бренда. – Мне ни за что не надо беспокоиться, все всегда появляется само собой. Милый дом, такой, как я хотела. Современный, роскошный, теплый и комфортный. И если нам что-то надо, мы это покупаем. Так на что надеяться? Мы ведь оба хотим большего. И это ЧЕРТОВСКИ глупо.
– А с Китом ты об этом говорила? – спросила Наташа, будто она была экспертом во взаимоотношениях.
– Все не так просто, – ответила Бренда, будто она тоже была подобного рода экспертом.
Бренда знала, что Наташа не поймет ее ответа, так что попыталась пояснить:
– Никогда такого не случается, чтобы мы с ним говорили как… Я ничего из этого не могу ему сказать.
И затем шаловливо, чтобы шокировать сестру, добавила:
– Но я призналась ему, что я его не люблю.
– Правда? И что он ответил?
– Он сказал то же, что и я. Что это не имеет значения.
– Любовь не имеет значения?! – воскликнула Наташа, хотя и знала, что это лицемерие с ее стороны.
– Я сама никогда не думала, что это важно, даже когда Кит сделал мне предложение. Я говорю сделал предложение, но на самом деле было не совсем так. Мы просто поговорили об этом и выбрали дату. Мы больше уделили внимания двойному остеклению окон.
Никто из них не услышал, как зазвонил телефон. Анна вошла в комнату.
– Черт побери! – сказала она. – У вашей матери есть часы?
– Что случилось? – спросила Наташа.
– Она названивает посреди ночи.
Наташа села. Анна добавила:
– Она хочет поговорить с Брендой.
– Наверное, у нее был Кит, – сказала Бренда, выбираясь из постели.
Когда она вышла из комнаты, Анна присела на кровать.
– Ну что, беседа с сестрой еще не отвратила тебя от мужчин на всю оставшуюся жизнь?
– Нет, – ответила Наташа.
Она заключила, что каждый, кто состоит в браке не по любви, достоин сожаления.
Наташа предложила подслушать разговор, который вела Бренда с матерью. Анна с готовностью согласилась, но Бренда уже ворвалась обратно в спальню.
– Мама провела меня! Моя собственная мать! Как только она услышала мой голос, она передала трубку Киту. Можете поверить, что он там, ночью? Бог знает, что он им наговорил.
– Ты с ним разговаривала?
– Я послушала его немного. А затем сказала, чтобы он подавился, и повесила трубку. Еще до того, как она дала мне Кита, мама говорила, что мне следует вернуться домой.
Бренда взглянула на Наташу. Наташа смотрела в сторону, на Анну. Она знала, что ее подруга с ней солидарна: Бренда не будет счастлива с Китом.
Та заметила, как они переглянулись, – и поняла, что ей здесь не место. Но ей некуда было пойти.
– Я не вернусь к нему сегодня!
– И не надо, – сказала Наташа.
Она скучала по Джоффри и опасалась, что вновь проявится Джейк.
– Оставайся здесь, – сказала Анна.
Она скучала по Ричарду. И хотела поскорее заснуть, чтобы хотя бы во сне увидеть его.
Бренда тоже хотела спать. Это была единственная возможность спастись от реальности.
До того как Наташа снова легла, Анна позвала ее из спальни.
– Как все прошло с Джейком?
– Он не Джоффри, – призналась Наташа.
– А я скучаю по Ричарду.
– Что нам теперь делать? Мы не можем вернуться к тому типу мужчин, который мы встречали в «Аполлоне», а возможно, других таких, как Ричард и Джоффри, просто не существует.
Анна не улыбнулась:
– Я полагаю, нас следует держаться друг друга.
Следующим утром Анна объявила:
– Мои тетя и дядя уехали за границу. Они живут в Скарборо, и у меня есть ключи. Дом пустой. Давайте уберемся из этого паршивого городишки. Давайте повеселимся. Нам это необходимо.
– Но… работа же… – слабо возразила Наташа.
У нее не было большого желания ехать в Скарборо, но она не могла найти убедительного аргумента против.
– Да, конечно, в магазине не обрадуются, – сказала Анна. – Особенно, если мы обе прогуляем… Но что они могут с нами сделать? Уволить? Они не смогут.
Наташа пояснила сестре, что в последние два года магазин три раза набирал персонал. И дважды те, кого они нанимали, увольнялись в течение двух недель, а в последний раз было всего три заявки, из них лишь один соискатель пришел на интервью и получил работу, но так и не появился в тот день, когда ему нужно было приступать. Сейчас магазин постоянно публиковал объявления о вакансиях в «Телеграфе». При этом крупным шрифтом, в объявлении набрано было: «ПРИХОДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА».
– Итак, мы едем в Скарборо? – уточнила Наташа и добавила для Бренды: – Пусть это будет твой девичник.
– Кит не хочет, чтобы у меня был девичник перед свадьбой. Тем не менее, пусть будет Скарборо!
Бренда позвонила в магазин от имени Наташи и Анны и попросила Джерарда, управляющего. Она объяснила, что она сестра Наташи и что-то наврала.
– До свидания, Ханс, – сказала она перед тем, как повесить трубку.
– Ханс? – удивилась Наташа.
– Он сказал, что если вам обеим плохо, то он голландец, – Бренда придумала им в оправдание пищевое отравление.
Анна и Наташа развеселились, а потом решили вообще забыть о работе.
Девушки выключили свои мобильные и договорились оставить их в Брэдфорде.
– Давайте забудем и о мужчинах, – добавила Бренда.
– Ну, не знаю, не знаю, – сказала Наташа.
– Не обо всех мужчинах, только о тех уродах, которых мы знаем.
Они спешно собрались и успели на поезд 10.35 в Скарборо.
Глава сорок третья
Чем дальше они уезжали от Брэдфорда, тем больше, казалось, стирались их воспоминания о жизни в нем. Девушки рассчитывали некоторое время пожить в сказке: свободные, пьяные, веселые, никаких привязанностей, обязательств и неуверенности в будущем. Путешествие напомнило им школьные поездки, такой контраст с ежедневной рутиной, что даже путешествие само по себе кажется увлекательным. Они спланировали день: сперва прямо домой к Анниным тете и дяде, чтобы освежиться, затем на берег моря, потом по барам, после поесть, снова в коттедж, лучший макияж и наряды, и снова на главную улицу города – новые пабы, более пьяные и более шумные. И, наконец, клуб.
Прибыв в Скарборо, они направлялись прямо к стоянке такси. Девушки не стали прогревать коттедж и попросили таксиста подождать, чтобы побыстрее вернуться в город. Они побросали свои сумки, побрызгались дезодорантом, расчесали волосы и отправились назад.
– Интересно, что думает Кит, где я? – спросила Бренда.
Наташа и Анна проигнорировали это замечание в надежде, что оно последнее из этой серии. Оно было таким же оскорбительным, как вопрос: «А где здесь бар?» на собрании анонимных алкоголиков.
Они подправили свой макияж в туалете первого бара, где и провели большую часть дня. Караоке и целый вагон приехавших на девичник женщин из Глазго обеспечили зрелище. Для начала три девушки были просто зрительницами, наслаждаясь любительским представлением, если голос у исполнителя был неплохой, подпевая одними губами, если песня была им знакома, или потешаясь над певцом, если он пел плохо. Выпив и расхрабрившись, они присоединились к толпе, приветствуя новых знакомых и чокаясь выпивкой, будто они все здесь были подругами.
После нескольких порций спиртного Наташа спросила у Бренды:
– Что за песню мы с тобой все время пели, когда были детьми? Ты знаешь, что я имею в виду, Бренда. Ну из того фильма, что нам нравился, с какой-то там Дженнифер и Патриком Суэйзи.[8]
– «Грязные танцы», – вспомнила Бренда. – Так назывался фильм.
– Пойду посмотрю, есть ли она у них, – сказала Наташа, направившись к караоке, будто Бренда уже дала свое согласие.
– Я не умею петь, – предупредила встревоженная Бренда, обращаясь к Анне.
– Ну и что? Просто для развлечения. Мы споем ее все вместе, как популярное женское трио.
Наташа прискакала обратно, ухмыляясь, подняв оба больших пальца кверху.
– Там очередь, но наши имена уже в списке.
Так как алкоголь теперь был просто необходим, они ускорили темп. Наблюдая за следующими двумя исполнительницами, они не высмеяли их, как обычно, a простили: «Они нервничали. Им не видно было, что написано на экране, они слишком близко держали микрофон».
