Франсуа Нурисье - Бар эскадрильи
Жос, очень тебя прошу, прочти мое послание внимательно. Речь идет о выживании ЖФФ и о твоем личном положении в твоем издательстве, ослабевшем настолько, что ты даже не подозреваешь. Ты, конечно, догадываешься, что есть люди, которые хотят тебя уничтожить, но ты не представляешь себе, с помощью каких маневров они собираются это сделать.
Обнимаю тебя, Максим
Аналитическая записка
Тысяча акций, составляющих ЖФФ, — или для юридической точности: Издательство «Жозеф-Франсуа Форнеро», — которые принадлежали лично Жосу Форнеро и в пропорции, о которой мне ничего не известно, его первой жене, Сабине Гойе, со времени создания Издательства в 1953-м году до первого «кризиса» в 1963-м году (провал с изданием еженедельника), были распределены в начале 1964-го года по причине увеличения капитала следующим образом:
400 акций у «Евробука», распространителя ЖФФ;
150 акций у «Сирано»;
150 акций у Бастьена Дюбуа-Верье, семейного нотариуса и друга семьи Гойе, крестного отца Сабины Гойе;
300 акций в общей собственности у Жоса и Сабины Форнеро.
В 1971-м году, во время развода Жоса Форнеро и Сабины Гойе, эти 300 акций были разделены между ними поровну. Последующий брак Жоса Ф. и г-жи Клод Калименко не изменил этого распределения, так же как и недавняя кончина второй г-жи Форнеро.
Следовательно, вот уже одиннадцать лет Жос Форнеро владеет всего лишь 15 % руководимого им предприятия, президентом-генеральным директором он постоянно переизбирался в условиях, когда его поддерживали и его распространитель «Евробук», и его бывшая супруга, и г-н Дюбуа-Верье, который во всем согласовывал свою позицию с позицией своей крестницы.
Недавно положение изменилось следующим образом:
Господин Дюбуа-Верье, который готовится уйти на пенсию, дал понять, что он охотно продал бы все или часть от своих 150 акций «Сирано» «по соображениям нейтралитета». Эта сделка, если она произойдет, не внесет кардинальных изменений в расстановку сил, если Жос Форнеро останется тесно связан с руководящей командой газеты.
А вот за 150 акций г-жи Сабины Гойе, бывшей г-жи Форнеро, желательно было бы побороться.
Общеизвестно, что в начале 1982-го года в ЖФФ существовал «клан» сторонников «новеллизации» «Замка»: господин Брютиже, главный редактор, возглавлял эту мятежную группировку, к которой как бы не слишком явно присоединились г-н Фике из Отдела рекламы и даже зять Жоса Форнеро, Ив Мазюрье, к аргументам которого дирекция «Евробука» не осталась равнодушной.
Между тем известно, что вот уже шесть или семь месяцев г-жа Ив (Жозе-Кло) Мазюрье, падчерица Жоса Форнеро, находится в любовной связи с Блезом Боржетом, создателем «Замка». Г-жа Жозе-Кло Мазюрье покинула своего мужа и живет как супруга с г-ном Боржетом на улице Пьер-Николь. Понятно, что Мазюрье, «обманутый муж», в настоящее время, когда жена покинула его, мать жены умерла, а муж последней находится в невыгодной позиции, не чувствует больше потребности поддерживать Жоса Форнеро. По слухам, он намерен строить козни, дабы купить 150 акций Сабины Гойе и стать таким образом хозяином положения: для того, чтобы «держать» ЖФФ, ему было бы достаточно вступить в сговор с «Евробуком».
Дело в том, что «Евробук», который не слишком охотно поддержал Жоса Форнеро, когда тот отказался издавать роман «Замок», и предоставил полную свободу Блезу Боржету, на 55 % финансировал съемку телесериала. Сейчас, когда сериал имеет крупный коммерческий успех и когда книга по нему, изданная издательством Ланснера, следует в его фарватере (говорят об уже проданных 400 000 экземпляров), дирекция «Евробука» попросит Жоса Форнеро отчитаться. Отсутствие чутья, ошибка в руководстве, нежелание прислушиваться к мнению своей команды — так будут формулироваться предъявляемые ему упреки.
Г-н Брютиже и несколько сотрудников ЖФФ готовы поддержать «Евробук» в действиях, направленных на отстранение Жоса Форнеро. И если они будут согласованы с выкупом акций у Сабины Гойе Ивом Мазюрье, а потом — с альянсом Мазюрье-«Евробук», то не останется никаких сомнений: тому, кто является в настоящее время президентом и генеральным директором ЖФФ, будет предложено уйти со своего поста.
Добавлю, что несколько руководителей «Евробука» (в частности, г-н Ларжилье, усиливший свои позиции после недавних успехов) думают слить в ближайшем будущем в единое издательство «Ланснера», которое они уже контролируют, и ЖФФ, которое они надеются взять под контроль очень скоро. А Ив Мазюрье в награду за его сговорчивость был бы назначен генеральным директором этого нового общества. Заметим, что, если взглянуть на эту историю в психологическом ракурсе, он, вероятно, испытал бы некое удовлетворение, становясь таким образом выгодоприобретателем и управляющим успехами… любовника своей бывшей жены (он только что возбудил дело о разводе с ней…).
Не в нашей власти на сегодняшний день знать степень продвижения переговоров между «Сирано» и г-ном Дюбуа-Верье, с одной стороны, и между г-жой Сабиной Гойе и г-ном Мазюрье — с другой. Причем не исключено, что эти контакты могут оказаться более тесными, чем до последнего времени считалось. В частности, весьма противоречивыми могут оказаться чувства Сабины Гойе, так как ее семья когда-то воспитывала юную Клод, которая позже разбила ее семью и вышла замуж за Жоса Форнеро. От Сабины Гойе можно ожидать любых неожиданностей. Во время похорон Клод Форнеро ее поведение удивило всех, кто видел ее. Ожидать от нее логичного поведения в этом деле нельзя. Охваченная страстью, причем страстью долго сдерживаемой, Сабина Гойе может пожелать сегодня ускорить крах человека, которого она любила, которому помогала, и которого потеряла, но продолжала поддерживать, как это ни парадоксально, возможно, только из любви к своей сопернице, которую она знала еще ребенком. Однако эти предположения выходят за рамки нашей аналитической записки.
М. Л.
Париж, 1 марта 1983 г.
ЭЛИЗАБЕТ ВОКРО
Я служу и нашим и вашим. Являюсь своего рода доверенным лицом Жоса — и в то же время кормлюсь от «Замка» и оказываюсь сообщницей Боржета (который ненавидит Жоса), а значит, и сообщницей Жозе-Кло (которая поддерживает любые происки врагов своего отчима). Я подбираю жалкие, мелкие секреты с помощью пинцета и откидываю их как можно дальше от себя, вместо того чтобы отнести их Жосу, которому они, может быть, помогли бы защититься. Мне стыдно, что я до такой степени трусиха. Потому что речь здесь идет именно о трусости. Я боюсь, что если создастся впечатление, что я нахожусь на стороне Жоса, то у меня из рук выскользнут спасительные шесты, которые мне протягивают. Новые серии сериала, которые нужно написать, потом их сыграть, не говоря уже об искушении петь, которое они поселили во мне, петь песни на собственные тексты! Все это означает, что я обретаю свободу, что у Жизели больше не будет проблем с деньгами, а мои тарифы пишущей шлюхи увеличиваются как минимум в четыре раза…
Когда я в первый раз распахнула в отеле «Пальмы» свое окно на море, где в тот момент плавали туда-сюда под парусами мудаки (вы же понимаете!) в блейзерах, те самые, которые вечером красуются перед стойкой бара, то тогда это была всего лишь приятная передышка, ошибка почты: я получила мандат, предназначенный для кого-то другого. Я с гордостью носила майки, разорванные специально, запачканные специально, только чтобы посмотреть на лица этих мудаков в блейзерах, в сумерках, на эти недовольные гримасы, вы же понимаете, гримасы! на их поднятые вверх брови, в то самое время, когда у них внизу живота разгорался так хорошо знакомый мне пожар, который я так замечательно умею тушить. Но сегодня адрес на мандате — точно мой, имя на нем мое, ошибка исключена. Вот уже год, как я превратилась в другого человека. Сегодня, почти день в день, можно было бы отмечать годовщину моего второго рождения, состоявшегося на том самом обеде с моим милейшим Жерлье, в овальном зале, перенасыщенном роскошью, куда мне случается возвращаться одетой подобающим образом, и теперь я знаю, что там надо заказывать яичницу-болтунью со сморчками.
Жос чувствует все это, но ничего мне об этом не говорит, или почти ничего: дважды, и мамаше Жизели, и мне он объяснял, что мне надо «не упустить шанс». Сейчас, когда ему самому так нужен был бы этот шанс, он волнуется о моем. Он даже взглянул на контракт, который мне предложил Ланснер, и изменил в нем один пункт и одну цифру: и это прошло, сделка состоялась. Как все просто. Никогда он не подсмеивался над моими подвигами в септете, ни над моей ролью в фильме. Накануне Рождества, когда мы сидели у матери в «креслах для бриджа», сидели перед гигантским телевизором (мои первые настоящие подарки), я чувствовала себя очень не в своей тарелке. Жос спокойно смотрел первую серию, я хочу сказать: внутренне спокойно, внимательно и даже доброжелательно, я в этом уверена, так как если бы он посылал мне отрицательные волны, если бы он подавлял усмешку, я бы ему никогда этого не простила. Когда раздались звуки трубы и мелодия, написанная Мишелем Леграном (которая в супермаркетах называется «Звезда снегов»), он профессионально прокомментировал фильм, объясняя, где сделано квалифицированно, а где кое-как. Все, о чем он говорил, я сама чувствовала, иногда в «Пальмах», иногда позднее, во время съемок, но не умела сформулировать. А впрочем, разве кто-нибудь спрашивал мое мнение? «Ты очень хорошо играешь, Бабета», — сказал он, явно мне льстя. Бабета! Красавица Жизель не могла прийти в себя и задохнулась от эмоций. Она почувствовала, что я спасена. Это было то самое чудо, которое она ждала с надеждой заботливой матери или матери-сводницы с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет (находя до сих пор, что судьба несколько замешкалась), и вот все наконец свершилось, оно было здесь, блестящее, на две трети реализовавшееся. Она плакала. Она плакала, вынимая из буфета фужеры, в то время как Жос открывал бутылку Дом Периньона, которую он принес. Он смеялся: «Чертов Боржет! Он, конечно, оказался большим пройдохой, чем я мог себе представить, но работать он умеет… Сляпано неплохо. Он не стал лукавить, а просто воспользовался рецептом романа для широкой публики: верить в то, что рассказываешь. Одно-единственное веселое подмигивание с покровительственным видом, и все бы рухнуло. А наивность срабатывает. Я не издатель лубочных картинок, но если уж делать, то надо делать так, чтобы был успех».
