Артур Саканян - Театр одного зрителя
— Они после землетрясения не поладили, — доверительно пояснил серенький мужчина. — Сын тут на третьем этаже квартиру имеет, а отец отказался из своей конуры выходить. Отверженник, одним словом… Давайте пройдём к столу, — суетливо продолжил он. — Хоть и не ресторан, но повар отлично готовит.
— Хорошо, — жёстко произнёс прораб, — пройдём к столу, но за столом будем сидеть только я и этот Отверженник. И больше никого.
— Да, да, пожалуйста, как хотите, — радостно согласился серенький мужчина. — Считайте, что это Отверженник угощает вас, а не мы.
— Я взгляну на стол, достоин он Отверженника или нет? — сухо сказал прораб и между палаток направился в сторону столовой.
Разношёрстная толпа потянулась вслед за прорабом, а серенький мужчина засеменил рядом.
— А мебель куда перетаскали? — спросил прораб.
— Тут рядом, в моём цеху, — доверительно сообщил серенький мужчина. — Завод всё равно не работает.
На пороге гостей встречал повар в колпаке, и в поклоне успел шепнуть серенькому мужчине:
— Горячее будет готово через полчаса, а пока закусите.
Прораб услышал и поморщился, но внезапный возглас застал его врасплох.
— Отверженник повесился! Весь протух! Вонищи…
— То-то он не появлялся, — загадочно улыбаясь, произнёс повар.
— Хорошо, хоть крысы не успели… — продолжил голос, но прораба уже стошнило.
Повар помчался за салфеткой и водой, а кто-то смачно сплюнул.
Утираясь салфеткой, прораб сказал:
— Думаю, нам надо деньги на гроб собрать, — и полез в карман.
— Не надо, — остановил его серенький мужчина. — У меня в цеху этого добра от государственной помощи навалом.
Прораб на мгновение задумался и уверенно сказал:
— Ладно, тогда хороните. Будет вам восстановление всего того, что сами порушили. Похороните с почестями, а всё из столовой отнесёте к Отверженнику в дом, и запомните этот день. Сегодня, отвергнутый вами, человек и угощает вас, и крышу дома дарит.
— Да, да! Конечно! Так и сделаем, — радостно заверещал серенький мужчина. — Давайте поскорее, — деловито распорядился он, обращаясь к толпе, — а то горячее остынет, — и прораба вновь стошнило.
-126-
— Слава Богу, приехал. Боюсь, что от законника, кроме «всё отлично», больше ничего не услышу.
— Вероятно, ты его так напугала своим представлением у цыган, что он уже боится дать повод для нового представления.
— А ты представь себе, что это был мой лучший спектакль. Это было потрясающе! У меня было ощущение, будто, меня держали за руку и, как первоклашку, переводили через улицу. Блики свечей в церкви, подсказали мне мысль о фантоме. Висячий замок подсказал, что законник и барон должны молчать. Увидела, как стая птиц вытянулась вслед за вожаком, и сразу догадалась, что в помощники мне надо отыскать вожака детей. Потом вместе с этой махонькой цыганочкой такой замечательный способ наказания придумала!.. Что-то заставляло меня делать паузу, или, наоборот, резко встревать в разговор. Приписать это только логике или ассоциациям, значило бы погрешить против истины. Всё происходило мгновенно, по наитию, а мне оставалось только подчиняться и выполнять. Потом всё расскажу. Как там с цыганкой? С ней всё в порядке?
— С цыганкой всё будет в порядке только тогда, когда она встанет на ноги, а мы вернём ей малыша.
— Как вернём? Только потому, что она родила малыша? Ну и что! Ты же его отец!
— Не я отец, и ты это прекрасно знаешь.
— Вот, дура! Дура! Не выдержала и проболталась! Вот, ду-у-ра!
— Ваши мнения друг о друге полностью совпадают, а догадался я сам.
— Слушай, не хочу я отдавать малыша, — взмолилась она. — Он такой забавный. Я его уже так полюбила. Что ему сможет дать эта цыганка, кроме своих материнских сюсюканий?
— Вы обе забыли, что у малыша тоже есть право выбора. Поживёт у нас, подрастёт, и тогда пусть сам выбирает.
— Соломоново решение! — возмутилась она. — Думаешь, что для цыганки мнение малыша будет что-то значить? Че-пу-ха! Возьмёт его насильно, и дело с концом. Она же мать… Сама не пойму, откуда у меня столько любви к малышу? Он уже в душу ко мне залез со всеми своими кудряшками, козявками и сладкой мордочкой. Целый день по пятам за мной ходил со своими вкусными «почемучками»… Я боюсь, что цыганка сразу же заберёт его, как только почувствует привязанность малыша ко мне. Заберёт, я точно знаю. Из зависти, из ревности, или из любви, но всё равно заберёт. На её месте я поступила бы так же… Убить мне её, что ли?.. Ну, помоги же мне!
— Существует один верный способ: когда человек очень занят своим любимым делом, — ему уже не до проявления к другим каких-либо чувств. Такая трудовая терапия даже моих пациентов отвлекает от бредовых идей.
— Кому нужна трудовая терапия, мне или цыганке?
— А ты лучше подумай. Ты же хочешь кого-то отвлечь от проявления чувств.
— Кажется, я поняла. Надо загрузить мозги малыша до предела, чтобы они всё время были при деле. У него не должно быть свободной минуты для проявления каких-либо чувств ко мне, тем более, при цыганке. Плавание, музыка, шахматы, друзья, да мало ли чего. Всё это потом, когда чуть подрастёт, а пока что самые лучшие игрушки куплю, свожу его в зоопарк. Там звери поинтереснее, чем у них в цирке. Ещё надо купить велосипед, а ты будешь выводить его в парк кататься. Но главное, меня он будет называть тётей или по имени, но только не мамой. Если цыганка всё же потребует малыша обратно, я возражать не буду. Как только он лишится своего насыщенного образа жизни, то дня не выдержит и сбежит от её сюсюканий обратно к нам. Мне всё ясно. Его надо включить в самый активный образ жизни, а цыганка пусть ревнует его к этому образу жизни, а не ко мне.
— Именно это ты и собиралась сделать, и право выбора останется за малышом. Теперь твоя очередь помочь мне. Помнишь, один из подонков наглотался снотворного? Накануне самоубийства он не получал записки?
— Откуда ты знаешь? Действительно, при нём обнаружили одну записку очень странного содержания: «Белый рояль ждёт своего пианиста»… Однажды, из-за несчастной любви, он уже пытался покончить жизнь самоубийством… Если хочешь, могу узнать все подробности, — с готовностью предложила она. — Сейчас отыщу визитку начальника следственного отдела, — и пошла в прихожую.
— Но это надо будет сделать так, чтобы лишних вопросов и подозрений не возникло, — крикнул ей вслед доктор.
— Уже придумала, как, — отозвалась она.
Спустя несколько секунд, она вернулась, задумчиво разглядывая визитку. Едва слышно она пробормотала:
— Неужели, это был убийца?
— Какой убийца? О чём это ты? — спросил доктор.
— Это случилось в тот день, когда меня начальник вызывал. Я вышла от него и увидела, что люди сбегается к кусту в парке. Мне стало любопытно, и я тоже помчалась туда. Тут какая-то машина притормозила, из неё вышел мужчина и стал издали наблюдать. Когда я проходила мимо, невольно спросила его: «Что там случилось?» А он мне с каким-то злорадством в голосе: «Шлюху удавили». Потом посмотрел на меня, узнал и сразу предложил подвезти, а я возмутилась: — «Почему, шлюха? Может быть, это случайная жертва бандитов». Действительно, там лежал женский труп и был явно задушен. Ничего вульгарного в одежде и косметике не было. Я ещё тогда подумала, что и меня могут вот так оболгать и убить… Я думаю, что это он её задушил. Ведь с того места, где стояла машина, труп за кустами вообще не был виден. Откуда он мог знать, что это женщина, и что её задушили? Говорят, преступников всегда тянет на место преступления.
— Возможно, кто-то из прохожих сказал ему об этом.
— Может быть, — согласилась она и задумчиво продолжила:
— Может быть, эта мысль, что меня настоящую никто не знает, и что меня всегда можно оболгать… Ведь обо мне люди знали только по чужим ролям…
— Всё может быть, — сказал доктор, направляясь в ванну.
«Может быть, эта мысль, что она безлика, в тот день засела в подсознании, — параллельно подумал доктор, — а уже вечером на сцене, столкнувшись с фактом, что у неё действительно нет своего лица, подсознательный страх выплеснулся в реальность. Так вот где был спрятан капсюль-детонатор?» — и продолжил:
— Извини, я спешу. Надо побриться и в школу успеть. Представляешь, меня пригласили на педсовет посоветоваться.
— Дай срок, и я тебя буду вызывать на родительские собрания. Так что, держись, папаша! — услышал он вслед, а от сознания, что теперь он уже родитель, голова пошла кругом.
-127-
По стеклу постучали. Законник посмотрел, кто это, достал из кейса пачку денег и опустил стекло.
— Флигель уже догорел, — хмыкнул голос, и законнику передали небольшой пакет.
— Это вам за труды, — сказал законник, протягивая деньги.
— Можем взять пистолетом. Нам он нужнее.
— Я взгляну, — сказал законник, отложил деньги и опорожнил пакет.
