Сергей Мирный - Ликвидаторы. Чернобыльская комедия
Сергей выполняет операции – умело, ловко движется между колбой, прибором, самописцем, – и ритмы движений – юноши, стрелок приборов, пера самописца – сливаются с ритмом музыки из поцарапанного радиоприемника на столе… Хит 1986 года – «You can win if you want!».
И юноша начинает танцевать. Необычные, грациозные, полные силы и гармонии движения – среди гармонии организованной, подвластной материи, которой он руководит в ходе своего (наконец-то!) удачного эксперимента…
А тем временем Элмс в кафе встречается с Оксаной. Проявив незаурядные журналистские способности, он таки разыскал ее. И она согласилась увидеться – почему бы и нет? Что, разве у нее кто-то есть?
Сергей работает.
Отлаженный ритм работы: перо самописца выписывает одну гармоничную линию за другой, как музыкальные гаммы, – и он еще не знает, в какую симфонию этот опус-эксперимент выльется, только предчувствует – и это волнует, пронзает, наполняет силой, радостью жизни… Добавляет капли – за стеклом на миг возникает яркий цвет сочного, спелого арбуза, – еще один раствор гаммы, где каждый следующий – чуть-чуть, «на капельку» (буквально), на ноту – отличный от другого… Совсем не думает о том, что нового, важного узнает он о вселенной за стеклом колбы, – потом, когда сведет все данные – кривые самописца, составы растворов, параметры прибора, как партии отдельных инструментов – в одну партитуру, а ее – в одну пронзительно-четкую диаграмму, в красивую статью, полезное изобретение – в понимание чего-то, чего до него еще никто не знал… И это предчувствие все более близкого достижения, гармонии, взлета и есть само наивысшая гармония, достижение, взлет – аккорд тела, духа, мира, ради которого и живешь… Сергей работает… Танцует…
Элмс, увлекшись разговором (неосторожно, а может, совсем не случайно), кладет руку на изгиб локтя Оксаны…
…У него студенистые, как у геккона, пальцы-присоски…
…Миг – и Оксана пружинисто, освобожденно шагает по тротуару.
Сергей стремительно выходит из лаборатории. Сталкивается с лаборантом в белом халате.
ЛАБОРАНТ (таращится): Ты опять жив?! (Глотает, выдавливает.) Как… здоровье?
СЕРГЕЙ (на ходу): Мерси! Эксперимент продолжается!
Сергей размашисто, упруго, свободно шагает по городу. Везде – большие афиши: «Сегодня – КАРНАВАЛ!»
Огромная площадь ночного города битком заполнена людьми. КАРНАВАЛ! – все в масках… То есть – В РЕСПИРАТОРАХ!!! Зеленые армейские, и белые «лепестки», и… белые в горошек! Розовые! Разноцветные! Полосатые! С рюшами и оборочками… Кружевные!.. Строгие черные, и с игривой бахромой, и с нашитыми кармашками, с вышивкой… Одни только респираторы, респираторы, респираторы… Впрочем, нет! Еще – защитные очки, защитные капюшоны, защитные плащи, защитные куртки – и с армейских складов, и самодельные, по выкройкам учебников гражданской обороны, и от знаменитых дизайнеров, и… и… Просто невероятно!
Сергей – лицо открытое, в футболке, джинсах и кроссовках – врезается в эту «сверхзащищенную» толпу.
С противоположной стороны входит в нее Оксана: тоже открытое лицо, легкое простое платье.
Двигаются в этой карнавально-респираторной толпе. Люди перед ними расступаются, как под действием еще неизвестного излучения, – что-то есть такое в людях, победивших свои Чернобыли… Удивленные, снимают люди с себя респираторы, смотрят вслед… Снимают защитные комплекты… Почему-то говорят «Спасибо»…
В больнице, в крошечном кабинетике врача – тесном, заставленном, – холостяцкий уют. Уставший за день врач начинает печально выбирать цвета теста Люшера. Записывает цифры, смотрит в книжечку расшифровок… «В отчаянии, и больше жить так не может».
На огромной карнавальной площади – Оксана и Сергей движутся встречными курсами, сближаясь и оставляя за собой – там, где люди расступились, – полосы свободного пространства… И разминулись! Проходят в нескольких метрах!
Но «кильватерные следы» за ними смыкаются – и, повернув головы в это новое свободное пространство, они наконец видят друг друга. И – замирают. На миг. И делают шаг навстречу. Еще, и еще один…
Оксана, как горлица, льнет к груди Сергея, – и он прикрывает ее своими широкими плечами. Кажется, площадь совсем пуста – только эти двое, что слились сейчас в одно…
Громкие звуки:
– БА-БАХ!
Слитые воедино Сергей и Оксана высвечиваются – единая невесомая, легкая, праздничная оболочка…
РАДОСТНЫЙ КРИК ТОЛПЫ: Ура!
В черноте неба вверх летят крошечные светлые точечки! И вдруг взрываются галактиками ярких звезд, и эти звезды налетают, и кажется из мертвого черного пространства влетаешь в теплую, мерцающую, живую вселенную…
Новый взрыв – новые галактики…
РАДОСТНЫЙ КРИК ТОЛПЫ: Урррааа!
Одна из световых точек, взорвавшись, приближается, превращаясь в…
…светлый белый круг, похожий на поле обзора оптического прибора.
В нем прямолинейно, стремительно движется…
Вес – … тонн.
Неужели – ракета? Баллистическая ракета с ядерными боеголовками?! С ТЕРМОядерными?!!
Вес – 0,0000000000000002 тонны.
В поле микроскопа – настойчиво движется вперед… СПЕРМАТОЗОИД!
РАДОСТНЫЙ КРИК ТОЛПЫ: Урра-а-а!
Длина – 0,05 миллиметра.
РАДОСТНЫЙ КРИК ТОЛПЫ: Уррра-а-а-а!
Скорость – 0,05 миллиметра в секунду.
РАДОСТНЫЙ КРИК ТОЛПЫ: Уррррра-а-а-а-а!
Максимальная дальность – 50 сантиметров.
РАДОСТНЫЙ КРИК ТОЛПЫ: Урррррра-а-а-а-а-а!
В поле микроскопа появляется яйцеклетка.
Сперматозоид движется – настойчиво, целеустремленно…
Врач в своем кабинетике вздыхает, достает с полки свое любимую, еще со студенческих лет, книгу – коричневый потертый фолиант. Вилли и Детье, «БИОЛОГИЯ». Открывает, читает… Одна фраза подчеркнута.
Сперматозоид приближается к яйцеклетке…
ГОЛОС ВРАЧА:
«Если учесть, как много факторов
противодействуют оплодотворению,
то кажется удивительным,
что оно вообще происходит»[42].
РАДОСТНЫЙ КРИК ТОЛПЫ: Ур-р-р-р-ра-а-а-а-а-а-а!
Врач в своем кабинетике привычно тянется к флакончику, вытряхивает на ладонь таблетку снотворного, смотрит на нее… Поглядывает на раскрытую книгу… И с размаху флакончик на пол – хрясь! Таблетки ливнем вокруг – брязь!
