Эдуард Лимонов - Апология чукчей
В один из скучных вечеров я позвонил ей. Мы договорились, что она приедет на выходные, потому что она жила в Петербурге. Она приехала. Мало накрашенная и в джинсах. Баз особых проблем, рассчитанно «отдалась» «любимому» писателю. Оказалось, ей на семь лет меньше, на семь лет затягивали шуба, платье и окраска. Каждая новая женщина — это новая тайна, которую нужно разгадать. Не следует только влезать в тайну так, что уже не выберешься. Я знаю, что не следует, но порой увлекаюсь. В два приема она переехала ко мне. Оказалась холерического темперамента юной пиковой дамой, то есть натуральной ведьмочкой, которая работает ведьмой по призванию, а не по желанию причинять зло. После нескольких месяцев скорее счастливой и удовлетворенной совместной жизни я вдруг обнаружил, что нет мне от нее ни сна, ни отдыха. Что она не нуждается даже во сне, и круглые сутки качает из меня жизненную энергию. Ясно было, что ведет она себя так не со зла, но иначе она не может. Если в первый раз, когда она скреблась в двери моего кабинета ночью, я был свеже поражен, обнаружив ее в белом парике, белых чулках, белых трусах, за дверью, то впоследствии, в черт знает какой полусотый раз обнаруживая ее там, я стал ее бояться. Если я не платил ей вниманием, она плакала, ссорилась и скандалила. На помощь ей приходил алкоголь.
Думать тут было не о чем. Она хотела каждую минуту присутствовать в моей жизни. Я же был не против того, чтобы она присутствовала в моей постели, но превращаться в муху, высосанную she-пауком, я не хотел. Будь я молодой человек, я, может быть, оттягивал бы неизбежное решение, колебался бы. Но такой продукт тяжелой жизни, как я, понял, что есть только один выход.
Я вызвал ее, дал ей две недели сроку, после которого она должна была покинуть общее наше жилище. Затем я пригласил старшего моего охранника, огласил при нем мое решение, назвал дату и попросил выбросить ее, если она вздумает замешкаться.
Вначале она сделала вид, что ищет себе квартиру. Однако день эдак на десятый она, эпатируя меня, пролежала в ванне полдня, а выйдя, заявила, что не уйдет и что, мол, сделаешь?! Тут она встала в своем кокетливом пеньюаре ведьмочки и дергала одной ногой, улыбаясь. Я сказал ей, что я ей всё сказал, отныне ею займутся охранники. Жесткие снаружи, добрые внутри, парни мои собрали ей ее вещи, и ровно на четырнадцатый день ей пришлось отбыть.
Уже на пути к выходной двери она попыталась зайти в мой кабинет попрощаться, слезы на глазах. Старший охранник сказал ей спокойно, что делать этого не надо. Не следует.
Еще год, наверно, она звонила мне и писала мне на «мыло» то злые, то страстные послания. Она была в отчаянии оттого, что такая вкусная муха ушла из ее паутины невредимой.
Нет, она милая, страстная девочка. Она не виновата, что она — темная энергия, dark energy, что нет ей самой покоя ни на минуту, и никому от нее покоя нет. Вот так вот я четыре месяца прожил с энергетическим вампиром. Даже когда я умудрялся заснуть, я чувствовал ее взгляд на моем черепе. Она хотела меня всего, включая мои мысли. Думаю, если бы я не предпринял решительных мер тотчас же, я бы погиб вскоре. Несмотря на то что я очень сильный организм, я думаю, она бы меня погубила. И искренне бы недоумевала, отчего это «любимый писатель» вдруг откинулся. По профессии она была стриптизерша. А училась на фокусника.
Преодоление космического одиночества
Одна моя подруга рассуждала как-то вслух: «Женщина — впускает, мужчина — входит». С первого взгляда — вроде вульгарная физиология. Однако, отвлекшись от вульгарной физиологии, понимаешь, что психологически так и есть. Она впускает, он входит. Два пола — это два вида человека. Один нацелен на проникновение, другой — на впускание. Он — должен быть настойчив, она — уступчива.
Ясно, что к этой чисто целевой схеме поведения двух полов в нашей (назовем ее «европейской») цивилизации примешивается влияние цивилизации, смещающее цели и усложняющее поведение. Некрасивая женщина сговорчивее, красивая имеет высокую цену. Богатая дама впускает после сложных церемоний. Феминизм несостоятелен уже потому, что без соблюдения физиологических ролей не может быть удовольствия.
У меня есть одна догадка. В былые чопорные времена прошлых веков говорили «физическая близость», имея в виду половой акт. Обращу тут внимание на определение «близость». Ну конечно, это то самое проникновение, когда мужчина входит, женщина впускает. Учителя в старших классах школ и в вузах объясняли нам необходимость физической близости исключительно инстинктом продолжения рода. Инстинкт продолжения рода существует, не отрицаю его, однако я верю, что этот инстинкт просто пристроился к другому, куда более мощному инстинкту. А именно к инстинкту преодоления космического одиночества человека. Удовольствие от «секса», как сейчас это называют, собственно и происходит от преодоления изначального космического одиночества, соединения с другим существом. Удовольствие — следствие преодоления. Именно поэтому мы (как мужчины, так и женщины) вовсе не обязаны быть очарованы партнером, вовсе не обязательно, что он нам нравится, чтобы подходил интеллектуально, был одного с нами уровня культуры или физического развития. Одиночество преодолевается и с неприятным партнером. И в случае насилия, уж простите великодушно мне неприятную правду. А вот рожать ребенка от неприятного партнера женщина не хочет, тем более от насильника. А преодолевать космическое одиночество необходимо довольно часто, без этого человек вянет и хворает. Соединяясь с другим существом, он (она) как бы заряжает свой жизненный аккумулятор.
Обыватель часто сально подшучивает над соединением двух полов. Между тем это основная мистерия жизни, преодоление космического одиночества. В юности изнеженные мужчины, бывает, пытаются отказаться от своей ролевой агрессивности. Этого делать не надо. Столкновение полов задумано как конфликт: он рвется войти, она хочет впустить, но сопротивляется. Всё это — необходимые условия, правила мистерии.
Цивилизация всё более разводит «постель» и реальный мир. Действительность постели: он — агрессивный, она — податливая и в конце концов уступающая, всё более расходится с реальностью европейской цивилизации, в которой женщина бывает зачастую влиятельнее мужчины, может больше зарабатывать, иметь под своим руководством сотни мужчин, играет зачастую куда более крупную социальную роль. А вот в мусульманских странах уклад реальной жизни всё еще зеркально отражает действительность постели.
То, что европейская цивилизация отошла от заданных изначально параметров поведения двух видов человека — мужчины и женщины — и всё более выравнивает их, наверняка не пройдет даром для человечества. Наверняка вскоре мы почувствуем негативный set back. Возможно, снизится желание двух видов человека обладать друг другом. Возможно, исчезнет страсть. Тогда мы вымрем. А дети, рожденные без страсти, в пробирках, будут серыми, квелыми и плаксивыми.
