Гийом Мюссо - Ты будешь там?
В комнату вошел кот, требуя завтрака.
Илена взяла его на руки и ласково погладила. Она уже собралась пойти с ним на кухню, как вдруг Матт сказал:
— Элиот умер.
В доме повисло молчание. Илена выпустила из рук персидского кота, который жалобно мяукнул.
— Рак? — спросила она, поворачиваясь к Матту. — Да?
— Да, рак легких.
Она в задумчивости наклонила голову. Лицо у нее было непроницаемо, но Матт заметил, что в глазах женщины блестят слёзы. Илена быстро вышла из комнаты.
Оставшись один, Матт горько вздохнул.
Звук разбившейся посуды неожиданно разорвал тишину. Француз бросился на кухню и увидел Илену, отчаянно рыдавшую на стуле. Обхватив голову руками, она предалась своему горю. Матт опустился на колени перед подругой и нежно ее обнял.
— Я так его любила… — призналась она сквозь слезы.
— Я тоже…
Слезы не переставая текли по ее лицу.
— Несмотря на все, что он сделал, я все равно продолжала его любить.
— Тебе надо кое-что узнать, — прошептал Матт.
Он поднялся и вынул из кармана бумажный пакет.
— Элиот оставил мне это перед смертью, — объяснил он, протягивая Илене тетрадь.
Она взяла ее дрожащей рукой.
— Что это?
— Правда, — просто сказал Матт.
Он тихонько вышел из дома и сел в машину.
* * *Илена выбежала на веранду в надежде удержать Матта, но тот уже уехал.
Утренний воздух был прохладным и чистым. Илена накинула на плечи шаль и устроилась в кресле-качалке. Она открыла тетрадь и тут же узнала почерк Элиота.
Прочитав первые строки, она поняла, что найдет наконец ответ на вопрос, который мучил ее последние тридцать лет.
Почему ты меня покинул?
* * *Матт ехал в Сан-Франциско.
Посмертная исповедь Элиота сначала принесла ему облегчение, а потом погрузила в печаль и тревогу.
Его примирение с другом казалось Матту ненастоящим и незавершенным. Он верил в жизнь. И ему было плевать на красивую смерть, всечеловеческое прощение и подведение жизненных итогов.
Он хотел бы сейчас поболтать с Элиотом, покататься на корабле, посидеть в кафе в старом порту, съесть форель в ресторане «У Франсис», прогуляться в лесах Сьерры-Невады. Короче, просто жить.
Но не стоило обманывать себя. Элиот был мертв, да и Матту оставалось жить не так уж долго. Он наивно мечтал, что когда-нибудь они с Элиотом помирятся, но годы шли, а они так и не поняли друг друга.
Было три часа дня. По мере того, как француз приближался к Сан-Франциско, движение становилось все интенсивнее. Матт остановился на заправке, чтобы залить полный бак и перекусить.
Побрызгав в лицо водой, он почувствовал себя немного легче. В зеркале он увидел свое помятое, напряженное лицо. Сознание его затуманивалось от усталости и переживаний.
Откуда это ощущение, будто он что-то упустил? С прошлой ночи нечто непонятное не давало ему покоя. Ему казалось, что дело еще не завершено и у него есть возможность все изменить.
Он заказал сэндвич и сел за стол возле окна.
Матт с удовольствием вгрызался в аппетитный бутерброд с беконом. С тех пор как врачи выяснили, что у него повышен уровень холестерина, жена запрещала ему подобного рода пищу.
Но сегодня Тиффани не было рядом, и Матт воспользовался этим, чтобы вдоволь наесться фастфудом.
Чтобы избавиться от угрызений совести, он достал из кармана пузырек с лекарством. Флакончик был почти пуст, на дне лежала последняя таблетка. Матт проглотил ее, запив кофе. Это пробудило в нем какое-то воспоминание.
Матт схватил сэндвич и кофе и бросился к машине.
Он понял, что не давало ему покоя в течение последних часов.
Он несколько раз перечитал тетрадь Элиота. Тот ясно писал о том, что камбоджиец дал ему десять пилюль. Однако Элиот совершил всего девять перемещений во времени!
Где же последняя пилюля?
24 Последняя пилюля
Когда перед тобой откроется несколько дорог и ты не будешь знать, какую выбрать, не полагайся на случай, а просто сядь и подожди.
Не двигайся, помолчи и прислушайся к своему сердцу.
А когда оно заговорит, встань и пойди туда, куда оно скажет.
Сюзанна Тамаро2007 год
Mammy 61 год
Матт доехал до города за полчаса.
В его голове зародилась сумасшедшая идея, которая подарила ему надежду. Как в старые добрые времена, француз припарковался у дома Элиота. Он думал, что увидит Энжи, но дом был пуст. Матт обошел дом и перелез через забор. Сад почти не изменился. Старый кедр из Аляски все так же широко раскидывал ветви перед домом. Матт был на сто процентов уверен, что в доме нет сигнализации. Он снял пальто, обмотал его вокруг руки и с силой ударил в стекло кухонной двери. Стекло оказалось толстым, но Матт был силен. Он засунул руку в разбитое окно и открыл дверь изнутри. В течение трех часов француз методично обыскивал каждую комнату, открывал ящики, заглядывал в каждый шкаф, приподнимал каждую отошедшую дощечку паркета. Но ничего не нашел.
Уже совсем стемнело. Отчаявшись найти пилюлю, Матт собрался уезжать, как вдруг взгляд его упал на фотографию Элиота, стоявшую среди снимков Энжи.
Тогда он дал выход своему гневу и разочарованию.
— Ты над нами посмеялся, да? — крикнул Матт, обращаясь к портрету Элиота. — Это все твои шуточки, не так ли? Ты просто придумал себе оправдание! — Он подошел к фотографии и пристально посмотрел в глаза врачу. — Не было никакого старого камбоджийца, не было пилюль и путешествий во времени! Просто в тридцать лет ты сошел с ума и таким же остался до смерти!
В порыве отчаяния француз схватил фотографию и швырнул ее на пол.
— Старый дурак!
Обессилев, Матт упал в кресло.
Ему понадобилось время, чтобы вновь обрести рассудительность и хладнокровие.
Комната погрузилась в темноту.
Матт поднялся, чтобы включить лампу. Он подобрал фотографию Элиота и поставил ее на полку библиотеки.
— Не обижайся…
Матт подошел к книжному шкафу. Он вспомнил о том дне, когда пришел сюда, чтобы вложить телеграмму между страницами атласа. Пробежал глазами корочки книг в поисках нужной. Найдя старый атлас, Матт сдул с обложки тонкий слой пыли и встряхнул книгу. Интуитивно он почувствовал, что в ней что-то есть.
Матт схватил перочинный нож, лежавший на столе, и пошарил им между переплетом и обложкой атласа. На паркет упал маленький стеклянный флакончик.
С бьющимся сердцем Матт схватил его и открыл.
На ладонь ему упала крошечная золотая пилюля.
Француз не помнил себя от радости.
