Эрих Кош - Избранное
Она не ответила, не убрала руки. Тихая, неподвижная, она смотрела куда-то вниз, на стену, окружавшую парк, и на широко распахнутые ворота госпиталя. Госпиталь был военно-морской, и в воротах рядом с часовыми стояли, разговаривая, два молодых моряка в светлой летней морской форме и синих офицерских фуражках. Откуда-то по дорожке к ограде выбежал мальчик в коротких брючках и в белой матроске, катя перед собой большой деревянный обруч. За ним торопилась, толкая детскую коляску, молодая грудастая бонна в узком темно-синем платье, под которым рельефно выделялись ее формы. Офицеры на минуту прервали разговор и, не отрывая от нее глаз, оба легонько повернулись в ее сторону всем корпусом и проводили ее взглядом, пока она не исчезла из виду. Тогда они продолжили разговор, потом вдруг быстро и одновременно одернули мундиры, застыли на месте и резко, по-солдатски, отдали честь. В ворота въехал легковой автомобиль с каким-то высшим военным начальством. Он проехал в круглый госпитальный двор и исчез из виду где-то внизу, у самого здания. Милене Брун, наблюдавшей эту сцену в промежутке между двумя столбами ворот, отделявших госпиталь от остального мира, показалось, что перед ней на экране прошел эпизод какого-то фильма, а с ним — краткая история чьей-то жизни.
Она закрыла глаза. Откинулась на спинку стула и так, неподвижно, сидела рядом с Лукичем, ожидая, пока пройдет время и сестра позовет их обратно в палаты.
Перевод Н. Вагаповой.Большой Мак
(Повесть)
Удивительная история о ките огромном, называемом также Большой Мак
Просматривая берлинские театральные новости, мы узнали, что там появляются на сцене морские чудовища и киты.
Иоганн Петер Эккерман. «Разговоры с Гёте»Дня через два белградцам представится возможность посетить оригинальную выставку. Предполагается, что в зоологическом саду будет демонстрироваться гигантский кит… Его выловили граждане Пага в конце прошлого месяца.
Эта выставка будет тем более любопытной, что киты обычно не заплывают в Адриатическое море. Жители острова знают только из преданий старожилов, что за 60 лет до настоящего случая подобное морское чудовище было замечено вблизи их берегов. Оно было выловлено и передано Венскому музею, где и находится по сей день.
В настоящее время отдавленный кит экспонируется в Риеке, затем будет выставлен в Любляне и Загребе. Выставку посетило около 150 000 зрителей.
«Политика», 10 февраля 1953 г.Вчера на улице Пролетарских бригад был выставлен на всеобщее обозрение кит… О громадных размерах этого животного красноречиво свидетельствует величина его головы. Длина ее составляет приблизительно два с половиной метра. Ребенок семи-восьми лет мог бы без помех резвиться в его открытой пасти, достаточно просторной для того, чтобы в ней могли улечься, вплотную прижавшись друг к другу, четверо или пятеро взрослых.
«Политика», 15 февраля 1953 г.В столице кит будет демонстрироваться пять-шесть дней. Цена билета 25, по коллективным заявкам — 10 динаров. Школьники, военнослужащие и студенты платят 15 динаров.
«Политика», 15 февраля 1953 г.Выставленный кит… вызвал необычайный интерес белградцев. Вчера до 5 часов вечера, несмотря на слякоть и мокрый снег, на выставке побывало около 20 000 человек. Толпы народа, запрудившие улицы, мешали движению транспорта. После наступления полной темноты кассы все еще осаждали жаждущие получить билеты. Предполагается, что вечером кита посетило еще не менее трех тысяч человек. Кит освещался и был хорошо виден.
«Политика», 16 февраля 1953 г.Кит — самое большое из морских млекопитающих. Дышит легкими, как и наземные млекопитающие. Обитает в океанах в широтах, не доходящих до границы льдов, так как каждые три с половиной минуты всплывает на поверхность, вдыхает воздух и снова погружается в воду. Кит достигает 30 метров длины и 150 тонн веса. Оплодотворение происходит половым способом, самка рождает детеныша длиною в 7–8 метров, которого вскармливает своим молоком. Детеныш забирается в углубление на теле матери, по краям которого расположены молочные железы, захватывает сосок, а мать с помощью мышц выпускает из своих желез молоко прямо ему в рот.
Откуда берутся киты в Адриатическом море? Они приплывают к нам в гости из Атлантического океана.
«Политика», 18 февраля 1953 г. 1Когда я в тот день вернулся из канцелярии домой, мне отворила дверь квартирная хозяйка и, пока я в передней пытался пристроить на вешалку свое пальто с оторванной петлей (надо бы ее пришить!), стала донимать меня вопросами:
— Господин Раде! Вы читали сегодня газеты? Как вам нравится, что наши рыбаки выловили кита?
Ее донимала скука. Из троих квартирантов только я возвращался домой после обеда, и хозяйка обычно поджидала меня в прихожей или в холле, стараясь вовлечь в нескончаемый разговор — я же, утомленный нудной службой, писаниной и объяснениями с посетителями, да к тому же голодный после скудного обеда в столовой, стремился поскорее завалиться спать, чтобы заглушить усталость и голод и переварить тяжелую пищу — неизменную фасоль с окороком. Вот и сейчас, воспользовавшись моей незадачей с пальто, которое никак не нацеплялось на крючок, квартирная хозяйка приперла меня к стене, и я, продолжая возиться в полутемной прихожей у вешалки, бросил ей в ответ раздраженно и сухо:
— Что за чепуха! Какой еще кит? Нет их в нашем море. Чушь это и выдумка газетчиков. В жизни не слышал ничего подобного.
— Ничего себе чушь! Ничего себе выдумка! — возмутилась хозяйка. — Да вы сперва газеты почитайте. Там и фотография есть. Уж фотография не даст соврать. И потом, разве кто-нибудь говорит, что он из нашего моря? Может, он откуда-то приплыл?!
И она принялась рассказывать мне про все известные виды китов со знанием дела, убежденно, страстно. Про белого кита и голубого, про полосатика и кашалота, про кита, питающегося рачками, и про того, что целиком заглатывает большие рыбины, про кита, живущего в холодных морях, и про китов более редкой породы, обитающих в теплых водах. Чувствовалось, что хозяйка внимательно изучила газеты, а журналист пролистал какой-то учебник.
Мне казалось возмутительной наглостью с ее стороны наблюдать (с неприкрытым злорадством) за моими мучениями в темноте и продолжать молоть все тот же вздор, вместо того чтобы повернуть выключатель, находящийся у нее под рукой, и зажечь свет. Я метался от комнаты к вешалке поднимать пальто, не желавшее держаться на крючке, и, вконец выведенный этим из себя, прокричал ей в ярости, что мне нет дела до ее кита и вообще пусть он проваливается к дьяволу вместе с газетами (а заодно и с тобою! — подумал я про себя). С меня хватает и своих забот, чтобы забивать голову пустяками и думать о каком-то ките! Очевидно, речь моя звучала достаточно убедительно, потому что хозяйка вдруг замолкла, и, так как именно в этот момент мне удалось нацепить пальто на крючок, я бросился стремглав к своей комнате, дабы не видеть, как оно снова упадет, а притихшая на мгновение хозяйка, словно в каком-то испуге, посторонилась и пропустила меня. Однако она не удержалась, чтобы не крикнуть мне вдогонку:
— Какой же вы, ей-богу, упрямец! Но теперь по крайней мере вы не станете отрицать, что у нас киты тоже бывают!
Я вышел из себя. Бессмысленно, глупо. Теперь мне не заснуть. Нервы у меня ни к черту. Раздражаюсь по любому поводу. Злюсь, из-за всякой ерунды меня кидает в дрожь, трясет, словно в ознобе, и потом я долго не могу успокоиться. Стараюсь сдерживаться — не помогает. Какая-нибудь мелочь — и я уже киплю. Особенно не выношу я длинных поучений, проповедей, назиданий и убеждений. А вокруг все словно сговорились, словно дали зарок заниматься только этим и ничем другим. Вечно что-нибудь придумывают новое: не успел я привыкнуть к одному, как меня уж начинают уговаривать, что это, мол-де, устарело и следует искать что-то другое, более совершенное и соответствующее сегодняшнему дню, и не дают подумать и разобраться в своих мыслях и чувствах. Подчас я ощущаю себя мухой, попавшей в тенета, несчастным малограмотным, который не поспевает за титрами в кино — не прочел еще первую строчку, как уж выплывает вторая. Иногда мне хочется заткнуть уши, убежать куда-нибудь подальше или подняться во весь рост и крикнуть: «Хватит! Дайте мне спокойно осмотреться и пораскинуть собственным умом!»
О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи. Вытянувшись на тахте, я дрожал в ознобе. Все это следствия общей усталости, перегруженности делами в канцелярии, бесконечного количества ежедневных разъяснительных справок и ответов клиентам и нервного истощения, совершенно очевидно требующего визита к врачу — знать бы только, что от этого будет прок. Очевидно, сказывается также и хроническое недоедание — вот, например, сегодняшний обед — это же бог знает что! Но от столовой спасения нет; конец месяца, и в кармане у меня пустота — значит, на приличный ужин рассчитывать не приходится! Стараясь отогнать от себя столь неутешительные мысли, я стал мечтать о том, что купаюсь под пальмами в теплом море и волны укачивают, убаюкивают меня и уносят в сон.
