Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год
— Почему? — спросили Ким и Кэйт одновременно.
— Появился как из ниоткуда, в десяти или двенадцати футах от потенциальных жертв. Действовал тихо и решительно, сразу с ножом в руках. Прокрутим последовательность событий. Педро резко вскакивает на ноги, и преступник…
— Вдруг оказывается у них с левой стороны!
— С левой стороны! Средне-статистический Джо либо смело продолжит атаку, либо передумает и сделает шаг назад. У нас так инстинкты устроены. Шаг в сторону, чтобы оказаться слева от противника – как раз чему учат в боевых искусствах. Отсюда вывод: либо преступник занимался каратэ в детстве, либо служил в спецназе. Мой голос в пользу последнего.
— А откуда мы знаем, что не просто грабеж? — спросил Ким.
— На сто процентов – не знаем. Однако, вот вам третье соображение. Средне-статистический грабитель не хочет никого убивать. Плохо для бизнеса, особенно если в конце концов поймают. Если дружинники изловят, а не Полиция, за убийство прямиком на суд Линча попадёшь, повесить могут. Типичный грабитель подходит, показывает ножик, и внятно сообщает о намерениях. «Кошелёк или жизнь!» Человек, нападавший на Эспинозо в лесу, был готов грохнуть сразу. Никаких тебе разговоров, никакого запугивания. Даже маски не надел! Если планируешь убить обоих, зачем скрывать лицо?
— Но, Вы говорили, другой свидетель видел убийцу в маске. В чёрной балаклаве, не так ли? — спросил Ким.
— После неудавшегося нападения он, вероятно, усвоил урок. В случае осечки, свести к минимуму шансы быть опознанным. Или, может быть, подумал, без маски его легче заметить в темноте.
— Если служил в спецназе, он бы лицо краской намазал, — сказала Кэйт. — На «Пираньях», мы часто высаживали на берег пехотную разведку. Я ни разу не видела этих парней в балаклавах…
— Наш убийца знает, что делает. Камуфляжная краска лучше чёрной балаклавы только если ты – в армии. Гражданскому бегать по городу с окрашенной в камуфляж мордой – довольно глупо, а балаклава подходит идеально. Маску снял – и в карман. Единственная плохо совпадающая деталь – как раз из-за чего вы дрались. «Спортивки». Линда сказала, туфли светлые. А другие свидетели говорят: чёрные либо хаки. Похоже, преступник обувь поменял – чтоб не светиться в темноте.
— А может, Линда Эспинозо запомнила с точностью до наоборот, — Кэйт затянулась из «медицинской» папироски. — Свидетельница так зациклилась на ноже, всё остальное помнит смутно. Она, вообще, умишком не блещет. Я получила недельную дозу «ясных пней»! Думаю, стоит заехать вечерком и поговорить с Педро Эспинозо. Только вечером я с Кимом не поеду. Если эта дура вдруг разродится безрукой и безногой «лялькой», меня обвинят!
Ким усмехнулся, — А не поздновато ты спохватилась, уважаемая девочка-на-колёсиках? Ты уже наследила своими деревяшками. Что бы ни случилось с «лялькой», – нас с тобой обвинят. Представь разговорчик на Куче: миссис Эспинозо, а чо у Вас глиста получилась? Ясный пень! Наш околоточный приезжал, с безногой на багажнике. Я позырила: бац! И «лялька» как глиста вышла!
— Ещё один «ясный пень», и можешь откручивать себе яйца! Тебе они в жизни более не понадобятся. Остаток твоей жизни будет коротким, но ужасным. Кроме шуток, ты должен к ним съездить ещё разок. Объективно, Педро – второй свидетель. Надо и его допросить, отдельно от Линды.
— Согласен. Но на откровения можешь особенно не надеяться. Я парня хорошо запомнил – ещё когда они в Околоток приходили. По сравнению с Педро, Линда – как Эйнштейн. Ясный пень… Ой!
Кэйт снова приложилась по спине Кима, на этот раз куда сильнее.
— Получил?
— Прости, девочка-на-колёсиках, не мог удержаться… Короче. Три фразы, гений освоил за двадцать пять годочков. «Да, сэр.» «Нет, сэр.» «Что, сэр?» Тогда в Околотке, Линда трещала, как пулемёт, а её парень только башкой крутил, ясный пе… По почкам не бей, пупсик… У тебя рука тяжёлая – накачалась, понимаешь, со скейтом.
— Ким, а что ты предпринял, когда эти двое сообщили о нападении? — спросил Марк.
— А что я мог предпринять? На них напали примерно в половине десятого, а они пришли сообщить в одиннадцать тридцать. За два часа, преступник уже умотал на десять миль! Я съездил на велике к месту происшествия, посмотрел. Фонарик сдох через десять минут. Приехал снова, после восхода солнца. Ничего. Кроме того, все живы-здоровы, никто не пострадал, ничего не украдено. Я положил протокол в папку и скомандовал депьюти Тану провести воспитательную беседу с известными правонарушителями. Всё…
Вернувшись в Участок, Марк помчался к своей кабинет и открыл таблицу на триста восемьдесят семь имён. О-кей, ребятки из спецназа, кто соответствует профилю? Мужчины в этом списке были уже отфильтрованы по росту. Марк хотел отобрать всех, кто мог сойти за белого или светлокожего латинос. Сначала он попытался запустить поиск по цвету кожи, но быстро отказался от идеи. Проще и надёжнее открывать каждый из личных файлов в PDF-читалке и сразу сортировать кандидатов по фотографиям и возрасту. Чтобы не ошибиться, следователь решил включать всех от двадцати пяти до сорока лет. Определение возраста пятнадцатилетней мамашей – не так уж надёжно. Через час, Марк проверил сотню файлов и отобрал тридцать четыре кандидата. Чтобы сделать короткий перерыв, он отправился с визитом к судмедэкспертам.
— Нашли Вашу симпатичную системную администраторшу? — спросил Марк.
Том набирал какую-то программистскую магию на компьютере. — Нашёл. И правда, симпатичная.
— Только, к вящему сожалению Тома, она играет за другую команду, — хихикнула в своём отсеке Натали.
— Ну да. Лесбиянка, и смело это признает…
— Занялся бы лучше своей соседкой Том. Алис, которая видео нам снимала, — сказала Натали. — Приятная девочка. Профессия престижная. Квалифицированная мусорщица, а не какая-то системщица-администраторша. Алис – симпатяга, и не дура. И модная! Татуировка такая клёвая, аж завидно. Правда, серёжки следует подбирать одного стиля, а не вразнобой, но это легко поправить. А готовить она умеет?
— Ладно, проехали, – кивнул Том, возможно взвешивая, не стоит ли продолжить роман с модной соседкой-мусорщицей, — В ОВК я получил все ненужные записи. Сейчас рассортирую – и запущу мой скрипт. К сожалению, первоначальный список довольно длинный: надо отделить двадцать две тысячи убитых от тридцати семи тысяч покалеченных.
— Ты сказал: двадцать две тысячи погибших?
— Так точно. В прошлом году, только в нашем ОВК при сверке базы данных насчитали более тысячи шестисот убитых. И с инвалидами – та же история. Я ожидал увидеть гораздо меньше. Получается, две целых, шесть десятых процента от населения. Наверное у меня двойной счёт выскакивает, но не пойму – где…
— Я думаю, ошибки нет, Том. Последний раз я посещал штаб «Пути Спасения», так они тоже насчитали: на сорок человек населения – один инвалид войны…
— Странновато, про это нет ничего в новостях. Даже в Интернете. Словно бы инвалиды не существуют, — сказала Натали.
— Это всё, что Правительство умеет. Улыбаться и делать вид, жизнь идёт по плану… Скажите-ка мне лучше, из этих тридцати семи тысяч инвалидов, сколько в возрасте от двадцати пяти до сорока лет?
— Вы просто наугад прикинули возраст «Мясника», или знаете что-то новое?
— Что-то новое. Помните, я вчера упоминал Кэйти Боуэн?
— Девушка депьюти Кима? Без ног?
— Ясный пень… — Вот ведь чёртова пятнадцатилетняя мамаша, улыбнулся Марк. Теперь «ясный пень» сам срывается с языка! — Кэйт Боуэн, она же Шерлок-Холмс-на-колёсиках! Восходящая звезда Полиции Округа Харрис снова нам помогла. У них в Околотке пылился протокол о попытке ограбления, двухлетней давности. В базу не вводили, так и лежал в бумажном виде… Похоже, у нас есть отчёт о нападении номер ноль: «Мясник» первый раз вышел в лес с ножиком и попытался зарезать влюблённую парочку. К счастью, в первый раз ничего не вышло. Вот что мы узнали сегодня: наш убийца – белый или светлокожий латинос, возраст от двадцати пяти до тридцати пяти лет. На всякий случай, пусть будет сорок.
— Шерлок Холмс на колёсиках? Круто! Сортировка по возрасту – это легко, — Том постучал по клавишам, — Двадцать одна тысяча записей. С довеском.
— Хорошо, давайте сортировать дальше. Увольнение из армии – с января двадцать четвёртого по март двадцать восьмого, рост от пять-восемь до пять-десять.
Том модифицировал запрос. — Всего три тысячи записей! Отлично! Карточки учёта к полуночи выкачаем. Завтра утром, я Вам выдам полный список, сэр.
Две минуты спустя, Марк сидел у себя в кабинете и сортировал оставшихся спецназовцев. Это должно сработать! Он чувствовал себя как рыбак, борющийся с огромным тунцом: рыба ещё не на палубе, но уже прочно на крючке.
Ещё два часа, и в папке собралось девяносто два снимка, скопированных из PDF и готовых к показу свидетелям. Для объективности, Марк удалил имена и все остальные данные, оставив только номера файлов. Великолепно, что общее количество фотографий – меньше сотни. Люди по-разному рассматривают фото. У некоторых, мозг отключается уже после первого десятка, и все остальные лица выглядят одинаково незнакомыми. Будем надеяться, зрительная память Педро получше, чем вербальные способности… Архивирование файлов и отправка на электронную почту Кима – заняли считанные секунды.
