Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Нулевой Год
— Без базара, папочка. В смысле: обещаю. По-настоящему.
Вот так. Без базара. Интересно, дочка нахваталась таких выражений за три дня на Куче? Наверняка, нет. Это из школы. Просто, до сих пор Сэм умело скрывала лингвистические познания от родителей.
Таким образом, сражение «Трудиться на Куче» было отсрочено ещё на один день. На следующее утро, непрочное перемирие продолжалось, а завтрак и поход за водой прошли без стычек. Саманта, к вящему удивлению Мэри, поцеловала маму в щёчку и принесла искренние, глубочайшие извинения за вчерашнюю стрижку в стиле «как не принято». Затем случилось немыслимое. Без каких-либо напоминаний, прежде чем отправиться на Кучу, Саманта обулась в резиновые сапоги! Мэри заподозрила, это всего лишь шоу, однако улыбнулась. Марку и подозревать не пришлось. Грязь сегодня опять «так-а-ая мягкая», а улыбнулся папочка несколько позже, когда наблюдал, как Саманта сделала короткую остановку перед перекрёстком с главной дорогой, сняла сапоги и повесила под сиденьем трицикла. Будем надеяться, упрямая дочь не забудет остановиться на обратном пути и обуться перед прибытием домой. Тогда иллюзия, всё идёт «как принято», – останется полной.
Марк не успел войти к себе в кабинет, как телефон запищал тоном срочного вызова из Полиции.
— Марк Пендерграсс.
— Депьюти Ким, ТШГ.
Только не это, подумалось Марку. Не пара очередных трупов. Шла вторая неделя с момента предыдущего убийства, волей-неволей станешь нервничать…
— Наша Шерлок-Холмс-на-колёсиках полагает, откопала нечто важное. Я ей говорю: чепуха, а она – настаивает звонить Вам.
Марк улыбнулся. Он готов выслушать любые сумасшедшие идеи. Всё лучше, чем мчаться на новое место преступления, а потом мгновенно – увольняться из ФБР.
— Заткнись и отдай мне трубу, ваще! — послышался в динамике голос Кэйт, — Мистер Пендерграсс, извините! Мы тут дерёмся за телефон… У меня кое-что есть для Вас. Но Ким говорит – фигня.
— Рассказывай.
— Я перебирала старые отчёты… Нашла один протокол, и хотела бы, чтоб Вы на него поглядели тоже. Только что вбила в компьютер. У Вас есть чем записать?
Марк подтвердил, и Кэйт продиктовала идентификатор базы данных. Через несколько секунд, отчёт выскочил на экран, заставив следователя подпрыгнуть в кресле.
— Кэйт, пожалуйста, сообщи околоточному, если он ещё раз назовёт это фигнёй, я попрошу «Русского Медведя» приехать в ТШГ и дать обоим депьюти внеочередной урок самообороны без оружия. Это не фигня, совсем не фигня.
— Ким, ты всё слышал? — Голос Кэйт звучал победоносно.
— Кэйт, у тебя тут записаны адреса и телефоны потерпевших. Ты не могла бы проверить, вдруг получится дозвониться?
— Уже дозвонилась, Марк. Сегодня утром. Линда Черби, одна из потерпевших. Сейчас она предпочитает, чтоб звали Линдой Эспинозо, хотя официально смену фамилии не регистрировала. Замужем, как ни странно, – за вторым потерпевшим. Адрес у них сменился, но мобильник прежний. Ну вот, Линда дома. Приедете допросить?
— Ким, ты слушаешь?
— Да, сэр, мы на динамике.
— Садись на велик. Встретимся на углу Кинга и Гаррет. Прямо сейчас!
Марк жал на педали изо всех сил, едва касаясь сиденья ягодицами. Наконец-то! Возможно, старый протокол поможет с точкой отсчёта времени или даст дополнительные сведения о личности убийцы. Тот самый случай, когда убийца допустил оплошность. Ясно, дело пошло не по-плану «Мясника»: потенциальные жертвы-то остались живы…
В соответствии с приказом, Ким ждал на перекрёстке, но не один. Кэйт помахала Марку с багажника полицейского велосипеда.
— Я не смогла усидеть в офисе. Классно! Моё первое полицейское расследование!
— Но, Кэйт, это официальный опрос свидетелей. Боюсь, гражданским лицам нельзя участвовать.
— Я думал, Кэйт уже не гражданские лицо, — сказал Ким. — Её почти приняли в Полицию. Ну, технически, бумаги пока не оформили, но уже вот так близко, — Он показал двумя пальцами, что от вполне официальной работы в Полиции девушку отделяет всего пара дюймов.
— В самом деле? — Марк не думал, это произойдёт так быстро. Только вчера утром состоялся короткий разговор с майором Ферелли. Марк намекал, не стоит ли создать позицию клерка в околотке ТШГ. Начальник участка кивнул и пообещал поспоспешествовать, но настроен был не очень-то оптимистично.
— Представляете, вчера мне вдруг звонят из Кадров. Попросили выслать резюме Кэйт. Но сразу сказали: простая формальность. У них уже есть личное дело, ещё с Флота. Полчаса спустя, на электронку пришла форма заявления. Заполняйте, мисс Боуэн, Вы приняты на работу!
— Класс! Вот это я называю мгновенной реакцией! А в HR сказали, сколько согласны платить?
— Так точно, сэр! Двести десять, до налогов, — улыбнулась Кэйт.
— Двести десять в день? Обалдеть.
— Нет, Марк. Это – за неделю. Потому что работа на полставки: по четыре часа в день.
— Во, козлы! Средняя зарплата полицейского клерка – в четыре раза больше, — Сверх-низкое жалование объясняло быстроту реакции HR. Они получили задачу этом году сократить расходы, а с безногим инвалидом можно не церемониться. Опять «социальный оптимум» в действии, подумал Марк.
— Полставки умножаем на полдевочки… Так и выходит – ровно одна четвёртая. Я не жалуюсь. Могу трудиться в офисе по двадцать часов в неделю и кататься с моим красным ведёрком по Маршруту.
— Знаешь, Кэйт? Если твоё открытие сработает, можешь звякнуть прямо в Офис Шерифа и потребовать полную занятость и повышение зарплаты. Сразу.
Глава 21
Марк последовал за Кимом в трущобы. Вскоре пришлось слезть с велосипедов и толкать их вдоль раскисшей от дождя тропинки.
— Вот наш адрес, — Ким указал на неуклюжую лачугу, кое-как сляпанную из обломков мебели и старых шин. Он постучал в подобие входной двери, — Миссис Эспинозо? Откройте, Полиция…
Дверь открылась; перед ними стояла девушка на последнем сроке беременности. При всём желании, Марк не мог заставить себя назвать её женщиной – судя по внешности, беременной было между четырнадцатью и шестнадцатью. Притом, и рожать не впервой, – «беременная девушка» держала на руках голую девочку возрастом год-полтора. Может, кукол не хватает? Тряпичные и деревянные игрушки местного производства, конечно, не так хороши, как фабрично-пластмассовые беби до Обвала.
— Доброе утро. Миссис Линда Эспинозо? — спросил Ким.
— Ясный пень, Эспинозо, кто ещё-то?
— Можно войти?
— Ясный пень… Вы же – Полиция. Только у нас, типа, не убрано… — Линда скользнула глазами по пустому пространству ниже туловища Кэйт и попыталась сделать вид, что ничего особенного не заметила.
Кэйт опёрлась локтем о сиденье велосипеда и соскользнула с багажника на землю. Уверенно шлёпая по мокрой глине деревяшками, подползла к двери и закинула обрубок тела за порог. Ким и Марк последовали за ней. Внутри – непроходимые завалы одежды, посуды, детских бутылочек, пачек макулатуры. Двуспальная кровать, с видавшим лучшие времена одеялом и парой замусоленных подушек, – занимала почти всю комнатушку. Марку, как старшему из гостей, предложили единственный табурет. Ким и миссис Эспинозо уселись на кровати, а Кэйт, чтобы не пачкать измазанными глиной шортами и без того неопрятную постель, осталась на покрытом грязным линолеумом полу.
— Я звонила Вам сегодня утром, миссис Эспинозо, — начала Кэйт, представив Кима и Марка хозяйке. — Насчёт Вашего заявления два года назад. Вы подавали заявление о попытке ограбления, правильно?
— Ясный пень, подавали. Но нас не совсем ограбили. Мужик же – убежал. А так, ваще ничего.
— Я читал полицейский протокол, и думаю, Вы можете помочь ФБР с одним очень серьёзным расследованием, — сказал Марк, — Расскажите нам, что Вы помните. Любые детали.
— Ясный пень, все детали. Нет проблем, сэр. Я – как щас всё помню, мистер Пер… Пендигус.
— Вы рассказывайте по порядку, а я вопросы буду задавать, если что не ясно.
— Ясный пень, по порядку. Значит, лежим с Педро в кустах. Мы тогда встречались… Примерно полгода. Педро вернулся из армии. Мой папашка, такой: у тебя чо, крыша съехала? Ему двадцать два, а тебе – тринадцать! А я, такая: ну и хрен с тобой, старый хрыч! Все мои подружки уже спали с пацанами, а я чо, дура? Короче, в лес ходили трахаться… А чо, как все. Нашли клёвое такое место, с дороги не видно, ясный пень…
Значит, ей сейчас как раз пятнадцать, вычислил Марк. И ждёт второго ребёнка. Замечательно.
— Вот карта, — Ким поводил пальцем по сенсорному экранчику телефона. — Правда, спутниковое фото – устарело. Линии электропередач больше нет – разборщики повалили, шесть лет уже.
Беременная посмотрела на экран и кивнула. — Ясный пень, провода стырили. Но, ваще, я с картами не очень… В тот вечер, как обычно. Сказала мамане: к подружкам с работы. Я тогда ещё работала в ателье. Типа, до моей первой ляльки…
