Всеволод Филипьев - Ангелы приходят всегда
– А как они принимают любой вид? – спросил послушник Александр, не скрывая желания узнать побольше таинственного.
– Есть несколько способов. Падшие ангелы хорошо знают психологию и физиологию человека, а также естественные законы природы. Используя эти знания, они могут воздействовать на психику человека, создавая миражи и галлюцинации. Другой способ – это когда они используют тонкие формы материи для создания видимого образа и являются как эфирообразные призраки и привидения. Третий способ – когда бесы используют грубые формы материи и материализуются в любой образ. Демоны, по попущению Божию, могут даже физически воздействовать на окружающий мир и людей. Воздействие это либо обольстительно и сладострастно, либо разрушительно. К примеру, бесы являются подвижникам и подвижницам в виде развратных женщин и мужчин, дабы совратить их. А помните, как демоны до полусмерти избили преподобного Антония Великого? Правда, материализуясь в осязаемые формы, бесы и сами на какое-то время становятся заложниками материи. Для посрамления падших духов Господь давал власть некоторым святым приказывать что-либо бесам или даже избивать их. Разумеется, в этом случае человек бил не самого демона, потому что демон – это дух, а материальную оболочку, под которой тот укрылся. Но зато бес получал нравственное посрамление. Образы, созданные бесами из тонких или грубых типов материи, недолговечны: они распадаются и исчезают, если бесы прекращают в них нуждаться или если их разрушает благодать Божия.
– Батюшка, а почему сатана так ненавидит людей? – не унимался Александр, опережая отца Давида, у которого тоже имелись вопросы.
– Это древняя история. Ведь изначально Господь поставил сатану хранителем и князем сего материального видимого мира. Такое именование сохранилось за Денницей и после его предательства, но уже получило отрицательный смысл: сатана – князь мира сего, во зле лежащего. И вот после падения сатаны и его ангелов Творец создает человека – удивительное существо, принадлежащее одновременно двум мирам: телом – материальному видимому миру, а душой – невидимому духовному миру. И этому наполовину плотяному существу Бог дарует власть следить за землей и возделывать ее. Не правда ли, усматривается некоторая аналогия с первоначальным предназначением Денницы? И Деннице, и человеку Бог поручает надзор и охрану части Своего творения. Денница отрекся от Бога, а когда был сотворен человек, то возненавидел и человека, поставив целью соблазнить его на предательство. Так что падшие ангелы ведут непрестанную войну не только против Бога, но и против человека. Это серьезные противники, ибо бесы и сатана приобрели многовековой опыт искусительства. Кроме того, воинство сатаны имеет довольно сложную иерархию, со своими архидемонами, боевиками, разведкой и тылом. В свою очередь, светлые ангелы – не только слуги Божии, но и верные друзья людей, многоопытные старшие братья, прошедшие нелегкий путь духовной брани… Я вот что думаю, отцы, – сказал старец, будто бы всматриваясь сквозь стены кельи в невидимую даль, – если вдруг отец Лазарь сейчас не может за себя помолиться, то давайте мы за него помолимся. Как раз призовем наших хранителей – ангелов.
Приготовившись к молитве, они начали:
– «Царя Небеснаго, Егоже поют вои ангельстии, хвалите и превозносите во вся веки…».
Глава тридцать девятая
АНГЕЛ И ЗВЕРЬ
В доме спит зверь, в доме ждёт ангел;
в доме далеко до утра…
(«Аквариум»)Двое подошедших к дому, где находился Лазарь, видели его склонившимся над листом бумаги в глубокой задумчивости, в комнате на четвёртом этаже. И хотя они стояли по разные стороны кирпичного здания, видели и друг друга.
– Пора поговорить, – беззвучно обратился один из них к другому. – Мы слишком часто встречаемся в последнее время.
– Согласен, – так же мысленно ответил другой, – до того как мы столкнулись с тобой год назад, я не видел тебя, думается, полторы тысячи лет.
– Больше. Мы встречались последний раз в 399 году у смертного одра Евагрия.
– Да, авва Евагрий. Трудное дело…
– Ты был уверен, что победил тогда! – зло улыбнулся первый. – И верно, сколько я сил приложил, пока не увлек константинопольской красавицей этого ученика трех ваших каппадокийцев. Но ты предупредил его в видении, что ему угрожает опасность от мужа той женщины, и толкнул на иноческий путь. Этот презренный трус послушался и бежал в Иерусалим к святоше Мелании Римлянке. Но там я возбудил в новоиспеченном иноке жар ораторского тщеславия, и он чуть было не скинул черные одежды. Однако ты прикоснулся к нему, и он смертельно заболел. Этим воспользовалась Римлянка и побудила Евагрия на откровенность и покаяние, а Галилеянин даровал ему выздоровление и жизнь. Опять лицемерный Евагрий сбежал, на этот раз в пустыню. Хотел укрыться за мантию вашего якобы великого Макария. И укрылся-таки. Строгие подвиги, переписывание книг, постничество, и вот уже сам Евагрий на склоне жизни – учитель, великий богослов, старец и чуть ли не святой. К нему приходило по несколько паломников в день, преодолевая зной пустыни. Что могло быть лучше для вас: мирная кончина Евагрия в кругу учеников? Но ты видел именно меня в день его смерти. Я стоял в отдалении и клялся, что отомщу и ему, и тебе, и Галилеянину. По смерти Евагрия ваши же Соборы осудили его за нечистоту мысли! Он вычеркнут, вычеркнут, вычеркнут из ваших книг и вписан в наши.
– Неправда твоя, – последовал ответ. – Авва Евагрий не был лицемером и трусом. Выросший у ног святителя Василия Великого, разделивший с двумя святыми Григориями горечь борьбы за Христа, он искренне верил в то, что делал и чем жил. Да, в Константинополе он горячо полюбил упомянутую тобой женщину. Любовь стала взаимной, женщина беззаветно полюбила Евагрия, хотя такая любовь не сулила ей ровным счетом ничего доброго. В свое время бедные родители по расчету выдали ее за состоятельного, но бессердечного вельможу, и она полностью зависела от него. А Евагрий должен был сделать окончательный выбор, чтобы помочь и себе, и своей возлюбленной. Он страдал, и ты прекрасно знаешь, сколь многое тогда зависело от его выбора, как сейчас очень многое решит выбор Лазаря. Да, я помог Евагрию… Наверное, преждевременно. Следовало все предоставить его свободной воле, и тогда, быть может, он сначала очень низко бы пал, зато потом взлетел бы. Хотя как знать? А получилось, что он не переплавился до конца в горниле страданий и где-то в тайниках души осталась крупица нечистоты мысли. Всего одна крупица, приведшая к его посмертному Соборному осуждению. Но кто познал глубины Промысла Божия?.. Не потому ли Бог иногда судит быть обесчещену праведнику, чтобы он до конца искусился и очистился в горниле человеческого поругания. Соборы Церкви – это суд, но их приговор действителен лишь до времени Страшного Суда. Там и только там Всемилостивый и Справедливый Судия скажет Свое окончательное слово на всю вечность. Так что не торопись ликовать. Только Бог знает о грядущей участи Евагрия.
– Оправдывай, оправдывай своего неудачного подопечного! Хорошо ты ему помог! Помоги теперь также Лазарю! – говоривший перешел на беззвучный крик.
– Нет, на этот раз я не повторю подобного. Пославший меня хочет, чтобы Лазарь и Синильга решили все сами. А я здесь лишь для того, чтобы молитвой помогать им. Молюсь, чтобы Вечная Любовь помогла любящим и страдающим найти искомый ответ. И еще, как ты, вероятно, догадываешься, я здесь для того, чтобы ты не посмел вмешаться в ход дела. Все должно быть честно.
– Но ведь дело сделано, все ясно! Ты слышал, что девушка говорила Лазарю вчера в машине? Ты видишь, что он сегодня утром написал на листке? Все решено – он оставляет иночество.
– Мне пока ясно только одно – они любят друг друга, об остальном судить рано. Они договорились встретиться вечером, так что время есть. Подождем.
– Хорошо, подождем… Но какой бы выбор они ни сделали, они проиграют. Это называется «двойной капкан». Ладно, не будем спорить. Что же нам, так и стоять здесь соляными столбами? Раз уж мы оба посланы сюда и должны ждать, а ты вдобавок приставлен следить за мной, то давай поговорим лицом к лицу. Встретимся, так сказать, по-людски. Разумеется, никакого перемирия. Обнажим шпаги остроумия и острословия ради пославших нас и посмотрим, кто искуснее.
– Пусть будет так, – немного подумав, согласился собеседник. – На каком человеческом языке предпочитаешь общаться?
– Забавно поболтать на праязыке первых людей. Вообще люблю говорить на мертвых языках. Можно на латыни, например. Красиво, хотя немного банально. Или на языке ацтеков. Весьма оригинально. Собственно, мне все равно. Выбирай ты.
– Я в таких случаях предпочитаю говорить на языке страны, в которой нахожусь, или народа, с которым имею дело. Но здесь получается непросто: имеем дело с русскими, а находимся в Америке.
