Зои Сагг - Девушка Online
После всего, что я для тебя сделала!
Что?! Я перечитываю сообщение, не веря своим глазам. После всего, что она для меня сделала? На этот раз, сочиняя ответ, я ни капли не нервничаю. Я закипаю от злости.
Что, например? Выложила то видео на фейсбук? Постоянно меня унижала? Обойдусь как-нибудь без такой дружбы, спасибо. Не пиши мне больше.
Я нажимаю «отправить». У меня трясутся руки, но я собой горжусь. И тут я понимаю, что разом достигла сразу трех целей, о которых писала в посте. Я поборола свой страх перед Меган, я поверила в себя и от этого стала поистине счастливой. Я обновляю страницу блога и вижу, что у меня уже два новых комментария.
Привет, Девушка Online,
С Новым годом!
Вот три моих цели:
1. Научиться с гордостью смотреть на свое отражение в зеркале;
2. Читать больше книг;
3. Есть поменьше сладкого.
Эмбер xx
Я тут же пишу ей ответ:
Спасибо, Эмбер, и удачи! Особенно с последним пунктом! Xx
Я прокручиваю страницу до следующего комментария и, прочитав его, замираю.
У меня одна задача на этот год: никогда не ставить жизнь онлайн превыше реальной.
Мне становится тошно, но не от комментария, а от подписи «Уолдорф Уайльд». Эллиот написал мне, хотя раньше никогда этого не делал. Когда я начинала блог, то мы сразу договорились, что он не будет мне писать, дабы не разрушать анонимность. В этом комментарии он явно говорит обо мне. Я смотрю на экран и не понимаю, почему Эллиот оставил такое послание. Наверное, потому, что я снова написала про Бруклинского Парня. Но чего Эллиот ждал? Все-таки он слишком странно реагирует на мои рассказы о Ное. По крайней мере мои читатели поддерживают меня. И они хотят знать все об этой истории.
Я слышу, что внизу звонят в дверь. Эллиот должен прийти после часа. Во мне загорается огонек надежды. Наверное, он решил зайти пораньше. Наверное, он хочет извиниться.
До меня доносятся два мужских голоса: Том разговаривает с пришедшим, потом раздаются шаги на лестнице и стук в мою спальню. Я ставлю ноутбук на стол и, чтобы морально подготовиться, набираю полную грудь воздуха.
– Войдите!
Но даже самый глубокий вдох не смог бы меня подготовить к тому, что я вижу. Дверь распахивается, и в комнату входит Олли.
– Олли!
– Привет, Пенни. – Он переминается с ноги на ногу и поправляет свои взъерошенные светлые волосы. – Надеюсь, ты не против, что я вот так заявился. Твой брат сказал мне подняться.
– Ааа.
Еще несколько секунд я смотрю на Олли и не нахожу, что сказать. Почему он пришел ко мне в дом? Он выглядит таким смущенным и растерянным, будто и сам не знает, что здесь делает.
– Проходи, садись, – наконец говорю я, показывая на кресло.
Олли подходит к креслу и встает рядом. Он и правда выглядит растерянно. В руках он сжимает завернутую в рождественскую упаковку плоскую коробку. Заметив, что я ее разглядываю, он протягивает ее мне со словами:
– Я тут… я тебе подарок принес.
– Мне? – Я не могу сдержать удивления. Беру из рук Олли подарок и кладу его на кровать. – Ты садись, если хочешь.
Олли присаживается.
– Ты изменилась. Здорово выглядишь. Не то, чтобы раньше ты выглядела не так здорово…
Да что, блин, здесь происходит?! Вдруг мне становится дурно. А что, если его подослала Меган? Неужели она решила мне так тонко отомстить за то сообщение? Нет, не может быть. Не могла она так быстро подговорить Олли сюда прийти. К тому же он очень искренне стесняется.
– Спасибо, – бормочу я.
– Ну как отдохнула, хорошо? – спрашивает Олли.
– Да, просто супер.
От одной мысли о Нью-Йорке и Ное на душе становится спокойно. Да, сейчас ситуация ужасно странная, но я не переживаю. Справлюсь.
– Хорошо. – Олли смотрит в пол. – Дело в том, что… Я пришел к тебе до начала учебы, чтобы сказать, что мне очень жаль.
– За что?
– За то, что произошло после спектакля. Не подумай, что это я выложил видео или что-то в этом роде, – быстро добавляет он.
Я киваю, вспомнив комментарий Олли под видео, в котором он сказал, что я милая.
– Мне очень жаль, что так случилось. И что тебе пришлось отсиживаться дома.
Я внимательно изучаю его лицо, чтобы заметить признаки лжи, но, похоже, Олли говорит искренне и на самом деле переживает.
– Дело в том, Пенни, что ты мне нравишься.
От изумления у меня челюсть отвисла – в прямом смысле, я понимаю, что стою с открытым ртом.
– Мне надо в туалет.
Не знаю, зачем я это говорю. Хотя, нет – знаю: мне просто нужно на секунду выйти и все обдумать, но «туалет»…
– Ну, да, давай. – Олли кивает и делает шаг в сторону.
– Сейчас вернусь, – выпаливаю я и пулей вылетаю из комнаты.
Запершись в ванной, я начинаю расхаживать туда-сюда, что не очень-то просто делать в помещении в два метра длиной.
Олли сказал, что я ему нравлюсь. Стоп. Что он имел в виду? Он что, влюбился? О нет! Я шумно вздыхаю, вспомнив наш разговор с Ноем. Когда я вернулась из Нью-Йорка, все действительно изменилось. Я столько лет мечтала, что Олли скажет мне нечто подобное. Столько ночей лежала в кровати и проигрывала в голове разные варианты признания Олли в любви. Но я и представить не могла, что это случится. И уж тем более я не могла предположить, что когда Олли скажет, что я ему нравлюсь, я почувствую… Ничего не почувствую. В моих мечтах все признания скреплялись страстным поцелуем. Но, встретив Ноя, я поняла, что не испытывала к Олли настоящих чувств. Я сама их себе нафантазировала.
Но сейчас я не в мечтах, а в реальности, и это признание тоже более чем реально, и мне надо что-то делать. Я ополаскиваю лицо холодной водой и смотрюсь в зеркало. «У тебя получится», – подбадриваю я себя.
Я возвращаюсь в комнату. Олли сидит на кровати с взволнованным видом.
– Только не говори, что ты тоже в него влюбилась, – просит он, кивая в сторону фотографии Ноя на зеркале туалетного столика.
– О чем ты?
– О Ное Флинне. Меган мне все уши прожужжала про него и его дурацкую песню «Мосты». Я ей сотню раз повторил, что он без памяти влюблен в Леа Браун, но Меган как не слышит.
Все замедляется, совсем как за секунду до автокатастрофы. Я берусь за спинку стула, чтобы устоять на ногах.
– Что ты сказал?
Олли снова кивает на портрет Ноя.
– Певец Ной Флинн. Ты тоже по нему с ума сходишь?
Глава тридцать седьмая
Я сосредотачиваюсь на лице Олли и пытаюсь прий ти в себя. Не мог мир в одну секунду перевернуться с ног на голову и одновременно вывернуться наизнанку. Этому должно быть какое-то объяснение.
