KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Лев Правдин - Область личного счастья. Книга 1

Лев Правдин - Область личного счастья. Книга 1

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Лев Правдин, "Область личного счастья. Книга 1" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Закаляйся, Томка! — кричал Гриша. — В тайге живешь.

Увидев Женю, Гриша смутился от того, что его застали за таким немужским занятием. Он положил ковш и суровым голосом спросил:

— Ну, чего тебе?

— От тебя ничего, — строго и слегка надменно, как, по ее мнению, и полагалось диспетчеру разговаривать с шоферами, ответила Женя. И, вспомнив, что она уже не диспетчер, посоветовала:

— Вон мыло у нее на шейке, смой.

— Не твое дело, — хмуро осадил ее Гриша. — Ну, хватит тебе, Томка, пошли.

Он накинул на голову Тамаре полотенце и повел в соседнюю комнату. Его неотмываемые от копоти, масла и всех шоферских неурядиц ладони ярко чернели на белом полотенце.

Женя услыхала, как он сказал суровым мальчишеским баском:

— Мама, к тебе Женька пришла.

Ульяна Демьяновна вышла из комнаты, на ходу завязывая синюю косынку. Она работала на лесозаводе и собиралась в ночную смену. Они вместе вышли из дому. Узнав о решении Жени ехать к Виталию Осиповичу, она одобрительно воскликнула:

— Женичка! Правильно! Поезжай! Учиться-то когда еще…

И, обняв Женю за плечи, напутствовала, как мать:

— Будь, Женичка, умной. На шее у него зря не виси, он тебя старше и жизнь видел, ты делай все, как он велит. Хмуроват он, это верно, но ведь ты сумеешь хоть кого развеселить…

Женя проводила ее до лесобиржи. Прощаясь, Ульяна Демьяновна тоже, как и все, напомнила:

— Голову держи гордо. Никогда не печалься. Если трудность случится — всяко бывает в жизни, — про нас не забывай, примем с радостью.

Возвращаясь, Женя думала, что вот и у нее, одинокой, бездомной девчонки, вдруг оказалось так много хороших, родных людей, которые обещают принять ее в трудную минуту жизни. Но о такой минуте она сейчас не могла и помыслить.

Рано утром Женя и Тарас двинулись в путь.

Весеннее солнце невысоко стояло над тайгой. Туман плыл над землей, цеплялся за разную хвойную мелочь и стекал в низины.

Тарас и Женя неторопливой походкой путников вышли из поселка и стали спускаться вниз к Весняне. Отсюда с вышины далеко видна тайга, безмолвная и неподвижная, как застывшее море, залитое солнцем, но в чаще еще таилась серая таежная ночь. Здесь было серо, проторенная тропка пружинила под ногами и стояла такая тишина, что даже за полкилометра слышно было, как звенит на перекате вода.

Тропинка круче пошла под уклон, и скоро меж сосен блеснула светлая река. Они спустились к воде и пошли вверх к повороту. Широкая река, вся в зоревых солнечных искрах, торопливо бежала через тайгу.

Жене пришла в голову веселая мысль о том, что река похожа на резвую девчонку, которая бежит, прыгая по камешкам, что-то напевая журчащим русалочьим голосом и своевольно бросаясь из стороны в сторону. Но, пройдя перекат, она круто свертывает влево и сразу как бы взрослеет. Это уже не девчонка-резвушка. Потупив глаза, она идет величавой поступью. Здесь в ней уже угадывается та полноводная красавица, какой немного погодя явится она людям.

— Плотик я связал, — сказал Тарас, — к вечеру на месте будем.

И в самом деле, у берега, ниже переката, стоял плот, связанный из четырех сосновых бревен.

Тарас постарался: плот был связан на совесть, хоть до самого устья плыви. На средине, чтобы не заливала вода, был устроен настил из жердей и сосновых веток.

Женя подумала: никогда бы Тарас не стал все это делать для себя. Да и для нее он сделал только потому, что она — подруга Марины, живое напоминание о ней. Наверное, весь вечер и часть ночи он, не зная куда себя девать, делал этот плот. Надо было свалить несколько сосен, подкатить их к реке, связать еловыми вицами, да еще позаботиться о том, чтобы ей, Жене, было удобно.

Всю тоску свою вложил он в эту нелегкую работу.

Женя ступила на мокрые бревна и начала пристраивать вещи свои и Тараса так, чтобы они не намокли.

Тарас уперся шестом в берег и с такой силой оттолкнулся от него, что плот сразу вынесло на середину реки. Он стоял в рабочей гимнастерке, заправленной в брюки, большой и ловкий, четко рисуясь на светлой воде, и, взмахивая шестом, гнал плот по течению. И как человек такой красоты и силы не смог удержать свою любимую? Это трудно понять.

Негодующе глядя на его спину, Женя мстительно сказала:

— Эх ты!

Он ничего не ответил, продолжая работать шестом.

И какой же должна быть та, другая сила, которая оказалась сильнее любви! Этого Женя уже никак не могла себе представить. Она была убеждена, что такой силы нет на свете.

ГРЯДУЩИЕ ЗАБОТЫ

Виталий Осипович только сегодня приехал из Москвы, куда его вызывали для утверждения в должности главного инженера строительства. Был вечер. На улицах областного города зажглись фонари. В театральном сквере трепетала молодая, еще не успевшая запылиться листва. На клумбах вокруг памятника Ленину расцвели первые цветы. И на улицах и в сквере гуляло много девушек и молодых военных.

Виталий Осипович прошел через сквер и спустился к пристани, где его должен был ожидать катер, чтобы отвезти на Бумстрой, но он не знал ни катера, ни моториста и поэтому не сразу отыскал их.

Моторист сказал, что надо ехать немедленно, потому что начальник строительства завтра тоже поедет в Москву.

Поужинав в ресторане речного вокзала, они выехали только ночью. Было совсем светло. На небе неподвижно висели легкие облачка, обведенные по краям теплым золотом заката.

Катер, мягко работая сильным мотором, рвался вперед. Под этот глухой однообразный гул Виталий Осипович задремал и проснулся уже только когда подъезжали к Бумстрою.

Было очень рано. Легкий туман поднимался над водой и наползал на берег. Все кругом было пронизано сыростью: и катер, и одежда, и даже лицо и руки. Когда Виталий Осипович закуривал, то долго не мог зажечь папиросу. И моторист тоже каким-то отсыревшим голосом сообщил:

— Вот и начальник кому-то дает прикурить.

На высоком берегу, задернутом туманной завесой, среди каких-то странных нагромождений нечетко, как на матовом стекле, вырисовывалась высокая фигура Иванищева. Судя по решительным взмахам руки, он за что-то распекал окружающих его людей, чьи фигуры тоже нечетко выступали из тумана. И Виталий Осипович сразу понял, что хотел выразить моторист, когда сказал, что начальник «дает прикурить».

Услыхав шум катера, Иванищев еще раз взмахнул рукой и вдруг начал как-то странно оседать, проваливаться сквозь землю. И все, кому он «давал прикурить», тоже начали проваливаться вместе с ним. И уже только когда катер, выключив мотор, приткнулся к мосткам, выяснилось, что это все они спускаются по крутому откосу к реке.

Расправляя затекшие ноги, Виталий Осипович не мог сразу подняться. Стремительно подошел Иванищев и, протягивая ему руку, сердито, словно все еще продолжая ругаться, проговорил:

— Ну, наконец-то. С прибытием вас!

И, сильно потянув рукой, он как бы выдернул Виталия Осиповича из катера. Представив его своим спутникам, которые все оказались прорабами или десятниками, Иванищев приказал:

— Захламили берег… Сегодня же все убрать! — и, обернувшись к Виталию Осиповичу, тоже приказал: — Вечером проверить. Ну, пошли чай пить.

Пили чай в столовой, под соснами. Собственно, никакой столовой еще не успели построить. Под навесом были сложены большие плиты с вмазанными в них котлами, а столы и скамейки просто врыты в землю и над ними никакого навеса не существовало. Официантки ходили в сапогах, телогрейках, но с наколками на завитых волосах.

После чаю, не дав Виталию Осиповичу даже отдохнуть, Иванищев повел его показывать строительство. Он должен был уехать сегодня же после обеда и потому торопился.

Все утро, до самого обеда, они ходили по обширной строительной площадке. Везде, где уже успели вырубить лес, кипела работа.

Вдоль реки гремели взрывы. Корчевальные машины оказались бессильными против столетних пней. Брызгало жидкое пламя, взметались фонтаны земли, клочья мха — и огромный пень отваливался в сторону, грозя искореженными корневищами.

Копали котлованы под многочисленные цеха бумажного комбината. Немного выше, прямо между сосен, строили длинные бараки — общежития. Это сейчас было главное. Ежедневно прибывали рабочие, их надо было прежде всего поместить под крышу. Каждый, кто способен был держать топор, становился плотником. Из леса, срубленного здесь же, ставились первые временные здания. Торопились: северное лето коротко, не успеешь на солнышке погреться, как снова запаливай костер.

Пообедав в той же столовой под соснами, Виталий Осипович сидел в наскоро срубленном домике, временной конторе строительства, и слушал, как Иванищев устало говорил:

— Сейчас основное: общежития. Плотников у нас мало. Не все, кто с топорами, — плотники… Сами убедитесь. На ваш беспокойный характер только и надеюсь.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*