Юрий Козлов - Воздушный замок
Он вдруг толкнул по дурацкой своей привычке Саню локтем в бок, и Саня охнул, потирая рёбра, — таким неожиданным и резким оказался толчок.
— Нокдаун… — сказал Саня. — Ты всё-таки старайся предупреждать меня, когда в тебе просыпается боксёр. Я хоть встану в стойку.
Юрка показал на двух девушек, идущих по лестнице.
— Я высокую знаю, — сказал он. — Только не помню, как её зовут…
— Интересно, что отвечают девушки, когда им говорят: «Я вас знаю, но не помню, как зовут»? — спросил Саня.
— Разное, — усмехнулся Юрка. — Но основную массу узнавальщиков посылают к свиньям.
— Тебе этого хочется?
— Не тот случай, — вздохнул Юрка. — Она будет рада…
Саня с подозрением посмотрел на Юрку. Таким тихим и грустным голосом Юрка говорил редко.
— Ты смотри не заплачь, — сказал Саня.
Следуя за девушками, они вступили под своды зала голландской живописи. Саня смотрел на картины: как румяные средневековые голландцы катаются но льду своих каналов на кривых коньках, как в трактирах за дубовыми столами при свечах едят они сочное жареное мясо, как они пляшут сразу по сто человек, радуясь, что прогнали испанцев, как трудятся по утрам на корабельных верфях — а заодно Саня разглядывал со спины девушек. Девушки шли под руку и не оглядывались.
В следующем зале сладострастно махали крыльями розоватые купидоны…
— Сейчас мы их догоним, — тихо, по решительно заявил Юрка.
В следующем зале угрюмые французские крестьяне косили сено. А на сером горизонте сгущались мрачные предреволюционные тучи…
Подобные попытки знакомства с девушками нагоняли на Саню тоску. Больше всего страшился он увидеть в глазах у девушки равнодушное презрение.
— Ты их первый догоняй, — сказал Саня. — А я потом подойду. Я чего-то не жажду…
— Хватит! — разозлился Юрка и, схватив Саню за руку, потащил вперёд.
Зал, где висели две картины Рафаэля, около которых толкались и перешёптывались люди, показался Юрке самым подходящим местом для восстановления старого знакомства. Зимнее солнце било в огромные окна зала, и лица мадонн светились, Саня специально приотстал. Мадонны и младенцы с нимбами вокруг голов смотрели на него сожалеюще, и Сане хотелось куда-нибудь спрятаться…
Первая девушка (Саня выделил её, потому что она была выше ростом) — в брюках и в вязаной фиолетовой безрукавке, фиолетовая безрукавка до брюк не достаёт, рубашка красная, рукава широкие, девушка худощава и стройна. Волосы длинные, светлые, расчёсанные на прямой пробор. Походка девушки очень решительная. Людей с такой походкой не хочется догонять. Кажется, что спешат они куда-то по очень важным и неотложным делам.
Вторая девушка ростом пониже, хрупкая. На ней — юбка, замшевая куртка с бахромой. Волосы — чёрные, подстрижены коротко. Вторая девушка в этот момент как раз оглянулась, посмотрела в окно — на искрящийся лёд Невы, на чёрное коромысло Дворцового моста, на ворон, важно расхаживающих по льду, на Ростральные колонны, на сидящего Нептуна с раздробленными коленками, а потом снова перевела взгляд на мадонну Рафаэля. Саня успел заметить, что у девушки аккуратненькая, замечательная чёлка, длинные ресницы и любопытные серые глаза. Саня вдруг почему-то вспомнил, что точно такая же чёлка была у его младшей сестры Наташи, когда она ходила в детский сад. А ещё он вспомнил, как недавно стукнул Наташу линейкой по голове и как она, заплакав, ушла, а ещё перед самым отъездом в Ленинград отказался решать ей задачу по алгебре, и Наташа обиделась и весь день ходила надутая. Последнее время Саня вообще мало внимания обращал на сестру, и сейчас ему стало стыдно, захотелось немедленно позвонить по междугородному в Москву и сказать Наташе что-нибудь хорошее. Спрятавшись за колонну, Саня смотрел на черноволосую невысокую девушку и думал о том, что надо купить в магазине какой-нибудь смешной подарок Наташе, и ещё он думал о том, что простит невысокой черноволосой девушке равнодушное презрение, если оно появится у неё в глазах.
Странно всё перемешалось: Рафаэль, солнце на лицах мадонн, черноволосая девушка с длинными ресницами, сестра Наташа, шарканье ног, зычный голос экскурсовода, шёпот в зале…
Когда Саня очнулся, Юрка улыбался и что-то говорил, высокая светловолосая девушка смотрела на Юрку, наклонив голову, и тоже улыбалась. Вторая девушка стояла рядом. Заметив спрятавшегося за колонной Саню, Юрка поманил его пальцем. Обойдя толпу экскурсантов, Саня оказался около окна, где стоял Юрка с девушками.
Рафаэль был забыт. Сестра Наташа тоже.
Над белым льдом Невы торчал шпиль Петропавловской крепости. Туман совершенно рассеялся, и зимнее солнце заставило засверкать ледяные косы карнизов. Казалось, не конец января, а апрель в Ленинграде.
— Это мой друг Саня… — сказал Юрка и, немного подумав, добавил: — Я думаю, Свете он понравится…
Света, та самая черноволосая девушка с чёлкой, испуганно посмотрела на Юрку. Она ещё не привыкла к его манере выражать мысли.
— Оля, — назвалась другая девушка, протягивая Сане ладонь.
— Оля — скульптор, — добавил Юрка. — Поэтому не удивляйся, если она при рукопожатии сломает тебе руку…
Саня отпустил холодную Олину ладонь. Светина ладонь оказалась куда теплее и мягче.
— А я будущий товаровед-библиограф, — сказала Света.
— Кто? — не понял Саня.
— Товаровед-библиограф… — Света смотрела на Саню, и не было в её глазах равнодушного презрения.
Через час, выйдя из Эрмитажа, Саня и Юрка стояли около подземного входа в метро «Невский проспект», а недалеко от них возвышалось кирпично-красное здание с круглыми часами на башне, до сих пор именуемое ленинградцами Думой. Часы выстукивали какое-то время, но их бой тонул в уличном шуме. Юрка и Саня жевали пирожки, купленные около метро.
— Ты вспомнил, где её видел? — спросил Саня.
Юркина задумчивость ему не понравилась. Сане всегда казалось, что двум задумчивым людям нечего делать вместе. Сдвинутая на затылок рыжая шапка и расстёгнутое пальто придавали Юрке какой-то загульный вид. Оля и Света уехали на Малую Охту. По пути к остановке Саня высказал предположение, что Малая Охта хулиганский район, что прохожих там останавливают, говорят им: «Ох ты!», а потом сбивают с ног молодецким ударом. Девушки нехотя улыбались. Саня обиделся.
И Оля и Света были москвички. В Ленинград они приехали на каникулы.
— Я и не забывал… — Юрка поднял воротник своего пальто. — В мастерской у Петруна…
Кто такой Петрун, Саня не знал, однако продолжать расспросы не стал. Саня глянул на часы. Расстались с девушками до семи часов. В семь часов должны были встретиться около станции метро «Парк Победы», а оттуда отправиться в военную квартиру на проспекте Гагарина. До этого Юрка и Саня должны были купить чего-нибудь на ужин.
— Петрун подозрительный человек… — продолжал Юрка. — Художник-живописец… Выпивает изрядно. Чего она у него делала?
— А ты чего делал?
— Я? При чём здесь я? Весь вечер она сидела у окна и молчала. А потом как-то незаметно ушла. Я, помню, на мороз без шапки выскочил, хотел догнать. Тогда ещё снег падал… А в сквере качели скрипели… — Юрка редко предавался воспоминаниям, поэтому Саня слушал его внимательно.
— Она тебя сразу узнала?
— Сразу… — Юрка рассеянно смотрел, как едут по Невскому троллейбусы и сыплют искрами, словно хотят запалить на рогах бенгальские огни.
— А Света тоже была в мастерской у этого Петруна?
— Я её первый раз в жизни вижу.
По подземному переходу они перебрались на другую сторону Невского, зашли в Елисеевский гастроном. Зеркала за спинами продавцов стояли пирамидами. И один апельсин умножался на восемь. Оптический эффект создавал немыслимое изобилие. Было странно: как такие хрупкие на вид стеклянные полки выдерживают горы апельсинов, колбас, сыров, окороков и банок с консервами? Елисеевский гастроном будил аппетит. Саня с отвращением вспомнил про тощий завтрак в домовой кухне неподалёку от военной квартиры. Очереди в Елисеевском гастрономе двигались быстро.
Через двадцать минут Юрка и Саня сидели в подземном кафе «Аврора», а около Саниных ног приткнулась сумка, в которой, тесно прижавшись, стояли две бутылки сухого вина, батон за двадцать две копейки, пакет с конфетами и банка шпрот. Апельсины пришлось распихивать по углам.
— Не знаю, что со мной… — говорил Юрка, тоскливо глядя на сероватый шницель. — Может, не надо с ними встречаться? Я ведь чувствую, веселья не будет…
— Зачем же тогда договаривались? — резонно спрашивал Саня, толкая ногой под столом набитую сумку. — И почему не будет веселья?
— Увидишь… — вздыхал Юрка. — Понимаешь, когда очень хочешь увидеть человека, но долго-долго его не видишь, а потом вдруг неожиданно встречаешь, всегда думаешь: а может, лучше совсем его не встречать? Боишься чего-то…
