Джей Дайс - Вашингтонская история
Мистер Раш нервно постукивал вечным пером по столу, обдумывая ответ.
Фейс показалось, что в зале возникла некоторая напряженность после того, как обе стороны высказались и комиссия заняла оборонительную позицию. Они бы не стали так себя вести, подумала она, если б были уверены в своей правоте. Их позиция уязвима, и им это ясно, хотя, возможно, они и не признают своего поражения, пока не будут вынуждены сделать это. Она внимательно оглядела лица членов комиссии и только еще больше утвердилась в своем мнении. Потом посмотрела на Аба Стоуна. Выражение лица у него было жесткое, губы плотно сжаты. Затем она искоса взглянула на мистера Каннингема. Он, насупившись, курил трубку.
— Мне придется еще раз изложить позицию Департамента, — сказал мистер Раш, — поскольку, очевидно, я выразился недостаточно ясно. Сам Департамент не проводил никакого расследования деятельности миссис Вэнс. Это не входит в его функции, поскольку такая обязанность возложена конгрессом на другие организации. Но на основании документов, представленных этими организациями, Департамент счел необходимым принять соответствующее решение относительно миссис Вэнс. Нам отказали в выдаче досье — так как все перечислено в представленных документах, а из этих документов явствовало, что миссис Вэнс — человек неблагонадежный. Поскольку Департамент не может рисковать своей безопасностью, мы и уволили миссис Вэнс. Она поддерживает связь с такими людьми, что одного этого достаточно для ее осуждения.
— Из ваших слов, господин председатель, — поспешил вставить Чэндлер, как только Раш сделал паузу, чтобы передохнуть, — следует, что Департамент повинен вдвойне. Департаменту фактически неизвестно, заслуживает ли деятельность миссис Вэнс административных репрессий. Департамент действовал на основании суммарного изложения обстоятельств, которые, возможно, обоснованы, а возможно и нет, возможно достоверны, а возможно и нет. Откуда Департаменту известно, что эти документы не основаны на информации, представленной лицами, имеющими личные счеты с миссис Вэнс? Человека можно оклеветать, наклеив на него ярлык антиамериканской деятельности, но ведь никому точно не известно, что именно подразумевается под этим термином. Департамент принял решение, не имея достоверных доказательств, не предъявив человеку определенных обвинений, на основании одних только предположений о каких-то связях, на основании слухов! Департамент обязан отменить свое решение, восстановить миссис Вэнс на работе, выплатив ей компенсацию и сняв с нее все обвинения!
Члены комиссии зашушукались, заерзали, точно им стало неудобно сидеть. И, как по команде, снова принялись вытирать лица. Специальный помощник заместителя государственного секретаря вставил новую сигарету в золотой мундштук и откашлялся.
Фейс вздохнула. Старая история, подумала она. Некая сила — как ни трудно поверить, но это так — завладела высшими правительственными сферами, некий злобный страх охватил их — страх перед демократической системой, страх перед народом, страх перед собственной тенью. Ибо чего же еще можно бояться — ведь они говорили, без конца повторяли и явно верили, что США — самая могущественная страна в мире. Тогда откуда же этот страх? Почему такую незаметную и незначительную личность, как Фейс Вэнс, — спрашивала она себя, — засосала трясина их страха? Боже милостивый! А может, они все сумасшедшие? Или их охватил массовый психоз? Неужели эти чиновники вообразили, будто она такое опасное и страшное существо, что способна посягнуть на существующий строй и лишить их занимаемых должностей? Мысли путались у нее в голове, она была на грани истерики. Она не могла заставить себя сосредоточиться и следить за поединком между Дейном и Аллисоном Рашем. По звуку их голосов она понимала, что Раш взбешен, а Дейн — по-прежнему спокоен и тверд…
— Я требую, чтобы дело заявительницы было официально пересмотрено Департаментом, — говорил в эту минуту Дейн.
— Требование отклоняется! — рявкнул председатель. — А это ваше заявление будет рассмотрено комиссией вместе со всеми остальными. Конечно, в пределах нашей компетенции. И только!
— Заявительница хотела бы выступить и ответить на каждое из обвинений, выдвигаемых против нее, — сказал Дейн. — Но как же она может это сделать, когда Департамент и комиссия последовательно отказали ей в этом неоспоримом праве? — Он повысил голос, и в тоне его впервые прозвучала горечь. — Такая тактика ничуть не отличается от гитлеровской!
— Мы собрались на это заседание не для того, чтобы слушать оскорбления в адрес комиссии! — раздраженно бросил Раш. — Самый факт, что такое заседание состоялось, доказывает добросовестность Департамента. Или заявители считают, что мы должны всех автоматически обелять? Ерунда! Сущая ерунда!
Фейс вдруг стало бесконечно скучно, и она перестала слушать. Слова! А что толку? Комиссия все давным-давно решила. Фейс видела это по лицам. Зачем же тогда волноваться?.. Зачем?.. Перед ее мысленным взором вдруг промелькнула пустая детская кроватка. Вот о чем она должна волноваться: ведь она сражается за все, что ею утеряно… и всем этим перепуганным сановникам надо сказать, что она не перестанет сражаться… даже если будет терпеть одно поражение за другим…
Она заставила себя сосредоточиться и слушать. Выступал Аб Стоун — он говорил стоя, опираясь на большой стол, так что вены вздулись на его сильных руках. Ей была видна только складка наего затылке да багровая шея, красноречиво свидетельствовавшая, каких усилий ему стоит сдерживаться. О чем это он говорит?.. Ах да, конечно, он говорит о ней, — и о множестве таких, как она, разбросанных, подобно отпечатанным ею документам, по всем правительственным учреждениям.
— Союз государственных служащих, — говорил в это время Аб, — не может спокойно пройти мимо такого произвольного ущемления прав одного из своих членов. Нарушение прав одного из нас грозит нарушением прав всех! Это создает прецедент, и если дело дальше так пойдет, то в правительственных учреждениях воцарится террор. Всех возьмут на подозрение! Потом зараза эта перекинется в штаты и округа, в муниципалитеты и сельские местности. И тогда разве хоть один государственный служащий будет считать себя в безопасности? Нет, ни один! Ни учитель, ни мусорщик не смогут спокойно работать — над ними будет тяготеть страх, что их могут тайно обвинить, лишить работы и репутации честного человека! Не медля ни минуты, надо прекратить это безумие! Не медля ни минуты — в этом обязанность комиссии!..
Когда он кончил, над столом словно пробежала искра враждебности — так электричество потрескивает над спиной ощетинившейся кошки. Ясно: что бы Аб ни сказал, все обернется против нее. Их возмущало и бесило, что она — член профсоюза. Они осудят ее хотя бы уже за это, подумала Фейс. Ну конечно, она ведь «связана» с Абом Стоуном. Связи делают ее преступницей… но эти же связи делают ее и сильной. Сейчас действует первое положение, позднее начнет действовать второе. Все меняется, непрестанно течет! Важно только знать, куда!
Она вздрогнула. Кто-то назвал ее имя. Ей показалось, что голос доносится откуда-то очень издалека, — голова у нее кружилась. Но нет, вопрос прозвучал совсем близко. Аллисон Раш обращался к ней.
— Миссис Вэнс, — нетерпеливо повторил он, поскольку она сразу не откликнулась, — миссис Вэнс, мы хотим задать вам один прямой вопрос. Вам, должно быть, известна ответственность за ложные показания правительству. Итак, нам хотелось бы знать, являетесь ли вы американской гражданкой?
— Да, являюсь! — громко ответила она. И тут же подумала: «Гораздо громче, чем нужно в такой комнате».
— Вы можете доказать это?
Но прежде чем она успела ответить, раздался голос Чэндлера:
— Разрешите, я отвечу на этот вопрос вместо заявительницы? — Раш кивнул в знак согласия, и Чэндлер продолжал: — Метрической записи в нашем распоряжении нет. Мы предприняли тщательнейшие розыски и выяснили, что запись либо утеряна, либо сожжена — точно сказать нельзя. К несчастью, в живых нет ни одного родственника миссис Вэнс, который мог бы подтвердить, где она родилась. Однако все указывает на то, что заявительница — гражданка Соединенных Штатов. Департамент может не беспокоиться по этому поводу.
— Нет, Департамент обязан беспокоиться по этому поводу! — рявкнул Раш. — Федеральное правительство не нанимает на службу иностранцев! Более того, лица, дающие о себе ложные сведения, подлежат наказанию. Сообщение сведений, не соответствующих действительности, карается штрафом и тюремным заключением, и вам это хорошо известно, мистер Чэндлер. Откровенно говоря, мне кажется, что заявительница еще счастливо отделалась, если ее просто уволили по неблагонадежности, а не предали суду! Определенные правительственные органы имеют право направлять подобные дела в совет присяжных! Для заявительницы было бы самым правильным просить, чтоб дело ее прекратили и прекратили навсегда! Известно, что заявительница работала на иностранное правительство, и потому едва ли может рассчитывать на снисхождение данной комиссии…
