Алексей Свешников - Кошка с Собакой
Завтракали мы с кошкой вдвоём. Собака предпочла разбираться с ноутбуком. За столом, к моему явному неудовольствию, возникла беседа на политические темы. Говорили в частности о следующем: американская экспансия, страны бывшего соц. лагеря и их взаимоотношения с Россией, пути развития последней и ещё много о чём. Когда разговор стал стихать, подтянулась собака, и всё началось по новой. Моё мнение было, что «доиграются». Кто и во что, я не уточнял, чтобы иметь больше шансов оказаться правым. Кошка утверждала, что несмотря ни на какие протесты и попытки, всё движется по сценарию мирового теневого правительства. Собака заявила, что никаких сценариев вообще не существует, просто люди тешат себя тем, что могут чего-то контролировать, а потом приходит кризис и все задним числом пытаются доказать, что предупреждали и предвидели.
– А социология тогда зачем?
– Ну вот смотри. С помощью математики и физики можно открыть новые планеты, которых даже в телескоп не видно, а с помощью социологии даже революцию невозможно предсказать.
– Как это невозможно? А как же семнадцатый год? А все эти оранжево-розовые обсосы?
– А что? По семнадцатому году все красивые теории появились позже. А революция случилась из-за немецких денег и банального предательства. При чём тут социология? А с обсосами всё то же самое, только деньги американских налогоплательщиков.
– Ну и кто кого предал тогда в семнадцатом году?
– Во-первых, царь – это тем, что слюнтяй, алкоголик и отрёкся до кучи. Во-вторых, вся эта интеллигенция – эти предали царя, так как на народ им всё время насрать было. Ну и, в-третьих, народ предал сам себя.
– А народ-то чем?
– Тем, что позволил себя, необразованного и глупенького, запутать лозунгами. Кто мешал ему получать образование? Кто мешал ему отличать плохое от хорошего?
– Народ, значит, тоже виноват?
– Естественно, но всё же в меньшей степени…
– Может, по-твоему и Сталин не при чём?
– Сталин «при чём», но несколько не в том контексте, в котором ты это произносишь. Именно такой человек и должен был быть вместо Николая II. Сталин – мощнейшая историческая личность, и, смею заметить, одна из самых цельных и честных за всю историю не только России, но и всего мира. Со своей главной задачей, главой государства, он справлялся прекрасно, по крайней мере, людей такого уровня за всю мировую историю можно по пальцам одной руки сосчитать.
– А репрессии?
– Сталин доносы писал?
– Не он, конечно, но с его же ведома всё происходило.
– Прежде чем предполагать что-либо, нужно владеть информацией. А если черпать её из современных обличительных передач и статей, то ничего кроме лжи ты там не увидишь. А вот, что касается Сталина, то с его ведома войну выиграли, а репрессии и инициировали, и исполняли обычные люди, добрые и хорошие. Народ сам себя предал! Это же так очевидно!!!
– Дайте вы поесть спокойно! – взмолилась кошка.
– Вот типичная либеральная позиция, – тут же воспользовалась этим собака.
– Ладно, хватит, – оборвал её я.
Как ни парадоксально, но собака была права. Наши человеческие чувства и поступки животными воспринимались в истинном свете, без шелухи.
– Может, тебе как раз социологией заняться, ты же в человеческих отношениях дока?
– Неинтересно.
– А чем история лучше?
– История помогает понять, что действительно вечное, а что забудется навсегда.
– А это зачем?
– А это помогает правильно оценивать настоящее.
Такой вот получился завтрак.
Когда я складывал посуду в посудомойку, появилась Марина.
– Проснулся?
– Даже позавтракал.
– Смотри, – она гордо продемонстрировала причёску.
Ну что сказать, причёска как причёска. Видно, что поколдовали куафёры над ней.
– Хорошая причёска.
– И всё?
– А что ещё надо говорить?
– Что я красавица!
– Ты для меня с любой причёской – красавица.
– Никакой романтики, – вздохнула она.
– Завтракать будешь?
– Не откажусь.
Я полез в холодильник.
– Сыр будешь?
– Буду. И колбасу буду, и кофе.
– Романтики порезать?
– Только не много. Оставь на вечер.
– Ты знаешь, я по поводу вечера подумал. Может, ну его, этот театр?
– Это нечестно, мы же договаривались!
– Тогда альтернатива – съездим загород, поедим шашлыков?
– Это завтра можно, а спектакль сегодня. И вообще, его раз в месяц показывают.
– Ладно, только если я усну, не буди.
– Если храпеть не будешь.
– Я не храплю! – соврал я.
– Это тебе кто сказал?
– Домовой.
– Глухой твой домовой.
Марина принялась с аппетитом поглощать завтрак. На звук открывающегося холодильника подтянулись кошка с собакой. Поводили мордами, но я сделал отрицательный жест рукой: хватит, мол, для сегодняшнего утра. Постояв какое-то время, они ушли.
– Надо же, как будто понимают всё!
Я предпочёл отмолчаться. Когда-нибудь ей придётся узнать правду, хотелось бы, чтобы было без потери сознания. Раздался звонок. Смотрю – Вован, месяц, наверное, не звонил.
– Привет, куда пропадал?
– Не поверишь, болел ветрянкой.
– Чем?!
– Ветрянкой!
– Это ж в детстве вроде болеют?
– А у меня вот только сейчас, взрослею медленно.
– Тебе так скоро водку начнут продавать.
– Не остри, думал сдохну, лежал неделю в полной темноте – температура под сорок, глаза не открыть – от света больно было. В общем, труба!
– Угораздило тебя… Жена как?
– Молодцом, ухаживала, как Крупская за Ильичом. Ну, это всё уже в прошлом, дело к тебе у меня.
– Говори.
– Не хочешь сегодня вечерком в бильярдик сгонять? А то я после всей этой канители хочу вкус к жизни обрести, вернуть прежние ощущения.
– У меня тоже две недели было – врагу не пожелаю, так что я с удовольствием. Только, – тут я вспомнил про театр, – у меня сегодня семейный поход в театр. Марина резко захотела культуры.
Я подмигнул ей, чтобы не волновалась.
– Может, на завтра перенесёшь?
– А может, бильярд перенесём?
– У меня завтра на новом объекте начало строительства – первый камень там, я красную ленточку разрезать буду, короче никак.
– Ты мог хотя бы раньше предупредить?
– Раньше я был в объятиях ветрянки. Не хотел тебе рассказывать, пока всё не обойдётся.
– А как только выздоровел, значит, сразу за бильярд?
– Ну, кому мне ещё, как ни старому другу, звонить по такому поводу?
Да, давненько я не гонял шаров. А, блин, у меня же кия нет!