Дональд Бартельми - Шестьдесят рассказов
Энциклопедия книжных дайджестов
- , о, куда это идёт папаша V^ Гранде, с самого утра спешит, как на пожар?
- Кончится тем, что он скупит весь город Сомюр!
- Ему и холод нипочём, он всегда делом занят.
- Всё, что он делает, значительно!
- Ему ведомы все тайны и секреты жизни и смерти денег!
*
[43] *
«Сдаётся мне, я добьюсь в этом Сомюре большого
успеха»,-думает Шарль, расстёгивая пальто.
* * *
- Многих и многих людей волнует вопрос: кто получит руку Эжени Гранде?
* * *
Рука Эжени Гранде
- Ледяные взгляды?
- Твои желания подавляются.
- Какие ещё желания? О чём ты?
- Ну просто желания, вообще. Любые желания. Это всё, в целом… Мне кажется, что атмосфера этого мирка… склонность нашего общества…
- Сшила бы ты лучше ещё пару наволочек, Эжени.
* * *
Обрывок письма.
…И вот, он разорён, он
друзья покинут его, и
унижения. Ах, как хотелось бы мне обла
отослать его на небеса, к его
Безумие!.. Я возвра
к несчастью Шарля.
Я посылаю его к тебе, чтобы
объявил ему о моей смерти и
грядущей судьбе. Будь отцом
Не отрывай его сразу от
убьёшь его. На коленях молю его
предъявить, как наследник своей матери,
Но это излишняя прось
он поймёт, что не должен
Заставь его вовремя отказаться
наследства. Открой ему су
в какие я поставил
сохранит нежность ко мне, ты убеди
не всё для него пропало. Да, труд, ко
вернуть богатство, которое я по
И если он захочет внять
который ради него хотел бы
* * *
- Позвольте мне удалиться,- сказал Шарль,- Я должен заняться обширной и печальной корреспонденцией.
- Идите, племянничек.
* * *
- К нам художник из Парижа!
- День добрый, художник. Как ваше имя?
- Моё имя, сэр, Джон Грэхем!
- Джон Грэхем! Это не французское имя!
- Нет, сэр. Я - американец. Мои даты 1881-1961.
- Ну что ж, вы производите впечатление вполне компетентного человека. Это ваше снаряжение там, на багажнике дилижанса?
- Да. Это моё снаряжение. Это мой мольберт, моя палитра, моя коробка с красками, содержащая банки красок, равно как и кисти из тончайшего верблюжьего волоса. В сумке, вот в этой, находится несколько смен одежды, ибо я ожидаю, что работа над портретом займёт несколько дней.
- Прекрасно, прекрасно. Как вам нравится в нашей стране?
- Мне представляется, что это великолепная страна. Думаю, в этой стране можно написать уйму картин.
- Да, у нас есть свои превосходные художники. Именно поэтому я так удивился, обнаружив, что для написания портрета мадемуазель Эжени прислали не французского художника, но американского. Однако я не сомневаюсь, что вы прекрасно справитесь с работой. Мы платим вам более чем прилично.
- Да, гонорар вполне удовлетворителен.
- А нет ли у вас с собой каких-нибудь образцов вашей работы, чтобы мы могли ознакомиться с вашей манерой?
- Да, в этом альбоме… это портрет Эллен Уэст… а это миссис Марго Хип… это индейский вождь… это Пэт- си Паркер…
- Почему они все косоглазые?
- Да просто у меня такая манера. Я не вижу в этом ничего плохого. Такое и в жизни не редкость.
- Да, но чтобы все до единого.
- А что тут такого особенного? Просто мне нравится… Просто у меня такая манера. Мне нравится…
- Мне кажется, что Эжени мало ласкали в детстве.
- Адольфа де Грассена тоже мало ласкали!
- А судью де Бонфона?
- Кто сумел бы принудить себя приласкать судью де Бонфона?
- А Шарля Гранде?
- На этот счёт нет никаких сведений. Однако замечено, что он постоянно поглаживает себя сам, гладь, гладь, гладь, по голове, по коленке, гладь, гладь, гладь, гладь, гладь. Из чего можно заключить…
- Эти дети нуждаются в ласкании! .
- Государство обязано ласкать этих несчастных детей!
- Бальзака и самого-то почти не ласкали.
- Все мужчины - идиоты!
* * *
Эжени Гранде с мячиком
Шарль и Эжени понимают друг друга. Их взгляды красноречивее любых слов. Несчастный разорённый денди удаляется в угол и пребывает там в гордом, бесстрастном молчании.
Но время от времени - нежный, ласкающий взгляд его кузины.
* * *
- Хватит налегать на масло, Эжени. Ты и так истратила за этот месяц целые полфунта масла.
- Но, отец… без масла я не смогу изготовить эклер для Шарля!
масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло масло
масло масло масло масло масло масло масло
* * *
Эжени Гранде решает убить своего отца.
* * *
Шарль решает попытать счастья в Ост-Индии или в
Америке, в странах самого губительного климата.
* * *
- Вот, Шарль, примите мои деньги. Это деньги, данные мне моим отцом. Если он узнает, что я отдала эти деньги вам, его бешенству не будет предела. Я хочу, чтобы вы взяли их на финансирование ваших операций в Ост-Индии, в странах самого губительного климата.
- Нет, Эжени, я не могу этого сделать: я не могу взять у вас ваши деньги. Нет, я этого не сделаю. Нет.
- Нет, Шарль, я настаиваю. Возьмите эти деньги и используйте их достойным образом. Пожалуйста. Смотрите, это - дукат, отчеканенный в 1756 году, но всё ещё блестящий, как новенький. А вот дублоны, каждый из которых стоит два эскудо. А вот сверкающие квадроны неоценимой ценности. А здесь, в этом кошельке, талеры и шиллинги, серебряные соверены и медные пенни.
- Полной суммой что-то около шести тысяч франков. Возьмите их, они - ваши.
- Нет, Эжени, я не могу взять ваших денег. Я не могу этого сделать.
- Нет, Шарль, возьмите мои деньги. Моё маленькое сокровище.
- О'кей.
* * *
Чтобы не прерывать течение событий, происходивших в семье Гранде, необходимо, забегая вперёд, бросить взгляд на операции, какие наш добряк производил в Париже, при посредстве де Грассена. Через месяц после отъезда банкира в руках Гранде была государственная облигация на сто тысяч ливров ренты, купленная по курсу восемьдесят франков за сто. Даже сведения, полученные из счётных книг после смерти старика, так и не пролили ни малейшего света на те, подсказанные недоверчивостью, способы, которыми он воспользовался, чтобы обменять наличные деньги на облигацию. Нотариус Крю- шо полагал, что Нанета явилась, неведомо для себя, верным орудием перемещения ценностей. В эту пору служанка отлучалась на пять дней под предлогом какой- то уборки в Фруафоне, как будто старый скряга способен был что-нибудь запустить.
Что касается дел торгового дома Гийома Гранде, то все предположения богача осуществились. Французский государственный банк, как знает каждый, располагает полнейшими сведениями о крупных состояниях в Париже и департаментах. Имена де Грассена и Феликса Гранде из Сомюра были там известны и пользовались уважением, воздаваемым тузам финансового мира, которые опираются на огромные незаложенные владения. Поэтому прибытия сомюрского банкира - как поговаривали, для достойной ликвидации дел парижской фирмы Гранде - было достаточно, чтобы избавить тень негоцианта от позора протеста векселей. Снятие печатей произведено было в присутствии кредиторов, и нотариуса.
*
[44] *
- Вот полтора миллиона франков, господин председатель,- сказала Эжени, доставая спрятанный на груди сертификат.
* * *
Шарль в Ост-Индии. Он продавал:
китайцев негров
ласточкины гнёзда детей
художников
* * *
Фотография Шарля в Ост-Индии
* * *
Письмо
Дорогая кузина,
Я решил жениться не на тебе, а на мадемуазель д Обрион. При определенных обстоятельствах у нее краснеет нос, но придумал способ не смотреть на неев такие моменты, так что все будет хорошо. Если я хочу отдать своих детей в Эколь Нормаль, брак имеет первостепенное значение, а ведь мы должны жить для детей, не так ли? Я пытаюсь объяснить тебе, что меня ожидает блестящая жизнь, если я не женюсь на тебе, именно поэтому я женюсь на этой другой девице, которая кошмарно уродлива, однако занимает заметное, пусть и прогнившее место в рядах аристократии. Таким образом нерушимые обещания, которыми мы обменялись на деревянной скамеечке, теряют всякое и всяческое практическое значение. И если я тем самым разбил твои надежды, что туг поделаешь? Каждый из нас получает то, что заслужил, а я совершил в Ост-Индии столько низких поступков, что не стою тебя, скорее всего. В Сомюре известие о моём недостойном поведении будет встречено - ничуть в том не сомневаюсь - понимающими ухмылками; снеси их с достоинством, ради того, кто был и остаётся
