Спаркли Хейтер - Танец маленьких разбойниц
Майк внимательно прислушивался к разговору в кабине фургона, надеясь уловить какие-нибудь случайные фразы и понять, куда его везут. Но разговор перескакивал с одной темы на другую: парни говорили о фотографии, живописи, о том, какие замечательные сэндвичи приготовила Джулия, а затем взялись перемывать кости какой-то Элли, которая на все лето уехала в Испанию. Американец сказал, что однажды трахнул ее и не отказался бы сделать это еще раз.
Кто его похитители — наемные бандиты? Бандиты, которые говорят об искусстве? Почему бы и нет, в конце концов, он находится во Франции, где любой водопроводчик или бездомный бродяга вполне может рассуждать о потоке сознания Пруста или о мыслящей субстанции Декарта.
Куда его везут и зачем? Они же не собираются его убивать? Глупости, Майк всего-навсего скромный репортер. Если похищение организовали Смити и Маша, они тем более не решатся на такую крайность, убийство — слишком серьезное преступление. Да нет, совершенно ясно, парни просто безработные художники. Их наняли, чтобы разыграть Майка. Конкуренты задумали сломить его морально, опозорить, унизить, выставить на всеобщее посмешище.
За что? Пленник с ужасом вспомнил мальчишник, который накануне свадьбы устроил один из его приятелей. Тогда Майк придумал отличный розыгрыш: они загрузили пьяного жениха в поезд, предварительно вытащив у него из кармана бумажник, и отправили в Чикаго. Или еще был случай — Майка часто приглашали на мальчишники, — они раздели жениха догола и положили на пол в общественном туалете, самое смешное, что туалет был женским. А женихом был один из его коллег-репортеров. Возможно, он, Смити и Маша сговорились…
Оказаться нагишом во французском общественном туалете — это еще не самое страшное наказание, правда, объясниться с дамами будет трудновато, в университете Майк всего полгода изучал французский. Ну, могло быть и хуже, вот если бы его раздели и пустили бегать по улицам Солт-Лейк-Сити, столице мормонского штата Юта, или, скажем, Багдада…
Гораздо хуже другое: у Майка могут отобрать его сенсационную историю, его гениальный сюжет, который он так долго искал и так виртуозно раскручивал… Нет, это несправедливо.
Но даже если Маша и Смити не имеют к похищению никакого отношения, они позаботятся о том, чтобы известие о позоре коллеги просочилось во все американские газеты, и он вновь станет героем шестой страницы «Обсервера», снова начнут трепать его честное имя. Если за похищением стоит Диана Бенхам, то она наверняка преследует ту же цель: унизить его и отдать на растерзание ничуть не более доброжелательным британским акулам, обитающим на Флит-стрит. А уж Смити и Маша постараются, чтобы новость из Лондона как можно скорее долетела до Нью-Йорка.
Казалось, они ехали целую вечность. Несколько часов. Наконец фургон остановился.
— Приехали, — сказал американец. — Давай, писатель, вылезай.
Парни помогли Майку выбраться из машины, подхватили под мышки и, не развязывая ноги, поволокли к дому. Со стороны было похоже, что они ведут своего подвыпившего товарища. Дверь со скрипом открылась, на пороге появился еще один парень.
— Добро пожаловать в ловушку для дураков! — он говорил с легким британским акцентом.
Майка перенесли через порог, поставили на ноги, завязали глаза шарфом и велели идти вперед, вернее, прыгать, ему пришлось проскакать ярдов двадцать. Миновали два поворота, он старался запомнить дорогу, но с завязанными глазами ориентироваться было довольно сложно.
Затем его затолкали в какое-то помещение, парни окружили свою жертву со всех сторон и прижались к нему почти вплотную. Послышался металлический скрежет. Майк понял, что они вошли в лифт. Дряхлый лифт, поскрипывая и подрагивая, долго полз наверх, потом Майка завели в комнату, усадили на стул спиной к двери, развязали глаза и велели ждать.
Парни ушли, громко хлопнув дверью. Наступила гробовая тишина. Он сидел на стуле в пустой комнате и тоскливо поглядывал на стену с ободранными обоями.
Сзади послышался шорох. Дверь снова приоткрылась. В комнату кто-то вошел, на этот раз шаги были легкими, непохожими на тяжелую походку похитителей. Затем послышался женский голос:
— Майк, зачем ты это сделал? Зачем ты убил меня, а потом воскресил и обвинил в том, что я имитировала собственную смерть? Ах да, ты же не можешь говорить, бедняжка.
Итак, ситуация прояснилась: его похитила Диана Бенхам.
Девушка обошла Майка и остановилась прямо перед ним. Она не стала вытаскивать у него изо рта кляп. Помолчав секунду, Диана продолжила:
— Я дам тебе эксклюзивное интервью. Но при условии, что ты никому не скажешь, где я нахожусь и как ты сюда попал. Правда, особого доверия ты не вызываешь, — Диана презрительно скривила губу, — поэтому сделаем так: ты напишешь статью и отправишь в газету, но мы тебя не отпустим. Посидишь здесь недельку-другую, у тебя будет надежная охрана, так что не надейся — сбежать не удастся. Потом напишешь еще одну статью. Какую, узнаешь позже. Но прежде чем мы приступим к работе, я хочу, чтобы ты ответил на очень простой вопрос: «Ради чего ты делаешь свои репортажи, в которых нет ни слова правды?»
Диана улыбнулась и вышла из комнаты.
Что он мог сказать? Что он журналист, что его мир существует по особым законам, что окружающие его люди похожи на голодных акул, и если ты не хочешь, чтобы тебя сожрали, ты сам должен превратиться в акулу. Но эта правда неведома его читателям. Для них, рабочих и мелких служащих, которые называют себя добропорядочными гражданами и пытаются жить по законам так называемого цивилизованного общества, хотя втайне и подозревают, что их обманывают, репортерская кухня остается за кадром.
Да, таковы его читатели, а работа Майка заключается в том, чтобы высмеивать тех, кто нарушает общепринятые правила. Он должен постараться изобразить их в самом смешном и жалком виде, убедив своих читателей, что они не прогадали, когда выбрали так называемую правильную жизнь, что их истинные ценности — семья, дети и работа в конторе с девяти до пяти — действительно являются таковыми.
Майк привык оправдывать собственную ложь благородными целями. Но ведь он тоже вырос в рабочей семье: отец Майка был токарем, мать всю жизнь проработала секретарем в нотариальной конторе, и он прекрасно знал, что простые люди тоже нарушают правила, только делают это чуть иначе, и выгода, которую они получают от своих преступлений, бывает гораздо меньше, а наказание — гораздо серьезнее. Когда мальчик учился в школе, мама снабжала его ручками, карандашами, фломастерами и прочей канцелярией, которую она целыми коробками таскала из офиса. И у отца, и у матери случались романы на стороне. Майк видел, что его родители плетут интриги, прикидывают, как бы сделать гадость коллегам по работе, напакостить соседям и обмануть друг друга.
Он обвел глазами просторную, похожую на офис комнату с большим окном, выходящим на задний двор. На полу в дальнем углу комнаты лежали два матраса. Когда Диана вернулась и вытащила у него изо рта кляп, Майк сказал правду:
— Я — акула и живу среди таких же акул. Мы не знаем жалости.
— Ну что ж, по крайней мере, твоя искренность заслуживает уважения. — Диана выглядела на удивление спокойной. — Майк, скажи, это правда, что тебя застукали в машине на Пятой авеню, где ты резвился сразу с двумя проститутками? Я читала в «Обсервере».
— М-м… да, у меня тогда был сложный период в жизни…
— И про то, как ты пьяный уснул на скамейке в парке, а утром написал на клумбу прямо на глазах нянь, гуляющих с маленькими детишками, — тоже правда?
— Ну, вообще-то нянь и детишек было не так уж много, всего штук семь-восемь. Не знаю, со мной случилось что-то непонятное… и все из-за этой женщины, она…
— Ладно, мы начнем интервью завтра утром. А пока Сэм поможет тебе устроиться. Спать будешь там. — Диана кивнула в сторону нежащих на полу матрасов. — Бедняжка Майк, ты пережил столько потрясений, так что постарайся вздремнуть.
Глава 25
Первые несколько дней пребывания в раю показались Блэки довольно забавными. Едва проснувшись, они с Эдди бежали на пляж. «Утреннее купание заряжает бодростью на весь день, — говорил Эдди, — лучше всякого кофе». Хотя после купания Блэки все же получала свою порцию кофеина. Они варили кофе в старом медном кофейнике на костре, словно какие-нибудь бездомные бродяги. Всю остальную еду тоже готовили на костре — для голого человека задача не из легких, поскольку приходится следить за тем, чтобы на тебя не попали искры. Вездесущие комары и солнечные ожоги тоже были серьезной проблемой. Блэки поняла, почему люди прикрывают одеждой некоторые части тела. Эдди лечил свою подругу, прикладывая к местам укусов листья алоэ.
— Тебе никогда не хотелось остаться в каком-нибудь красивом месте, поселиться там и больше никуда не уезжать? — спросила Блэки. Они лежали на теплом песке, курили и смотрели в ночное небо. В тот вечер Эдди и Блэки долго сидели возле костра, а потом купались в море и занимались любовью прямо на берегу.
