Юсеф эс-Сибаи - Мы не сеем колючек
— О, Аллах! — всплеснула руками Сейида. — Ну и будет же ему головомойка!
Она кинулась к телефону, лихорадочно набрала номер, которым никогда еще в жизни не пользовалась, и с замиранием сердца слушала долгие гудки. Наконец трубку сняли, и — о счастье! — подошел сам Анвар!
— Загляни под жилет! — торопливо и почему-то шепотом сказала Сейида.
— Да-да, спасибо, что напомнили… — растерянно пробормотал Анвар и оборвал разговор.
При встрече Анвар рассказал, что, когда зазвонил телефон, он уже был без пиджака и собирался снимать жилет, а жена сидела тут же в комнате. Положив трубку, он поспешно ретировался в ванную и выбросил улику в окно. Чудом убереженный от грандиозного скандала, Анвар на радостях выписал новый чек на пятьсот фунтов и протянул его своей спасительнице.
Однажды Наргис навестила Даляль. Она пришла в восторг от квартиры своей бывшей падчерицы.
— Ах, какая прелесть! А где же хозяин?
— Он придет позже.
— Жениться еще не собрался?
— Я и сама не хочу.
— Вот и глупая! На что ты надеешься? Не понимаю…
И, решившись помочь глупышке Сейиде, Даляль развернула бурную деятельность: позвонила жене Анвара и сочувственно сообщила, что та проспала мужа… довела до сведения детей, что отец их женился на другой… распустила слух о рождении нового наследника. И тут началось. Сейида потеряла всякий покой. Дня не проходило, чтобы не раздался телефонный звонок и ее не обругали, не пообещали разделаться, не посоветовали оставить Анвара и убираться восвояси, пока не поздно. Положить конец этим преследованиям мог бы только сам глава взбудораженного семейства, но Анвару и без того туго приходилось — дом его превратился в сущий ад, а жена — в дьяволицу, не поддававшуюся никаким уговорам.
Как-то вечером Анвар пришел совсем мрачный — жена не выдержала всей этой нервотрепки и тяжело заболела. Через несколько томительных дней в газетах появилось сообщение в траурной рамке о смерти супруги известного подрядчика Анвар-бея.
Противоречивые чувства одолевали Сейиду. Что принесет ей эта неожиданная кончина? Прочное положение в обществе? Или новые проблемы и тревоги? Сейиде не очень-то верилось в удачу. Она давно уже убедилась в своей несчастливой звезде — стоит ей приняться торговать фесками, как люди начнут рождаться без голов!..
Глава 35
Прошло несколько дней. За все это время Анвар забегал лишь на минутку и тут же уходил, ссылаясь на неотложные дела. Сейиде казалось уже, что он от нее отдаляется, что страсть его прошла, что впереди неминуемое охлаждение и окончательный, безвозвратный разрыв.
Да, говорила она себе, смерть жены произвела на него обратное действие, спокойной, обеспеченной жизни приходит конец, надо опять что-то придумывать, предпринимать какие-то шаги, завоевывать нового покровителя. И тут ей вспомнились настойчивые советы Даляль привязать Анвара женитьбой. Когда эта мысль впервые пришла ей в голову, Сейида отмахнулась от нее, но потом слова мачехи стали возвращаться все чаще и чаще. Наконец как-то вечером, когда Анвар был в размягченном — давно она его таким не видела — настроении, Сейида решилась.
— Сколько может так продолжаться?! — неожиданно спросила она.
— Не понимаю, о чем ты.
— О твоем поведении. Уж и люди стали замечать и все пристают с расспросами: где бей, почему так редко заглядывает домой?
— Ну и что ты хочешь от меня? Сказать им, чтобы оставили тебя в покое?
— При чем здесь они?! Дело в твоем отношении ко мне. Кто я такая?! Ни жена, ни вдова, да и любовницей не назовешь — последнее время ты меня не балуешь своим вниманием.
— Какая муха вдруг тебя укусила? Чего тебе не хватает? Приличный дом, по нынешним понятиям даже богатый, в деньгах ты, по-моему, тоже не нуждаешься.
— Ты считаешь, я всю жизнь должна так прожить? — повысила голос Сейида.
— А разве тебе плохо?
Она горько вздохнула:
— Мужчина никогда не поймет женщину! Конечно, чего тебе еще нужно?! Приходишь, когда захочешь, тебя всегда ждут, всегда рады, а тут сиди целый день и гадай: придет — не придет, позвонит — не позвонит…
— Послушай, Наргис, — уже с раздражением прервал Анвар, — ты ведь сама прекрасно понимаешь, что говоришь ерунду. С тобой я провожу лучшие часы сваей жизни!
Момент показался Сейиде благоприятным.
— А я хочу, чтобы ты проводил со мной не часы, а годы! Мне надоело скрываться, надоело встречаться урывками! Мне хочется нормальной жизни, чтобы не надо было ни от кого прятаться, чтобы я могла смотреть людям прямо в глаза. Тебе кажется, что ты относишься ко мне чрезвычайно благородно — еще бы, из такой грязи вытащил! А если хочешь знать, мне уже делали предложения. И не раз!
— Кто же эти женихи, если не секрет?
— Ты думаешь, я тебе вру?
— Нет. Просто хотелось бы знать… Как-никак, мы с тобой не чужие.
Сейида судорожно вспоминала хоть какую-нибудь фамилию, которая могла бы произвести впечатление. Аббас! Ну конечно — Аббас…
— Пожалуйста — Аббас-бей эль-Бараи! — выпалила она.
— Первый раз слышу.
— Владелец типографии. Несколько домов, земля…
— Что же ты раздумываешь?
Сейида ожидала чего угодно, только не такого равнодушия. Спокойный вопрос Анвара хлестнул ее, словно пощечина. Так вот какова его привязанность к ней. Она, конечно, понимала, что прежняя страсть поостыла, но нескрываемое безразличие, прозвучавшее в его голосе, обожгло сердце Сейиды жгучей, смертельной обидой.
— Это только тебе просто — взять и бросить человека, с которым столько прожил!
— Я и не думаю тебя бросать. Ты сама завела этот разговор.
— Слова, одни слова! А когда доходит до дела, сразу ясно, как ты ко мне относишься!
Анвар ласково положил руку ей на плечо.
— Успокойся, Наргис. Мое отношение к тебе остается прежним. Не надо придавать значения пустым пересудам, и все будет хорошо…
— А в один прекрасный день ты выставишь меня за дверь?!
— Подумай, что ты говоришь… Я же подарил тебе эту квартиру…
Сейида осеклась. Но тут же нашлась:
— Дело не в квартире. Нечего цепляться к словам. Что прикажешь делать, если ты вдруг уйдешь? Ждать до гроба меня никто не будет!
— Что же ты предлагаешь?
— Узаконить наши отношения.
— Понятно… — сожалеюще протянул Анвар-бей, словно Сейида произнесла слова, которые ей не надо было бы говорить.
— А ты чего ожидал услышать?
— Нет, пожалуй, я именно этого и ждал!.. Но почему ты заговорила о браке только сейчас?
— Я все надеялась, что ты сам догадаешься. Разве так трудно понять, до чего страшно оказаться без еды и без крова?!
— Почему же без еды и без крова? У тебя есть квартира, кое-какие сбережения…
— Долго на них не проживешь. А кому я буду нужна уже через несколько лет? Я не такая дура, чтобы надеяться на благотворительность.
— Да сохранит тебя Аллах от недостатка пищи и от избытка слов!
— Но ты действительно можешь меня бросить.
— Пока жив, этого не произойдет.
— Вот именно — пока жив…
— Ну, знаешь ли, что еще в состоянии обещать человек?!
— Мне не надо ничего особенного. Но не могу же я выбросить на ветер лучшие годы жизни!
— Ты говоришь так, словно я уже при смерти.
— Сохрани тебя господь! Но посуди сам, мало ли что может случиться… И тогда я окажусь совершенно беспомощной.
— Что же ты, в конце концов, предлагаешь?
— Или женись…
— Или?..
— Составь какой-нибудь документ, чтобы я была обеспечена, если останусь одна!
— И ничего третьего нет?
— Я так и знала, что ты станешь выкручиваться! Все вы хороши!
— Почему же тебе в таком случае не выйти замуж за твоего ухажера?
— За него или за другого любого мерзавца — все лучше, чем жить, как сейчас, в полной неопределенности…
— И тогда наше знакомство прекратится?
— А ты как думал?!
— Я смотрю, ты уже все решила, Наргис…
— После этого разговора — да!
— Поступай как хочешь, только помни: я тебя не гоню.
С этими словами он встал, вытащил из кармана чековую книжку и, как всегда, выписал пятьсот фунтов.
— Возьми на хозяйство. Может, передумаешь…
— Я уже тысячу раз передумывала!
— Ну, все равно — пригодятся.
— Мне ничего от тебя не надо!
— Бери, бери, не ломайся.
Анвар тяжело вздохнул и направился к двери… Внезапно остановился и вновь повернул к ней усталое, огорченное лицо.
— Послушай, Наргис! Я вижу, в этом проклятом мире мне не дадут возможности спокойно пожить хотя бы месяц-другой. Я, грешным делом, думал, что вся загвоздка в жене. Но вот она умерла, и ничего не изменилось. Более того, я еще чувствую себя виноватым в ее смерти. Конечно, на все воля Аллаха и наша судьба в его руках, но та боль, которую я ей причинил, наверняка свела ее в могилу раньше времени. От одной мысли, что я могу на тебе жениться, она доходила до умопомрачения. В такие минуты с ней мог случиться удар, и мне пришлось поклясться, что я никогда не возьму тебя в жены. Не знаю, кто подогревал ее, но она все время была на точке кипения. Последнее время дом превратился для меня в настоящий ад. Она взвинтила и детей — я выглядел в их глазах каким-то преступником. Но клянусь, мне ни разу не приходила мысль тебя бросить. Поверь, часы, которые я проводил с тобой в этом доме, были для меня единственно счастливыми в жизни… Как лучи теплого солнца зимой, как прохлада в жаркое лето… А теперь я теряю и эту последнюю радость — отдохнуть в тишине, вдали от людей. Ничего другого у меня уже не осталось, даже работа не занимает. А с твоим уходом, Наргис, жизнь окончательно потеряет для меня всякую прелесть…
