Анник Кожан - Наложницы. Гарем Каддафи
***
В странах Африки Каддафи прибегал к услугам своих дипломатов и некоторых местных личностей для того, чтобы при каждой его поездке организовывать встречи с женскими ассоциациями или объединениями. Что поддерживало его репутацию героя и кумира женщин, ведь он мог нарушить любой протокол визита, как политического, так и религиозного характера (как, например, во время праздника Мулуд[19], который он отмечал в Тимбукту в 2006 году и в Агадесе в 2007году), чтобы посетить такого типа собрание. Это был также особый повод для установления дружеских отношений между его последовательницами, которым он щедро раздавал субсидии, а также колье и медальоны со своим изображением. Девушки должны были превратиться во внимательных посредниц, задачей которых было организовывать будущие комитеты по приемам — ему нравились безумные, зрелищные и внушающие восхищение — и выслеживать на конгрессах, праздниках, фестивалях, парадах, а также на крещениях и свадьбах новых девушек и приглашать их в Ливию. Да, «приглашать». Это было настолько просто. В «странах-побратимах» Каддафи был известен как богатый и щедрый человек. Чемоданы с банковскими купюрами, перевозимые его свитой, были так же известны — и желанны, — как и его резкая критика США и эксцентричные наряды. Словом, все считали нормальным то, что число приглашений в Ливию увеличивается. Не подавал ли он Ливию как нечто похожее на «женский рай»? Один ливийский юноша, получивший образование в Ниамей, поведал мне, что в кафе и ночных клубах столиц Мали и Нигерии он часто встречал небольшие группы девушек, взволнованных тем, что через день они должны были все вместе ехать в Триполи.
— Они это не скрывали! Они кричали о своей удаче! Папа Муаммар, как они его называли, так хотел доставить им удовольствие, что пригласил провести каникулы в своей стране, оплатив все счета. Самый внимательный из мужчин, не правда ли?
Об этих путешествиях мне рассказала Фатма. Она сразу же согласилась на встречу, когда ей позвонил один туарегский друг. После стольких отказов я была ей за это благодарна. Худенькая, высоко держащая голову, широко улыбаясь, беспечной походкой она вошла в холл «Коринтии», роскошного отеля, и я сразу же поняла по тому, как она здесь осмотрелась, что она знакома со всем персоналом и чувствует себя здесь как дома. На улице бушевала ледяная буря, а она была одета в легкую одежду, красивые лодочки, обнажающие хрупкие щиколотки. Ей было тридцать шесть лет, она называла себя мавританкой из Нигера, но вот уже двадцать месяцев жила в Ливии. Благодаря Муаммару Каддафи. Как это случилось? Она расхохоталась.
— О! Так просто!
Одна нигерийка, бывшая замужем за туарегом и знакомая с Мабрукой, в 2003 году предложила ей и еще четырем подругам съездить в Триполи.
— Предложение было заманчивым: самолет, экскурсии, пятизвездочный отель — все оплачивало ливийское государство! Не считая карманных денег. Что бы вы сделали на моем месте? Вы сразу сказали бы «да», и с большой радостью!
Я была счастлива, что она ответила вместо меня, так как мое «да» мне не принадлежало бы. Но она продолжила. Приглашение было настоящей удачей! Итак, несколько недель спустя она высадилась в аэропорту Триполи в компании четырех сияющих подруг. Джалал (служащий в мужской бригаде Каддафи и недолгий возлюбленный Сораи) ожидал их, чтобы отвезти в отель «Мехари» (пятизвездочный отель, которым долго управлял Нури Месмари). Им вручили первый конверт с 500 динарами (около 300 евро), чтобы они могли отправиться на небольшой шопинг, перед тем как им устроят туристические экскурсии. По истечении нескольких дней девушек попросили принарядиться для встречи с «папой». В отель за ними приехала машина из Баб-аль-Азизии в сопровождении автомобиля с охранниками, что, как уточнила Фатма, «стало свидетельством того, что мы были важными гостьями». Их встретила Мабрука, провела по нескольким залам. Каддафи появился в «очень простом» красном спортивном костюме. Он проявил интерес к каждой, осведомился о ее имени, семье, племени, языке, предпочтениях.
— Вы любите Ливию? А! Как бы я хотел, чтобы весь мир был без ума от моей страны!
«Он был таким милым, таким забавным!» — вспоминала Фатма. На мгновение он повернулся к Мабруке:
— Было бы хорошо, если бы на нас работала Фатма! Я вижу, что она говорит на арабском, туарегском, сонгаи[20], французском… Для нас это будет весьма полезным!
Фатме показалось, что Мабрука при этом выглядела раздраженной и ревнивой, но все же согласилась. И группа уехала, на седьмом небе от счастья.
— Это было действительно лестно: такой человек, как он, по-настоящему заинтересовался нами!
Не так ли?
«Каникулы» длились две или три недели. В их распоряжении были Джалал и шофер, потом последовали другие подарки. Фатма утверждала, что не видела Каддафи до самого отъезда. Но она быстро вернулась в Триполи с другими молодыми женщинами, одна из которых была местной малийской «секс-бомбой», блистательной и избалованной представительницей золотой молодежи, которую как-то заметил Нури Месмари и отправил за ней частный самолет, когда впервые отвез ее к Каддафи.
— Из-за ее облегающих нарядов и маек с откровенным декольте у нас была куча неприятностей на улице, но Каддафи это обожал! Он был от нее без ума и регулярно ее вызывал. Я ждала в компании с Мабрукой. Когда Вождь выходил из комнаты, он говорил: «Позаботься о моих гостьях!», что означало: «Помни о подарках и деньгах!»
И действительно, во время всех многочисленных визитов Джалал вручал им часы марки «Rado», «Tissot» и других марок, браслеты, серьги, «подвески знаменитых итальянских брендов», колье с фотографией Вождя, окруженной бриллиантами. А потом, перед самой посадкой в самолет, и конверты, содержащие сумму от 2000 до 20000 долларов, «в зависимости от важности каждой из гостий».
Безусловно, Фатма опускала важные детали своих функций. Она уклонялась от некоторых вопросов, смеясь и прикидываясь искренней:
— Вот такие мы и есть, мавританки! Мастерицы публичных отношений и торговли!
Мне казалось, что это больше похоже на определение сводниц и куртизанок. Она также говорила, не вдаваясь в подробности:
— Мы, мавританки, не любим приказов и скорее сами выбираем своих мужчин, чем разрешаем выбрать себя!
В любом случае ясно то, что она привозила к Вождю целые толпы женщин из разных стран — «последний раз на праздник Мулуд было семнадцать девушек из Нуакшота» — и что все знали о ее связи с Баб-аль-Азизией. Она также служила посредником между министрами, послами и предпринимателями из африканских стран.
