Маша Царева - Это подиум, детка! Сага о московских куколках
– Фис, ну с какой стати мне тебя обманывать? – пожала плечами Алена.
– И то верно… Зайка, ты даже не представляешь, как тебе повезло! Я трижды пыталась прорваться к Пабло, но он всегда поднимал меня на смех. Знаешь, что он мне говорил? – и не дожидаясь ответа, Анфиса с кривой улыбкой пробасила, пытаясь подражать гулкому голосу Пабло, – девушка, на вашем месте я бы сменил стилиста, колориста и пластического хирурга. Может быть, тогда вы перестанете выглядеть, как периферийная лохушка.
– Так сказал? – округлила глаза Алена. – Тебе?
Анфиса всегда казалась ей идеалом красоты и женственности.
– Представь себе.
– Но ты же не делала пластических операций!
– Вот именно. Просто посмеялся надо мной. А ты даже не добивалась его аудиенции, удача сама в руки привалила.
– Ну а почему ты считаешь, что это такая уж удача?
– Ты что, совсем дурочка? – повысила голос Анфиса, – у него такие связи, закачаешься! И клиентов больше, чем девушек. Без работы никогда не останешься. Знаешь, какие бабки его девки заколачивают?! Это тебе не Podium Addict. Одна моя знакомая сотрудничала с Пабло всего три года, и вот теперь у нее квартира на Петровке и внедорожник «Порш»!
– Все равно это как-то унизительно…
– А то, чем ты занималась последнее время, – не унизительно? – насмешливо спросила Анфиса.
– Я в основном просто сопровождала мужчин. Секс был всего два раза. Один раз я захотела сама, а другой… – она нервно сглотнула, – ну в общем, ты знаешь.
– Ага, веселая групповушка за четыреста пятьдесят долларов, – бестактно развеселилась Анфиса, – между прочим, если бы тебя крышевал Пабло, ничего подобного с тобою не произошло бы… Но вообще, решать тебе. Кажется, ты уже купила билет до N-ска?
– Да, – вздохнула Алена, – купить-то купила, только вот… Фис, я не знаю, как там буду жить. Что буду делать, смогу ли смириться с новой судьбой и не чувствовать себя лузером… После всего, что со мною было в Москве. Ведь было много и хорошего… Я как будто бы на другую планету попала. И все время мне казалось, что вот-вот – и я смогу здесь освоиться.
– Просто ответь себе самой на вопрос, – пожала плечами Анфиса, – ты хотела бы остаться в Москве? У тебя есть силы карабкаться дальше? Хочешь ли ты, чтобы весь мир лежал у твоих ног?
– Я сама ненавижу себя за этот ответ, но… да, – тихо сказала Алена, а потом окрепшим голосом повторила, – да!
– В таком случае Пабло – лучший для тебя вариант.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Наблюдения Алены
В январе Москва пустеет – высший свет и все, кто пыжится им казаться, срываются в горы. Все более-менее приличные шале бронируются чуть ли не с лета.
В этом году я осталась без альпийских вершин, пряного глинтвейна и пестрой куртки Bosco, а все из-за нигерийского бизнесмена г-на Мбомбо, которому приспичило провести рождественские каникулы в Сочи (ну не чудак ли?), да еще и в моем высокооплачиваемом обществе. Билеты были забронированы, Пабло вручил мне аванс – полторы тысячи долларов – и несколько раз поинтересовался, не имею ли я чего против секса с темнокожими. Памятуя о высокой конкуренции в мире элитной продажной любви, я холодно приподняла бровь: «Неужели в наше время еще существует расизм?»
Специально для этой поездки я сходила в тайский SPA-салон. Все мое тело натерли измельченными абрикосовыми косточками, а потом обернули в смоченные медовым лосьоном полотенца. Все нежелательные волосы были безжалостно выдраны, все желательные – расчесаны, удобрены масками и красиво уложены. Намеки на морщины заполнены коллагеном, ногти – подпилены и накрашены. Короче говоря, я была во всеоружии, и все для того, чтобы пятого января, за один день до предполагаемого вылета, мне позвонила секретарь господина Мбомбо и на ломаном английском извинилась:
– Мисс Соболева (она произнесла – «Са-боль-е-фа»), просим нас простить. Господин Мбомбо вынужден срочно улететь в Токио. Половину аванса можете оставить себе. Господин Мбомбо выслал на ваше имя корзину фруктов.
При этом она еще и улыбалась. Улыбалась – сука, – я по голосу поняла! Что мне было делать? Объяснить ей, что глубокоуважаемый г-н Мбомбо – мудак из мудаков, который лишил меня шансов и на Куршавель, и даже на лузерский московский шопинг в ЦУМе? Пожаловаться, что на пятьсот долларов мне до конца января не протянуть? Жестко сказать, что корзину с фруктами я отправлю обратно в надежде, что г-н Мбомбо съест немытую грушу и подцепит кишечную палочку?
Нет, вместо всего этого я на безупречном английском проворковала:
– Ничего страшного. Спасибо большое, что предупредили заранее. Передайте г-ну Мбомбо спасибо за фрукты.
Да еще при этом и улыбнулась, дура!
Дура.
И вот, шестое января, одиннадцать часов утра, Москва пустая и сонная, таксисты и официанты слегка пьяны и заторможены. Я завтракаю с Лизой – куртизанкой на вольных хлебах – в пиццерии на Садовом кольце. А что мне, безработной, остается, кроме как втягивать в сложенные трубочкой губы длиннющие макаронины и с некоторым садистским удовольствием предвкушать, как станут малы лучшие джинсы?
С Лизой я познакомилась несколько месяцев назад, на вечеринке по случаю дня рождения ресторатора Шаховского. Я с двумя другими девушками из агентства Пабло была в свите именинника. Наша задача заключалась в том, чтобы подливать ему шампанское, кормить его с ложечки икрой, заливаться хохотом в ответ на его плоские шутки, кокетливо визжать, когда он хватал одну из нас за грудь, а когда гости разойдутся, ублажить его отчаянной групповушкой. Забегая вперед, могу похвастаться, что упоили мы Шаховского до такой степени, что вместо отчаянной групповушки он до половины седьмого утра отчаянно блевал в туалете, после чего уснул в гостиной, трогательно свернувшись калачиком на антикварном персидском ковре. Но это так, деталь, не имеющая к моему знакомству с Лизой никакого отношения.
На той вечеринке мы притворялись девушками из высшего света. На мне было платье Valentino (выданное Пабло с оговоркой, что если пролью на ткань шампанское, он трижды обмакнет мою голову в унитаз общественного сортира на Казанском вокзале). Мои волосы были завиты в крупные кудри, подобраны наверх и прихвачены едва заметным золотистым ободком. В общем, я была этакой леди в превосходной степени.
А Лиза появилась в самом конце вечеринки – выпрыгнула из огромного пятиярусного торта. Обычно такое действо происходит на разбитных мальчишниках, и в качестве «тортовой» девочки нанимают стриптизерку с минимум пятым размером груди. И высшим шиком – я видела в каком-то фильме – считается размазать о ее грудь взбитые сливки, а потом, отталкивая друг друга, слизывать сладкие потоки с воинственно торчащих сосков.
