Анна Гавальда - Просто вместе
Во время рекламных пауз они болтали. Девушку звали Мириам, она приехала из Шартра, работала в парикмахерском салоне на улице Сен-Доминик и снимала квартирку в 15-м округе. Обе беспокоились насчет Франка и решили послать ему эсэмэску. К концу третьей рекламной паузы они стали подружками.
— Ты давно его знаешь?
— Около месяца…
— Это у вас серьезно?
— Нет.
— Почему?
— Да потому, что он только о тебе и говорит! Шучу… Он одно сказал — что ты чертовски здорово рисуешь… Слушай, а давай я приведу тебя в порядок?
— В каком смысле?
— Волосы…
— Сейчас?
— Потом я буду слишком пьяная и могу отчикать тебе ухо!
— Но у тебя даже ножниц нет…
— А бритвенные лезвия в ванной есть?
— Вроде да… По-моему, Филибер все еще пользуется неандертальским палашом…
— Что именно ты будешь делать?
— Придам форму…
— Как насчет того, чтобы сесть перед зеркалом?
— Боишься? Будешь за мной надзирать?
— Просто посмотрю, как ты работаешь…
Мириам стригла, Камилла рисовала.
— Подаришь его мне?
— Нет, все что угодно, только не этот… Я храню все автопортреты, даже такие уродливые…
— Зачем?
— Не знаю… Мне кажется, если буду рисовать, в один прекрасный день наконец узнаю себя…
— А в зеркале ты себя не узнаешь?
— Собственное отражение всегда кажется мне уродливым.
— А на рисунках?
— А на рисунках — нет…
— Ну что, так лучше?
— Ты сделала мне бачки, как Франку…
— Тебе идет.
— Помнишь Джин Сиберг?[36]
— Нет, а кто это?
— Актриса. Она носила такую же прическу, только волосы у нее были белокурые…
— Не проблема… Если захочешь, я тебя в следующий раз покрашу!
— Она была прехорошенькая… Жила с одним из моих любимых писателей… А потом однажды утром ее нашли мертвой в собственной машине… Откуда у такой красивой девушки взялись силы на то, чтобы убить себя? Несправедливо, правда?
— Может, тебе стоило нарисовать ее при жизни?
— Мне тогда было всего два года…
— И об этом мне Франк говорил…
— О том, что она покончила с собой?
— Да нет, о том, что ты знаешь кучу историй…
— Это потому, что я люблю людей… Скажи… Сколько я тебе должна?
— Прекрати…
— Ладно, я тебе кое-что подарю…
Она сходила к себе в комнату и вернулась с книгой.
— «Страхи царя Соломона»… Интересно?
— Не оторвешься… Не хочешь еще раз ему позвонить? Как-то мне неспокойно… Вдруг он попал в аварию?
— Да ну… Напрасно ты дергаешься… Он просто забыл обо мне… Я начинаю привыкать…
— Так зачем остаешься с ним?
— Чтобы не быть совсем одной…
Они открывали вторую бутылку, когда он вошел и снял шлем.
— Какого черта вы тут делаете?
— Смотрим порнушку, — хихикнули пьяненькие подружки. — Нашли в твоей комнате… Не знали, что выбрать, да, Мими? Как он там называется?
— «Убери свой язык, и я пукну».
— Ну да, ну да… Суперская картина…
— Что это за чушь? Нет у меня никаких порнофильмов!
— Да что ты? Странно… Может, кто-то забыл у тебя кассету? — съязвила Камилла.
— Или ты ошибся, — включилась в игру Мириам. — Думал, что берешь «Амели», а получил «Убери свой…».
— Да вы совсем рехнулись… — Он посмотрел на экран. — Напились в стельку!
— Ага… — сконфуженно хихикнули они.
— Эй… — Камилла окликнула Франка, который, что-то недовольно бормоча себе под нос, пошел было к двери.
— Что еще?
— Не хочешь продемонстрировать невесте, как хорош ты был сегодня?
— Нет. Отстаньте.
— Ой, ну покажи, зайчик, покажи! — заныла Мириам.
— Стриптиз, — потребовала Камилла.
— Долой одежду! — поддержала Мириам.
— Стриптиз! Стрип-тиз! Стрип-тиз! — хором скандировали они.
Он покачал головой, закатил глаза, попытался сделать возмущенный вид, но у него ничего не вышло. Он смертельно устал. И хотел одного — рухнуть на кровать и проспать неделю.
— Стрип-тиз! Стрип-тиз! Стрип-тиз!
— Прекрасно. Сами напросились… Выключите телевизор и готовьте мелкие купюры, курочки мои…
Он поставил «Sexual Healing» — наконец! — и начал свой «номер», сняв мотоциклетные перчатки.
Когда зазвучал припев —
Get up, get up, get up,
let’s make love tonight,
wake up, wake up, wake up,
cause you do it right, —
он рывком расстегнул три последние пуговицы своей горчично-желтой рубашки и начал крутить ее над головой, вихляя бедрами на манер Траволты в «Прирожденных убийцах».
Девочки топали ногами, держась за бока от смеха.
На Франке остались только брюки: он повернулся и начал медленно спускать их вниз, а когда показалась надпись DIM DIM DIM на широкой эластичной резинке трусов, подмигнул Камилле. В этот момент песня закончилась, и он мгновенно натянул одежду.
— Ладно, все это очень мило, но я иду спать…
— О…
— Вот невезуха…
— Я хочу есть, — объявила Камилла.
— Я тоже.
— Франк, мы проголодались…
— Кухня — там, все время прямо, потом налево…
Несколько минут спустя он снова появился — в клетчатом халате Филибера.
— Ну? Вы не едите?
— Нет. Придется, видно, помирать с голоду… Не везет так не везет: стриптизер одевается, вместо того чтобы разоблачиться, повар не желает готовить…
— Сдаюсь, — вздохнул он, — чего вы хотите? Соленого или сладкого?
— Ух ты… Вкусно…
— Это всего лишь макароны… — ответил наш скромник голосом ведущего кулинарного шоу.
— Что ты туда положил?
— Да так, разные разности…
— Изумительно, — повторила Камилла. — А что на десерт?
— Бананы фламбе… Сожалею, дамы, но мне пришлось использовать припасы «судовой кухни»… Сами увидите… Но ром — не какой-то там Old Nick из «Monoprix»!
— Ням-ням-ням-ням, — повторили они, вылизывая тарелки. — А потом что?
— А потом баиньки. Для тех, кого это интересует, моя комната — последняя справа по коридору.
Они выпили чаю и выкурили по последней сигарете, пока Франк клевал носом на диване.
— До чего он хорош, наш дон жуан… с его сексуальной аурой… — пискнула Камилла.
— Ты права, он милашка…
Пребывавший в полудреме объект их внимания улыбнулся и приложил палец к губам, прося заткнуться.
Камилла вошла в ванную следом за Франком и Мириам. Они слишком устали для всяких там цирлих-манирлих — «после-вас-моя-дорогая», и Камилла вытащила из стаканчика свою зубную щетку и пожелала Мириам — та уже умылась — спокойной ночи.
