Джон Фаулз - Куколка
Понедельник, сентября 27-го дня
Коннер, Роу, Дуайер и О’Нил повешены в Тайберне; исполнение приговора в отношении Хорнбрука и Томаса отложено.
Вторник, сентября 28-го дня
Уильям Росс и Бенджамин Роулингс, эсквайры, подведены под присягу как шерифы этого города и графства Мидлсекс.
По мере того как приближается вступление в действие запрета на продажу крепкого спиртного в малых количествах, лица, державшие для такой именно цели лавки, начали разыгрывать глумливые церемонии оплакивания почившей в бозе мадам Женевы, что привлекло к их заведениям толпы народу, и судьи сочли надлежащим заключить главных плакальщиков в тюрьму. Оплакивались, кроме того, и вывески рюмочных, и дабы остальные не прибегли к насилию при выражении горечи своих сердец, нарядам пешей и конной гвардии, а также милиции приказано было расположиться должным образом. Многие же винокуры, вместо того чтобы проводить время свое в пустых ламентациях, обратились к другим областям производства…
Показанья Дэвида Джонса,
под присягой взятые на допросе сентября девятого дня в десятый год правленья монарха нашего Георга Второго, милостью Божьей короля Великобритании, Англии и прочая
Зовусь Дэвид Джонс, уроженец Суонси, ровесник веку — тридцати шести годов, холост. Ныне приказчик шипчандлера в Кардиффе.
В: Задали вы нам хлопот, Джонс.
О: Знаю, сэр, и шибко об том сожалею.
В: Вы ознакомились с отчетом об показаньях мистера Фрэнсиса Лейси?
О: Да, сэр.
В: Не станете отрицать, что мистер Лейси говорит об вас?
О: Нет, сэр, чего уж там.
В: Однако ж вы отпирались перед человеком, кого за вами послали.
О: Так я ж его не знал, сэр. Об мистере Лейси он словом не обмолвился, а я имею счастье числиться в друзьях сего досточтимого джентльмена и почитаю за честь по возможности его оберегать. В той апрельской истории он чист, как и мы. Не зря ж говорится: друга ищи, а найдешь — береги.
В: Мой человек утверждает, что и после того, как он упомянул мистера Лейси, вы божились, мол, такого не знаете.
О: Так я ж проверял, сэр, нет ли подвоха. А как убедился, уж боле не врал.
В: И теперь не станете?
О: Не стану, сэр, ей-богу.
В: Быть посему. Мы поговорим обо всем, что произошло после вашего отъезда из Лондона, но сперва ответьте: нет ли в показаньях мистера Лейси заведомой неправды?
О: Ни единого лживого словечка, сэр.
В: Неточности?
О: Что мне известно — все, как он сказывал.
В: Может, какие серьезные недомолвки, ибо вы не донесли ему об чем-то важном?
О: Нет, сэр, я был обязан сообщать обо всем, что подмечу. Так и поступал.
В: Добавить нечего?
О: Как на духу, нечего, сэр.
В: Не отрицаете, что сбежали без ведома мистера Лейси?
О: Нет, сэр, но я ж ему отписал. Хотелось повидать матушку, упокой Господь ее душу, а всего-то надо было перебраться через Бристольский залив — когда ж еще подвернется этакая оказия? Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Понимаю, сэр, нехорошо, но я всегда был скверным сыном и желал исправиться.
В: Ведь ваша служба заканчивалась в тот же день, почему ж вы не отпросились у мистера Лейси?
О: Рассудил, не отпустят, сэр.
В: Что так?
О: Старина трусоват, сэр, и не захотел бы в одиночку ехать по тамошним местам.
В: Но ведь он всегда был вам хорошим товарищем, через него вы получили сию службу.
О: Не спорю, сэр, оттого-то мне шибко стыдно, что я этак с ним обошелся, но меня вел долг сына и христианина.
В: Надеялись, вас простят, когда свидитесь в Лондоне?
О: Да, сэр. Душа-то у него отходчивая и милосердная, благослови его Господь.
В: Что можете сказать об слуге Дике?
О: Ничего, сэр. В последний день мы знали об нем не больше, чем в первый.
В: Никаких странностей не подметили?
О: Окромя той, что бросалась в глаза. Днем со свечою поискать, чтоб этакого взяли в услуженье. Силен, ладен, но и только.
В: То бишь не господский слуга?
О: Да нет, что велят, он сделает. Хозяйских секретов не выболтает. К пожиткам ревностен. Раз хотел я подсобить с тяжеленным сундуком, так он меня отпихнул. Прям не слуга, а цепной пес.
В: Еще что-нибудь необычное подметили?
О: Не улыбнется, даже когда смеху полные штаны. В Бейзингстоке раз утром стоим у колодца, и мальчишка-конюх скабрезно пошутковал с горничной; та как плеснет в него водой, потом как за ним бросится, но грохнулась и сама вся облилась. Животики надорвешь! У Дика ж морда как на похоронах. Будто нашел пять, а потерял семь.
В: Вечно унылый?
О: Смурной, сэр. Точно с луны свалился. Полено и то живее. Окромя как с девицей. Тут уж я вашей милости порасскажу.
В: Перед хозяином трепетал?
О: Нет, сэр. Приказы исполнял быстро, но без угодливости. Внимателен, когда хозяин изъяснялся знаками. Я тоже их маленько освоил и пытался с ним поговорить, но без толку.
В: Отчего так?
О: Бог его знает, сэр. Всякую чепуху вроде «подсоби-ка увязать» иль «ну-ка, взяли» он понимает. А попробуешь в свободную минутку дружески поболтать — мол, как она жизнь? об чем задумался? — дубина дубиной. Все одно как ежели б я говорил с ним на валлийском.
В: Так ли он прост, каким выглядел?
О: Поди знай, сэр. Может, и нет.
В: По словам хозяина «Черного оленя» мистер Паддикоума, вы рассказали об лунатическом припадке, случившемся в дороге.
О: Да я всякое болтал, сэр. Так сказать, расставлял зеркала для жаворонков{123}.
В: Значит, соврали?
О: Я исполнял указанье мистера Лейси и господина.
В: Пустить слух, что малый — лунатик?
О: Не в том дело, сэр. Раз уж Дик этакий молчун, мне надлежало изображать пустобреха, дабы отвести всяческие подозренья.
В: Вы говорили, что девицам следует его опасаться?
О: Может, и говорил. Ежели так, оно недалеко от правды.
В: В каком смысле?
О: Он же не итальянский скопец, сэр, не Фарибелли{124}. Без языка и ушей, но все остальное на месте.
