Одри Ниффенеггер - Соразмерный образ мой
— Пусть бы она нам рассказала.
— Думаю, она бы и рада; мне кажется, это ваша мама хочет сохранить тайну.
— А ты бы что сделал на моем месте?
Роберт усмехнулся и пробежал взглядом по ее пижаме.
— Я бы много чего сделал, — ответил он. — Перечислить?
— Не надо. Ты же знаешь, я не о том.
Она покраснела. Роберт вздохнул.
— Для начала подружился бы с Элспет.
— Ну… — Она задумалась. — Боюсь я ее.
— Потому что для тебя она — холодный ветер и ничего более. При жизни она была потрясающей личностью.
— Почему Элспет с тобой не разговаривает?
— То есть?
— Ты же сам сказал, что она…
— Да-да, верно. — Он встал и начал убирать со стола. — Маленькое недоразумение. Уладим.
— А она была… на кого она была больше похожа: на Джулию или на меня?
Роберт покачал головой.
— Она ни на кого не была похожа. Решительная, как Джулия, но в то же время сдержанная, как ты. Невероятно сметлива, не упускала своей выгоды. Но преподносила любую интригу так, что я с радостью становился пешкой в ее игре.
— У меня волосы дыбом встают, когда я думаю, что она за нами следит, а мы даже не догадываемся о ее присутствии.
— А вы, памятуя об этом, старайтесь друг дружку не обижать.
— Чего она тебе про нас наговорила?
Роберт изобразил удивление:
— Я же не слепой.
Валентина густо покраснела, но ничего не ответила. Роберт сказал:
— По моим сведениям, Элспет и Эди условились, что Элспет будет держаться подальше от тебя и Джулии. Элспет, как мне кажется, считает, что она сдержала свое слово. — Он убрал в холодильник сок и масло. — Но теперь она, вероятно, захочет узнать вас поближе. Раз уж вы здесь. — Он открыл кран над раковиной. — Если это тебя успокоит, не так уж часто она летает по квартире. Она всегда любила уединение. Если вы снимете с полки пару книжек и положите так, чтобы ей сподручно было перелистывать страницы, или оставите включенным телевизор, она и вовсе перестанет вас беспокоить.
— Телевизор сломался, — напомнила ему Валентина.
— Давай им займемся, договорились?
Роберт стоял у раковины спиной к Валентине. Он поглядывал в окно и думал об Элспет: «Ты, наверное, сходишь с ума от скуки. Ни поговорить, ни почитать». Трудно было представить, какие чувства обуяли Элспет, когда Валентина бросилась от нее наутек. Повернувшись к Валентине, он спросил:
— Вы с Джулией не будете возражать, если я попозже к вам зайду, чтобы с ней пообщаться?
Валентина пожала плечами:
— Пожалуйста, нет проблем. А с чего это ты решил спросить? Ты и так от нас не вылезаешь и постоянно с ней общаешься.
— Не думал, что вы в курсе.
— Мы же не слепые. — Она улыбнулась.
— Один — один.
Валентина поднялась из-за стола и, шлепая босыми ногами, подошла к Роберту.
— Спасибо, накормил.
У него были мыльные руки, и в тот момент, когда он поворачивался к ней, она чмокнула его в щеку.
— Так нечестно! — воскликнул он. — Давай-ка по-настоящему.
Каждый поцелуй становился для нее маленьким уроком. Роберту и самому это нравилось, но он давно подумывал о том, чтобы перейти на более продвинутый этап обучения. Он залез мокрыми руками к ней под пижамную блузу и провел ладонями по нежным холмикам.
Она прошептала:
— Как хорошо.
— Бывает еще лучше, — предложил он.
— Ой, нет… не сейчас. — Она смущенно отступила.
Роберт только улыбнулся.
— Мне нужно идти, — сказала Валентина.
— Ладно.
— Я поговорю с Элспет.
— Замечательно, — одобрил он.
— И не буду наезжать на Джулию.
— Это тоже замечательно.
— Увидимся.
— Непременно.
Вернувшись к себе, Валентина застала Джулию за обеденным столом: полностью одетая, с зажженной сигаретой в руке, она читала газету и пила кофе.
— Привет, — сказала Валентина.
— Привет, — отозвалась Джулия, не поднимая головы.
— Мне противно, что ты куришь в квартире.
— А мне противно, что ты бегаешь трахаться с Робертом, пока я сплю, но тебе мое мнение по барабану, так ведь? — Джулия внимательно изучала газетную полосу.
— Я не… мы с ним не… и вообще это не твое дело.
Тут Джулия подняла глаза:
— Допустим. У тебя вся пижама мокрая.
Она затянулась сигаретой и выпустила дым в сторону Валентины. Валентина пошла в душ. Когда она оделась, Джулии дома не было.
Тогда Валентина приготовила стопку бумаги, пару карандашей и ручек. Она разложила изготовленную Робертом планшетку на кофейном столике и осторожно положила на середину пластмассовое кольцо.
— Элспет? — позвала она. — Ты здесь?
Планшетка зашевелилась.
ДОБРОЕ УТРО, сказало кольцо.
На глазах у Валентины Элспет материализовалась, зависла над доской и стала сосредоточенно двигать кольцо. Потом она подняла глаза на Валентину и заулыбалась.
Валентина улыбнулась ей в ответ.
— Расскажи мне сказку, — попросила она.
ПРО ЧТО
— Как вы с мамой были маленькими.
Склонив голову набок, Элспет задумалась. Она поставила палец в центр кольца и несколько раз покрутила. Вслед за тем она опустилась на колени у кофейного столика и медленно начала выводить: ЖИЛИ-БЫЛИ ДВЕ СЕСТРЫ ЗВАЛИ ИХ ЭДИ И ЭЛСПЕТ…
ДОМАШНЯЯ СТОМАТОЛОГИЯ
Мартин извелся от зубной боли. Зуб ныл уже несколько дней. Теперь боль накатила, как паровоз, и все мысли были только об этом. Стоя перед зеркалом в ванной, Мартин запрокидывал голову, разевал рот и напрягал зрение, чтобы разглядеть виновника своих мучений, а в результате не удержался на ногах, упал на спину и зашиб голень о ванну. Он сдался и принял пару таблеток кодеина, которые доктор в свое время прописал Марике, когда нашел у нее смещение диска. После этого Мартин снова лег в постель.
В то же утро, ближе к полудню, раздался телефонный звонок. Поскольку телефон стоял на кровати, Мартину показалось, что дребезжание исходит от зуба — боль раздирала его изнутри. На самом деле это звонила Марика.
— Привет, морячок,[91] как там на море?
— На море солоно, — ответил он. — Как поживаешь? — Он сел в постели и ощупью нашел очки.
— Что случилось? — спросила Марика. — У тебя какой-то смурной голос.
— Ох… зуб разболелся. — Ему стало немного стыдно: он хотел, чтобы его пожалели.
— Час от часу не легче.
В это субботнее утро Марика наслаждалась покоем своей квартирки и никуда не спешила: она сидела в уютном кресле с книгой на коленях и с мисочкой чипсов под рукой. В порыве благородства она решила позвонить Мартину. Его боль доносилась до нее из телефонной трубки, настоятельно требуя внимания.
— Ты принял какие-нибудь меры? Какой зуб болит?
— Верхний коренной. Справа. Такое ощущение, словно меня не переставая бьют по морде.
Они замолчали, потому что лекарства от зубной боли еще никто не придумал. Даже если бы Мартин мог выходить из дому, обратиться ему было некуда: доктор Прескотт уволился из государственной системы здравоохранения и открыл частную практику; Мартина он давно вычеркнул из списка своих пациентов. Впрочем, это не играло никакой роли, потому что доктор Прескотт не ходил по вызовам. В конце концов Марика предложила:
— Давай позвоним Роберту, а?
— Зачем?
— Возможно, он что-нибудь… нет, ладно.
Мартин прижал к щеке ладонь. Зуб нестерпимо дергало.
— Башка у него варит, но в стоматологии, думаю, он разбирается слабо.
Выбравшись из постели, Мартин потащился в ванную. Там что-то неуловимо изменилось, но он не мог понять, что именно, потому как зуб дергало все сильнее и нужно было срочно найти пузырек с таблетками кодеина — а, вот, нашел. Он проглотил две пилюли и поплелся обратно в постель. Улегшись поудобнее, он сообразил, что ступал босыми ногами по полу, не проверив его санитарное состояние. Хм. Тревоги не было, никакого усилия над собой не требовалось. Он сосредоточился на разговоре с Марикой.
— Что делать-то будешь? — спросила она.
— Может, поспать?
— Давай я все-таки позвоню Роберту.
— Звони — пусть берет плоскогубцы и поднимается ко мне.
— Фу, — ужаснулась она. — Лучше уж поспать.
Позже, одурманенный кодеиновым туманом, Мартин сел за кухонный стол и попытался затолкать в себя остывшую кашу. Он слышал шаги Роберта, который, спотыкаясь, пробирался сквозь темную квартиру и выкрикивал его имя.
— Я тут. На кухне, — с усилием выговорил Мартин.
— Приветствую, — негромко сказал Роберт с кухонного порога. — Марика говорит, ты прогневал зубную фею.
— Мм, — промычал в ответ Мартин.
— Слушай, если я запишу тебя к дантисту, ты сможешь выйти из квартиры?
Мартин медленно покачал головой.
— Подумай как следует.
