Ирина Майорова - Метромания
Катя сидела, прислонившись к стене, и, раскачиваясь из стороны в сторону, шепотом повторяла:
– Найдите меня. Кто-нибудь, пожалуйста, найдите меня.
Вдруг ей показалось, что мимо кто-то прошел. Она могла поклясться, что слышала шорох одежды. Катя вскочила на ноги и посмотрела туда, куда направлялся этот некто. Или нечто. Вытянула вперед руку с фонарем – никого. Повинуясь порыву (и даже не попытавшись его проанализировать), Катя двинулась следом. Она пробежала метров двести, когда ее нос уловил запах, заставивший остановиться. Пахло расплавленным воском и селедкой. Катя обвела фонарем стены. Полукруглое – на манер арки – отверстие вело в пещеру. Она шагнула внутрь и первое, что увидела, – кусок фанеры, положенный на ящик. На импровизированной столешнице шесть пластиковых стаканов, прикрытых кусками хлеба с успевшей почернеть колбасой, скукожившимся сыром… Один из ломтей венчала горка чего-то серо-черного, которая при ближнем рассмотрении оказалась парой кусков заветренной селедки и пожухлым зеленым луком… Как будто кто-то приготовил легкое застолье-перекус, а гости не пришли. А это что? Груша. Большая, желтая и свежая, будто ее только что сорвали с дерева. Рука сама потянулась за грушей, зубы жадно впились в желтый бок. Прежде чем откусить следующий кусок, Катя, примкнув губами к сочащейся мякоти, с силой втянула в себя воздух. Вместе с ним в рот попал сок.
Доев грушу, она поднесла к носу стаканчик с красной жидкостью. Вино. Выпила одним глотком. Стала снимать один за другим куски хлеба с остальных стаканчиков. В них были водка и коньяк. В голове мелькнула мысль выпить все разом и уснуть, а проснуться только тогда, когда кто-нибудь разбудит. Она даже поднесла к губам посудину с коньяком, зажала пальцами нос, но не смогла сделать ни глотка. Из желудка поднялась противная волна, и Катя, испугавшись, что сочная, снявшая острую жажду груша попросится наружу, поставила стакан на место.
От выпитого на голодный желудок вина голова слегка закружилась. Катя села возле стены, засунула руки в рукава свитера, как в муфту, и задремала.
Проснулась она от крика:
– Женщина, вы куда?! Немедленно остановитесь!
Голос прозвучал совсем рядом. Кричал мужчина. Злой и уставший. Катя открыла рот, чтобы позвать на помощь, но в это мгновение прямо в глаза ей ударил яркий луч света.
– Так, еще одна! – удивленно констатировал голос, который только что приказывал какой-то женщине остановиться. Луч фонаря обвел Катю с ног до головы. А голос добавил: – Не бомжиха.
После короткой паузы человек подошел ближе. Катя увидела, что он одет в камуфляжные штаны и такую же куртку с псевдоцигейковым воротником, а на голове – то ли строительная, то ли эмчеэсная каска.
– Капитан милиции Колосов, – представился человек. – А вы, гражданочка, кто, откуда, как сюда попали?
– Я… это… спустилась, чтобы… – залепетала Катя, не в силах сдержать радость и в то же время боясь ляпнуть что-нибудь такое, что может повредить Максу.
Господи, что же сказать милиционеру? Зачем она сюда полезла? Но капитан сам пришел на выручку:
– Понятно. Еще одна экстремалка. Острых ощущений захотелось? Господи, как надоели эти диггеры долбаные, сил нет! Заварить к чертовой матери все люки, а где нельзя заварить – ток пропустить. Несильный, чтобы не убило, но хорошенько шибануло! Чтобы думать о путешествиях в преисподнюю забыли!
«Камуфляжный» распалился так, что, рубя воздух ладонью, чуть не заехал Кате по носу. После секундной паузы продолжил уже ровным тоном:
– А напарница твоя где?
– Какая напарница? – не поняла Катя.
– Ну, подельница, коллега или как вы там друг друга называете? Тетка такая высокая, худая. Еще на голове у нее шапка дурацкая – как шлем у Александра Невского.
– Тут больше никого нет.
В подтверждение своих слов Катя помотала головой из стороны в сторону.
– Ну как же нет, когда она сюда юркнула! – не поверил Колосов и обвел фонарем стены пещеры. Затем, повернувшись, крикнул кому-то:
– Мужики, поищите эту, в шлеме, в соседних отсеках! Тут ее нет!
– А вы… – Голос Гавриловой дрожал. – А вы выведете меня наверх?
– Нет, тут оставим, – незло огрызнулся «камуфляжный». – А что, давно тут бродишь? Заблудилась, что ли?
Катя, еле сдерживая подступившие к горлу слезы, сначала кивнула (это, надо понимать, был ответ на второй вопрос), а потом глянула на тикавшие на запястье часики. Подняла полные то ли удивления, то ли ужаса глаза на милиционера. Еле слышно прошелестела:
– Почти двенадцать часов.
– Ни хрена себе! – присвистнул капитан. – Есть, пить хочешь?
– Очень. Пить.
Колосов залез в висевшую на боку сумку, похожую на те, в которых носят противогазы, и вытащил оттуда полулитровую бутылку минералки. Протянул Кате. Снова полез в сумку, развернул яркую обертку с надписью: «Печенье „Юбилейное“». Та оказалась пустой. Капитан смял бумажку, бросил ее под ноги и смущенно (дескать, обещал покормить, а нечем) сказал:
– А с едой пока придется повременить. Наверх выведут – накормят. Там у нас что-то вроде лагеря. Даже с полевой кухней. Кормят всех: и кто в операции задействован, и бомжей, которых наружу извлекаем. Ну, пошли. Воду можешь оставить себе. Я, в случае чего, у мужиков стрельну.
Подъем наверх, не в пример спуску, показался Кате легким и быстрым. Вроде вот только что внизу на нее надели что-то вроде конской сбруи или помочей для младенцев (взбиравшийся по вмонтированным в бетонную стену скобам милиционер намотал на руку концы «вожжей» и все время легонько подтягивал вверх «диггершу-экстремалку»), а она уже стоит в каком-то то ли депо, то ли разворотном тупике… Кстати, откуда она знает про разворотный тупик? А, ну да, милиционеры и эмчеэсники про что-то такое говорили.
Через минуту Катю вместе с отвратительно воняющим и едва держащимся на ногах дядькой уже вели наверх по лестнице. По обыкновенной лестнице со ступенями – такими, как в обычных домах. Разница только в том, что у лестницы нет перил, пролеты маленькие и площадками не разделенные, а на поворотах ступени просто закругляются и ложатся, как карточный веер.
Шагая, Гаврилова терзалась невозможностью решить, чего она хочет: увидеть Макса в этом ментовском лагере поедающим гречневую кашу с тушенкой и ожидающим установления личности или его там не увидеть? «Нет, пусть лучше его поймают, – решила Катя. – Так хоть его жизнь будет в безопасности. А СИЗО? Ну, что СИЗО? Все же лучше, чем эти катакомбы. Органы разберутся, что он ни при чем… Ведь оказалось, что кроме Вити Милашкина среди них есть нормальные ребята. Капитан Колосов, который меня нашел…»
Катя сидела, скрестив ноги, в восьмиместной армейской палатке и ела из пластиковой миски кашу, запивая ее сладким чаем. Перед тем как усесться трапезничать, она обошла весь импровизированный лагерь, заглянула во все шесть палаток. Макса нигде не было.
– Вот вы где, мадемуазель!
Катя подняла голову и увидела стоящего в проеме Колосова. Капитан держал в руках ее куртку.
– Твоя?
– Моя, – кивнула Катя.
– Я так и подумал, – продолжал чему-то радоваться капитан. – Прикинул по размеру, понюхал – твоими духами пахнет. Ты зачем перед спуском в подземелье так надушилась-то? Думала какого-нибудь богатенького бомжа закадрить?
Катя хотела разозлиться, но Колосов лукаво подмигнул и растянул губы в мальчишеской озорной улыбке. Гавриловой сердиться расхотелось.
– Ты извини, подруга, я тут в карманах пошарил, – Колосов хмыкнул, – пока еще не знал, что она твоя. Карту нашел. Классная карта, между прочим. У нас в сто раз хуже. Ты ее где взяла?
– Да так… – замялась Катя. – Я уж и не помню…
– Ну, не хочешь говорить – не говори, – легко пошел на уступку капитан. – Ты только это… дай мне ее хотя бы напрокат. Нам еще знаешь сколько по этим подземельям ползать! А там заблудиться даже с хорошей картой проще простого, не то что с этими, – он потряс висевшим на боку планшетом, – «веселыми картинками». Ну что, дашь?
– Берите, конечно, – без энтузиазма промямлила Катя.
– Вот спасибо! – блеснул глазами и зубами Колосов. – Тебя как зовут-то? А то ведь даже не познакомились.
– Катя. А вас?
– Евгений. Женя. Надеюсь, еще увидимся. Сейчас штабные придут, координаты твои запишут, так что, если разрешишь, я тебе позвоню.
Он уже откинул полог палатки, чтобы выйти на улицу, но, что-то вспомнив, вернулся:
– А куда все-таки та тетка делась? Мы ведь ее так и не нашли. Хотя должны были – другие-то группы нам навстречу шли.
– Да не видела я никакой тетки! – Катя в порыве искренности прижала к груди миску, которую держала в руках. – Я одна была, честное слово…
– Странно. – Колосов сложил губы смешным сковородником. – Я же ее сам видел, и другие мужики тоже… Ну, все, покедова. Через час или полтора дома будешь. Ты где живешь-то? На «Волжской»? Во блин, да мы с тобой, оказывается, соседи! Я в Люблине. Теперь уж точно на чай жди.
