Юлия Миронова - Переводы с языка дельфинов
Климов был обескуражен всей историей. Он повертел в руках упаковку из-под кальция. Прочитал состав на латинском, сказал:
— Ничего. Абсолютно ничего подозрительного. Какая бы диета ни была, какая бы доза этого кальция ни была — ничто не могло дать такую реакцию! Ну, конечно, ухудшение самочувствия могло быть, даже тошноту-рвоту-понос я не исключаю. И упадок сил, и повышение давления. Но не смертельный же исход! Тем более у двоих сразу. Нет, тут что-то не то. Я заберу капсулы на анализ, у себя в лаборатории проверю, завтра скажу тебе о результате.
Алина благодарно закивала. Она чувствовала ответственность за происшедшее, ей нужно было знать, виновата ли именно она. С одной стороны, было страшновато, что Костя нароет там что-нибудь опасное. Но с другой стороны, откуда там этому опасному взяться? Упаковка была запечатана. Если что, то это полностью вина фармацевтической компании. А до правды докопаться нужно. Или не нужно? И Алина все еще очень боялась за Вову.
Глава 18
Наутро Алина встала в прекрасном настроении. Вовочка ее радовал. Он и эту ночь спокойно спал. Семен тоже внимательно следил за изменениями в поведении Вовы и в настроении Алины и в эту ночь попытался склонить ее к близости, но не удалось. Алина теперь очень остро чувствовала свою вину перед мужем и, вечно занятая проблемами, еще не решила, как себя вести с ним. Когда он сегодня ночью стал целовать ее, явно рассчитывая на большее, она вся напряглась и отстранилась от Семена, сказав, что не готова. В голове за этот короткий миг пронеслись десятки мыслей. Как жить дальше? Что будет, когда Семен все узнает? А он узнает? Узнает обязательно! Что будет с Вовой? Он ведь только начал идти на поправку. А вдруг она забеременеет от Семена? А что? А кто? А если?
В общем, отказала. Семен поворочался и уснул, утром ушел на работу пораньше, чтобы не пересекаться с Алиной за завтраком. Она этого даже не заметила.
Когда раздался звонок от Константина, Алина готовила Вовику обед. Она вымыла руки, поискала глазами полотенце, но не нашла, и, аккуратно открыв телефон кончиками пальцев, ответила.
— Алинка, привет! — в трубке звучал бодрый Климов. — Как дела?
— Нормально, — тоже бодро ответила Алина, пытаясь угадать по его голосу, что показал анализ. — Ну что, какие новости? Нашлось объяснение?
— Как сказать… — неопределенно ответил Костя. — Можешь подъехать ко мне на работу?
— Что-то серьезное? — испугалась Алина.
— Не по телефону, — четко сказал Костя. — Приезжай, я еще в течение двух часов здесь буду.
Алина поняла: вся ее суета была не на пустом месте. Схватив Вову под мышку, побежала натягивать на него зимний комбинезон.
Климов встретил ее приветливо, усадил за рабочий стол, Вове дал пластиковые стаканчики, которые можно было расставлять по размерам или складывать один в другой. Костя сел напротив Алины и сказал:
— Состав мне не понравился, скажу прямо. Ты где эти препараты заказывала? В интернет-магазине? Вспомни, пожалуйста, какими их тебе привезли. Упаковка была целой? Кто-то еще принимал препараты из последней упаковки?
Алина сразу напряглась.
— Да, интернет-магазин. Мы сначала местные препараты применяли, потом решили перейти на американские. Оттуда и прислали. Упаковка была целой. По крайней мере, когда их привезли, точно была целой, я специально смотрела… Бешеных денег стоят — хотела убедиться, что не подсунули что-то левое! Кто еще? Никто, кроме Мананы, получается. Ей продала две упаковки, кальций и витамины.
— А той семье, где мальчик умер, что продала?
— Только кальций, одну упаковку, тоже запечатанную.
— Алина, — Константин помолчал, — ты знаешь, что такое бледная поганка?
— Не поняла, Костя? — Алина была озадачена: что Константин хочет сказать?
— В общем, в твоих капсулах обнаружен чистый, без примесей, порошок из высушенных истолченных поганок. — Костя внимательно наблюдал за Алининой реакцией, но та была более чем красноречивой. Алина сидела в полуобморочном состоянии и, казалось, вжала пальцы в полированную поверхность стола.
Костя объяснил:
— Бледная поганка является гепатонефротоксическим грибом. При отравлении летальность составляет почти сто процентов, так как в поганке два вида ядов: быстродействующий, но не очень сильный фаллоидин и аманитин — более сильный, но медленно действующий. После употребления этих грибов человек часто еще в течение суток не чувствует отравления. И это самое опасное, потому что потом уже не поможет ни промывание желудка, ни капельницы. Яд уже попал в кровь — и все: с каждым толчком сердца разносится по всем органам. Потом еще неделю организм полощет из всех отверстий, уж прости за образность. Рвота, боли в животе, страшный понос до двадцати — двадцати пяти раз в сутки. Потом может наступить период мнимого благополучия, но на самом деле это уже начало конца. Еще часов десять — двенадцать, и человек умирает от острой печеночной или…
— …почечной недостаточности, — закончила фразу Алина. — Именно это написано у обоих в заключении о смерти. Костя, что это? Кто мог сделать такие капсулы?
— Не могу знать, но одно скажу с уверенностью: их точно вскрывали и снова запечатывали. Я проверил состав одной капсулы, потом мы с моим помощником очень тщательно осматривали все остальные. У каждой есть еле видимый залом возле края. — Костя вынул из кармана серебристый блистер и извлек из него капсулу: — Вот посмотри, у меня с собой есть капсулы, пью, когда гастрит разыграется. Видишь, тут идеально гладкая поверхность с обеих сторон. А вот одна из твоих капсул. — Он вытащил ее из ящика стола. — Смотри, видишь залом? Ее как бы сжали, прежде чем всунуть в другую половинку.
Алина с опаской взяла капсулу, осмотрела. На той части, что была чуть меньше по диаметру, виднелся небольшой зажим внутрь, как будто край этой половинки чуть согнули перед введением в другую.
— Я ничего не понимаю! А как же Вова? Он же тоже пил все эти препараты. И ничего, никаких побочных эффектов.
— Значит, именно эти не пил. Скорее всего, яд был только в капсулах из-под кальция. Ты давно ему кальций давала?
— Я сразу, как отменила протокол, ничего и не давала. А до этого каждый день, — сказала Алина.
— А открытый кальций у тебя оставался? Ты его тоже продавала?
— Открытого оставалось пара капсул, я их выбросила. Подумала, что они теперь ни к чему, ведь даже дневная доза составляет три капсулы.
Климов раздумывал, ковыряя карандашом зазубрину на столе. Алина со страхом начала осознавать, что она, сама того не желая, убила двоих людей. Что теперь? Сообщать в милицию? Чтобы ее посадили? А Вова? Ее заколотило, она вскочила. Костя подошел к ней и, приобняв, остановил. Затем с напором сказал:
— Ты ничего не знала! Откуда там эта гадость, еще предстоит разобраться. Но только в том случае, если ты сама этого захочешь. Пока что об этом знаем только ты и я. Мой помощник не в счет, он просто мне помогал, не зная, что это за капсулы, что с ними связано.
— Я не знаю, Костя! Я так боюсь! Почему это произошло? Кому это было нужно?! — Алину трясло, она плакала, вытирая рукавом катившиеся слезы.
— Успокойся, успокойся, — Климов гладил Алину по плечу. — Семен вечером будет дома?
— Да… — всхлипнула Алина.
— Спроси его, что он обо всем этом думает. Он все-таки ближе к фармацевтическому бизнесу, может быть, знает подобные случаи. А потом уже вместе подумаем, что делать. Оставлять так, конечно, не хотелось бы, однако я понимаю, что тебя затаскают. В общем, давай поговорим позже. Мнение Семена узнай, потом мне скажи, хорошо? Или пусть он сам позвонит.
— Да, ладно. Костя, только… ты не думай, что…
— Ой, дурочка ты, Алинка! — Константин махнул на нее рукой. — Ничего такого я не думаю. Ты же не требовала бы этого исследования, если бы была сама замешана. Ты не виновата. Иди домой, вон Вовик уже весь извелся.
Вова на самом деле уже бросил стаканчики и настойчиво всовывал в руки матери сумку. Алина встала, поблагодарила Костю, пообещала позвонить, и они с Вовой поехали на иппотерапию, как раз вовремя, чтобы не опоздать.
Вечером, взбудораженная, Алина еле дождалась мужа. Семен пришел поздно. Она накрывала на стол, но ее подмывало начать расспросы. Но, понимая, что Семен устал и будет недоволен, отложила разговор. Наконец сели за стол. Алина старалась улыбаться и даже немного кокетничала. Семен расслабился, включился в разговор, спрашивал, как дела, как Вова. Вот тут-то Алина решила, что к месту вставить вопрос о капсулах.
— Вовка в порядке, слава богу. Сегодня на лошади сам проехал почти три круга. Там спокойный такой коник есть, карликовый вроде пони. Да и в целом чувствует себя нормально. Похоже, я нашла оптимальную схему лечения. — Алина собралась с духом. — Сема, знаешь, я сегодня была у Климова на работе и узнала ужасную вещь!
