Олег Рой - Обняться, чтобы уцелеть
«Неужели все пропало?… — пронеслось в голове. — Она ведь может больше не назначить мне встречи. И что же тогда? Шпионить за ней, караулить в гардеробе, у каких-нибудь окон или витрин?»
Ксения тем временем закончила изучение его истории болезни. Закрыла карту, тяжело вздохнула и сказала с искренним сочувствием в голосе:
— Ну, я со всем ознакомилась… Что я могу вам сказать, Кирилл? Да, шансов у вас, к моему великому сожалению, немного. Но они есть! А раз так — надо бороться. Знаете, я сторонница теории, что очень многое в медицине зависит от установки пациента. И если он настроится на выздоровление и приложит все возможные и невозможные усилия, то поправится. Самое главное — не говорить и даже не думать ни о чем плохом, мыслить исключительно позитивно. Вы понимаете меня? Простите, Кирилл, вы что-то ищете?
— Нет, то есть, да… Скажите, Ксения Борисовна, у вас есть зеркало?
— Зеркало? Да, на первом этаже в вестибюле. А что такое?
— Да нет, ничего, пустяки… Кажется, в глаз что-то попало.
— Направо от меня, в конце коридора, мужская комната. Пойдете сейчас или мы сначала закончим разговор? А то у меня сегодня очень мало времени.
— Да, конечно, Ксю… Ксения Борисовна. Извините меня, я вас слушаю.
Она принялась подробно рассказывать о вакцине, объяснять, что, когда и как ему предстоит делать, но он все никак не мог сосредоточиться на ее словах. В голове крутилось: «Зеркала тут нигде нет… Отражения не сумели встретиться…»
— Вы меня не слушаете, Кирилл?
— Нет, что вы…
— Я говорила, что эти препараты пока, к сожалению, стоят довольно дорого.
— Это не страшно, деньги у меня есть…
— Я вижу, вы совсем запутались, да? Давайте я повторю вам все еще раз, а вы запишите мои инструкции. Вот, возьмите бумагу.
Он писал, а сам судорожно пытался что-то придумать, но, как назло, ни одна подходящая идея в голову не приходила…
— Что же, Кирилл, до встречи, — улыбнулась Ксения, закончив диктовку. — И очень надеюсь, что наше знакомство продлится еще долгие годы. Всего вам хорошего.
Ну вот и все. Конец. Он уже поднимался со стула, как вдруг в его кармане зазвонил сотовый телефон.
— Ой, извините, дядя, — пролепетал детский голосок. — Я, наверное, ошиблась, я маме звоню…
— Ничего, — отвечал он с улыбкой. Нажал на кнопку отбоя, машинально взглянул на аппарат… Ну, конечно же! Экран мобильного! И как он раньше не додумался!
— Надо же, кто-то прислал мне сообщение, а я и не услышал сигнала, — забормотал он, вращая телефон так, чтобы состыковать в небольшом окошке свое собственное отражение и отражение Ксении. Конечно, это не зеркало, очертания в нем еле-еле видны, но ведь отражения бывают разные… Так не получается… А если левее? Нет, наоборот, правее и ниже… Оп, есть!
— До свидания, Ксения Борисовна, спасибо, что уделили мне столько времени.
— Всего вам доброго, Кирилл. И загляните ко мне на той неделе, расскажете, как у вас дела, хорошо?
Глава 14
В которой у Леонида и Ксении появляется идея
В следующий раз они смогли встретиться только через пять дней. И в то утро Ксения показалась Голубеву какой-то иной — более задумчивой, что ли… Или, наоборот, взбудораженной. Во всяком случае, когда он вошел в кабинет, она несколько секунд молча и внимательно глядела на него и только потом, спохватившись, указала на стул.
— Извините меня… Отвлеклась на свои мысли. Присаживайтесь, пожалуйста.
Торопливо нашла на столе какие-то бумаги и заговорила, не поднимая от них глаз и вертя в руках карандаш:
— Итак, как мы с вами уже решили в прошлый раз, операция вам пока не требуется. Думаю, что основным элементом лечения так и будет та вакцина, о которой я вам сказала. Хотя, разумеется, это не отменяет остальных процедур… Вы их уже начали, как я понимаю?
— Да, я был здесь, в вашей клинике, вчера и позавчера. Ксения… Борисовна, можно задать вам один вопрос?
— Конечно, пожалуйста. — Она по-прежнему не смотрела на него и играла карандашом. Ему живо вспомнилось, что она всегда так делала, когда волновалась.
— Вы хорошо помните Леню Голубева? Царя Леонида?
Он добился своего — в него уперся совершенно ошеломленный взгляд.
— Но откуда вы?…
Однако он не дал ей договорить.
— Вы познакомились с ним в восемьдесят восьмом, на дне рождения Люды Латария. Когда Жора представил вас друг другу, вы сказали, что у вашего нового знакомого царское имя — так звали полководца, возглавлявшего войско спартанцев в битве с персами. Потом эти несчастные триста спартанцев стали у вас с ним чем-то вроде пароля. И в ваших письмах…
Крак! Карандаш с треском переломился в ее пальцах.
— Какого черта?!! Вы настолько близки с Леонидом? Зачем он вам это рассказал?
— А помните отпуск в Пицунде? Купание в море, походы в горы за грибами, посиделки у костра? Помните ту ночь, когда все уже разошлись спать, а вы остались с ним вдвоем? Вы спели «Ты мое дыхание», а затем признались ему в любви? Сам бы он никогда на это не решился… Помните, что было потом?
— Как он мог? — Ксения в сердцах отшвырнула обломки карандаша. — Рассказывать такие вещи постороннему человеку…
— Однажды вы вместе с ним ходили за ежевикой… — тихо продолжал он. — Ну, конечно, ежевика была только предлогом, вам просто хотелось побыть вдвоем. Но ягод все-таки удалось набрать, вы принесли их в лагерь, и Людмила протерла их с сахаром. А Дашка с Димкой завозились и опрокинули банку прямо на вас. У вас был такой сарафан, до колен, белый в косую синюю полоску, а на плечах завязывались тесемочки… И он весь оказался в варенье…
— Да, точно, был такой сарафан, я сама его сшила… Но…
— …вы постирали одежду и повесили сушить на сосне. А ночью поднялся ветер, сарафан унесло в море, и вы так расстроились, что заплакали…
— Послушайте! Как! Как вы можете знать такие подробности?
— На следующий год, летом, вы и Леонид тоже мечтали поехать в Пицунду, — продолжал он, не обращая внимания на ее слова. — Но он не смог взять отпуск, и тогда вы сами приехали к нему, в уездный город N-ск, как вы, смеясь, называли его родину. Днем он работал, а вы без него хозяйничали и перемыли всю квартиру так, что она чуть не блестела. А питались вы исключительно картошкой, макаронами и яичницей, потому что ничего другого вы готовить не умели.
— Неправда! Я уже тогда прекрасно умела тушить мясо и жарить курицу на бутылке! Просто в те годы в провинции вообще невозможно было купить никаких продуктов. В Москве еще хоть что-то было, а там — вообще ничего!
— …вечерами вы с ним ходили гулять по городу. А однажды зашли в церковь, потому что вам захотелось посмотреть ее изнутри. И служившая там старуха долго и недовольно глядела на вас, а потом сказала, что батюшка все равно венчать вас не будет, потому что с завтрашнего дня начинается Успенский пост…
