KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Сергей Волков - Дети пустоты

Сергей Волков - Дети пустоты

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Сергей Волков - Дети пустоты". Жанр: Современная проза издательство Астрель, АСТ, год 2011.
Перейти на страницу:

Грузимся в поезд. В купе. Будем ехать как белые люди.

— В сортир — по двое! — распоряжается Тёха. — И всё.

«И всё» означает, что больше никаких походов, никуда и никому. Хотя, я думаю, желающих и так не найдется — отучила нас эта дорога от гуляний-хождений.

Поезд трогается. Шуня лежит на нижней полке, отвернувшись к стене. Тёха сидит у нее в ногах, закрыв глаза. Сапог ложится напротив и сразу засыпает. Мы с Губастым забираемся на верхние полки. Я тоже не прочь покемарить, а Губастый открывает книжку. Он ее нашел на вокзале — лежала возле мусорки. Толстая такая книжка в серой обложке. Автор нерусский какой-то — Дж. Лондон, и название непонятное: «Морской волк». Как волк может быть морским? Хотя, может, это тюлень какой-нибудь. Я по телику видел, что бывают морские слоны, морские котики и даже морские львы. Может, и волк есть? Но я бы такое ни за что читать не стал, а вот Губастому все равно, лишь бы читать.

Полежав с закрытыми глазами, я протягиваю руку и касаюсь запястья Губастого.

— Слышь, че за книга?

Спрашиваю шепотом, чтобы никого не разбудить.

— Не понял еще, — тихо отвечает он. — Но есть прикольные моменты. Вот послушай: «Думаю о том, что никогда не умел по-настоящему ценить женское общество, хотя почти всю свою жизнь провел в окружении женщин. Я жил с матерью и сестрами и всегда старался освободиться от их опеки…» Тут дальше фигня всякая… А-а, вот! «Подобные воспоминания заставляют меня задуматься о другом. Где матери всех этих людей, плавающих на „Призраке“? И противоестественно и нездорово, что все эти мужчины совершенно оторваны от женщин и одни скитаются по белу свету. Грубость и дикость только неизбежный результат этого. Всем этим людям следовало бы тоже иметь жен, сестер, дочерей. Тогда они были бы мягче, человечнее, были бы способны на сочувствие. А ведь никто из них даже не женат. Годами никому из них не приходится испытывать на себе влияния хорошей женщины, ее смягчающего воздействия. Жизнь их однобока. Их мужественность, в которой есть нечто животное, чрезмерно развилась в них за счет духовной стороны, притупившейся, почти атрофированной…»

— Ну и че? — прерываю я его захлебывающийся шепот.

— Не знаю… — Губастый смотрит на меня поверх книги глазами голодной дворняги. — Может, зря мы это все… Может, у Мезиновых надо было остаться, а?

— Теперь какая разница? Че жалеть о том, что уже улетело?

— А может, вернемся? — Губастый свешивается с полки, упирается в мою рукой и частит: — Деньги есть! Доедем! Хорек, наверное, уже выздоровел. Весна скоро…

— Глохните! — негромко, но четко произносит снизу Тёха. И после паузы добавляет совсем другим тоном: — Немного же осталось…

Я откидываюсь на подушку, жестом прошу у Губастого книжку, открываю наугад и читаю: «Это компания холостых мужчин. Жизнь их протекает в грубых стычках, от которых они еще более черствеют. Порой мне просто не верится, что их породили на свет женщины. Кажется, что это какая-то полузвериная, получеловеческая порода, особый вид живых существ, не имеющих пола, что они вылупились, как черепахи, из согретых солнцем яиц или получили жизнь каким-нибудь другим, необычным способом. Дни они проводят среди грубости и зла и в конце концов умирают столь же скверно, как и жили».

***

Всю дорогу до Хабаровска у меня болит голова. Я стараюсь поменьше шевелиться, не ем, хотя Тёха специально заказал для меня суп и второе из вагона-ресторана.

Шуня тоже все время лежит. И молчит. Вообще, разговаривают у нас теперь только Губастый и Сапог. Но они больше не спорят, а обсуждают, как мы круто заживем на берегах речки Уссури.

— Дом будет двухэтажный! С красной крышей! Чтобы всем места хватило! И двор большой! — размахивает руками Сапог. — И ворота! У каждого своя комната. Круто, прикинь?

Губастый на задней стороне обложки книги «Морской волк» рисует план будущего дома:

— Вот тут сарай для коровы… А это баня!

— Корова, — фыркает Сапог. — Ну ты загнул!

— Молоко же! — доказывает Губастый. — Творог, сметана. Я творог люблю.

— Пусть будет корова, — соглашается Сапог. — И еще кроликов надо завести. Я ел однажды — вкуусно-о…

Слушать их смешно. А потом до меня доходит: они оба описывают не дом своей мечты, а дом Мезиновых.

А мы все едем и едем, и края-конца нашего путешествия не видно…

***

В Хабаровске на привокзальной площади, возле памятника основателю города, сидит дед. Бородатый, замшелый такой дедок в кирзовых сапогах, телогрейке и облезлой собачьей шапке. Дед торгует кедровыми орехами. Вокруг ходят люди, бомбилы зазывают пассажиров:

— А вот на такси поедем! Кому такси!

— Почем орешки? — спрашивает Сапог.

— Двадцать, — шамкает дедок и смотрит на нас из-под шапки выцветшими голубыми глазками.

— А не подскажете, как нам до Таежного доехать? — интересуется Губастый.

— Двадцать, — не меняя позы, повторяет бородатый коммерсант.

Берем два стакана орешков, ссыпаем их Шуне в карманы.

— Какой Таежный нужон-то? — интересуется подобревший дедок.

— Который на Уссури, — Губастый достает потрепанную брошюрку.

Поизучав текст, дедок шевелит бородой, потом говорит:

— Вона че… Не, паря, это не здеся, не в Хабаре. В Приморский край вам надо. По магистрали километров пятьсот будет, и потом налево. Тама Бикин-городок. Доедете — и поспрашайте.

— Ясно, — разочарованно кивает Губастый.

Мы отходим от памятника, оставив дедка в одиночестве.

— Блуданули, — констатирует Сапог и дает Губастому по затылку — Че ж ты кричал: Хабаровск, Хабаровск?

— Так тут написано — Хабаровск, — оправдывается Губастый и тычет Сапогу в лицо брошюркой.

Тот берет ее, внимательно читает и ржет.

— Вот ты слепошарый! Это типография в Хабаровске! Ну, где книжку эту напечатали. А адрес внизу написан. «Приморский край, поселок Таежный, улица Комсомольская, дом девять». При-мор-ский! Понял?

— Хватит базарить, — бесцветным голосом обрывает их Тёха.

— Пятьсот километров для бешеных собак не крюк, — я пытаюсь пошутить, но никто не смеется.

Бредем на вокзал. У дверей я оборачиваюсь и вижу, как косари сгоняют дедка с его места и он, еле переставляя скрюченные ноги, ковыляет прочь от памятника, прижимая к груди мешок с орехами.

***

Однажды, еще прошлой весной, мы две недели работали на ВДНХ. Нам предложил Гасан, авторитетный мужик с Алексеевской. У него там ларьки, магазин, и все местные бомжи под ним ходят. Гасан не мародерничал, сказал — тридцать процентов денег — наши. Это по-божески. И мы стали ездить на ВДНХ.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*