Бернард Вербер - Революция муравьев
Королеве бумажных ос удается выработать королевское молочко, почти полностью состоящее из половых гормонов.
103-й приближается, хочет попробовать усиками прежде, чем глотать, но королева ос прижимается к нему, вынуждая к дыханию рот в рот.
Межвидовой поцелуй.
Старый рыжий муравей вдыхает и впитывает. Божественная влага сразу пропитывает его своим запахом. Все осы умеют вырабатывать, когда надо, маточное молочко, но ясно, что у королевы оно насыщеннее и нежнее, чем у простого рабочего. Аромат его так силен, что бел-о-канцы, стоящие вокруг, чувствуют его пьянящие пары.
Мощный вкус. Кислый, сладкий, соленый, острый и горький одновременно.
103-й глотает. Коричневая жидкость растекается по его пищеварительной системе. В желудке молочко растворяется и устремляется в кровь, поднимается по жилам к мозгу.
Вначале не происходит ничего, старый разведчик думает, что опыт провалился. Потом он вдруг пошатывается, словно от порыва ветра.
Муравей чувствует, что умирает.
Королева ос просто дала ему яду, а он его усвоил! Он чувствует, как молочко распространяется по его телу, неся ощущение черноты и обжигающей боли по всем артериям. 103-й сожалеет о том, что доверился королеве. Осы ненавидят муравьев, это давно известно. Они никогда не могли смириться с тем, что их двоюродные по происхождению братья обогнали их.
103-й вспоминает обо всех случаях, когда в своей охотничьей молодости грабил серые бумажные гнезда и расстреливал муравьиной кислотой растерянных ос-защитниц, пытавшихся спрятаться за кусками картона.
Это месть.
Все вокруг почернело. Если бы черты его лица могли меняться, они сложились бы в страшную гримасу.
Он чувствует только боль. Мысли разбегаются. Мрак, кислота, холод, смерть объяли его. Он дрожит. Мандибулы открываются и закрываются помимо его воли. Он теряет власть над своим телом.
Он решает убить королеву ос – отравительницу. Он делает шаг вперед и опускается на передние лапки.
Восприятие времени меняется, ему кажется, что теперь оно течет замедленно и что между мгновением, когда он решил пошевелить лапкой, и мгновением, когда та действительно двинулась, проходят часы.
Он больше не может держаться на ногах и валится на землю.
103-й видит себя как будто со стороны.
Снова появляются картины из прошлого. Сначала недавнего, потом отдаленного. Он видит, как сражается со скорпионихой, и свой серфинг по морю из спин саранчи, и себя, бредущего по пустыне.
Он видит свой побег из мира Пальцев, видит свой первый с ними разговор. Слова составляются из запахов, и они оглушают его.
Изображение проносится перед ним, как запущенная наоборот пленка на киноэкране.
Он видит своего боевого друга, 24-го, создавшего свободный город на острове Корнигеры, посредине реки. Он видит себя, летящего на спине скарабея-носорога в головокружительном слаломе между твердыми и опасными, как хрустальные колонны, струями дождя.
Он видит свой первый поход в страну Пальцев и открытие края мира смертных, дорогу, где машины уничтожают любую форму жизни.
Он видит бой с ящерицей, битву с птицей, борьбу с братьями, пахнущими камнем и плетущими заговор в муравейнике.
Он видит принца 327-го и принцессу 56-ю, в первый раз рассказывающих о Тайне. Тогда началось расследование, поиск другого измерения, измерения Пальцев.
Память его раскручивается, и он не может ее остановить.
Он видит себя во время войны Маков, когда убивал для того, чтобы не быть убитым. Он видит себя раздающим удары мандибулами по латам врага. Он видит себя в гуще миллионов солдат, отсекающих друг другу лапки, головы и усики в битве, исход которой он забыл.
Он видит себя бегущим по тропинке из запахов, цветущей запахами его братьев.
Он видит себя совсем молодым солдатом в коридорах Бел-о-кана во время потасовок с более взрослыми муравьями.
103-й забирается все дальше в свое прошлое. Он видит себя куколкой, личинкой! Он – личинка, подсыхающая в солярии под куполом из веточек. Он не может передвигаться сам и кричит феромонами, чтобы предупредительные кормилицы занялись им, а не соседними личинками.
– Поесть! Кормилицы, дайте скорее поесть, я хочу есть, чтобы вырасти, – кричит он.
А ведь правда, тогда он больше всего на свете хотел скорее постареть...
Он видит себя в своем коконе, который постепенно уменьшается в размерах.
Он видит себя одним из яиц, рядами сложенных в помещении для их хранения.
Как странно видеть себя в виде маленького перламутрового шара, наполненного светлой жидкостью. Это уже он. Он был таким.
«До того, как стать муравьем, я был белым шаром».
Мысль идет по кругу.
Идти вспять по своему прошлому дальше, до появления яйца, нельзя. Да нет! В его разгоряченной памяти продолжают возникать картины.
Он видит момент кладки. Он поднимается в материнское брюшко и видит себя яйцеклеткой. Только что оплодотворенной.
«До того, как я стал белой сферой, я был желтой сферой».
Дальше. Еще дальше, все дальше и дальше.
Он видит встречу гаметы самца и гаметы самки в яйцеклетке. 103-й присутствует при том неуловимом мгновении, когда происходит выбор: пол мужской, женский или бесполость.
Яйцеклетка содрогается.
Самец, самка, бесполое существо? Все вибрирует в сердцевине яйцеклетки. Самец, самка, бесполое существо?
Яйцеклетка танцует. Жидкости перемешиваются, перераспределяются внутри ее, образуя нежные смеси с переливами. Хромосомы переплетаются, как длинные лапки. X, Y, XY, XX? В конце концов побеждает женская хромосома.
Есть! Маточное молочко изменило течение его личной эволюции на самом первом клеточном этапе, определившем его пол.
103-й теперь самка. 103-й теперь принцесса.
В его голове начинается фейерверк, как будто мозг открыл все свои дверцы и впустил в себя свет.
Все клапаны открылись. Все чувства обострились раз в десять. Все воспринимается болезненнее, острее, глубже. Тело превратилось в сверхчувствительный орган, трепещущий при малейшем внешнем воздействии. Перед глазами плывут разноцветные пятна, усики покалывает, словно их протерли чистым спиртом, даже страшно, вдруг они не выдержат.
Ощущения не такие уж приятные, но очень сильные.
103-го обуревают столь мощные впечатления, что хочется зарыться в землю и спрятаться там от массы звуковой, обонятельной и световой информации, отовсюду поступающей в мозг. Он испытывает незнакомые ощущения, абстрактные чувства, в которых запахи выражаются цветом, цвет – музыкой, музыка –, осязанием, осязание – идеями.
Идеи плывут в его мозгу, как подземная река, готовая прорваться на поверхность фонтаном воды. Каждая капля – это мгновение его прошлого, оживленного новыми чувствами и новой способностью воспринимать абстрактное и реальное.
