Екатерина Вильмонт - Курица в полете
" Вкусно, черт побери! Ведь вот почти в обмороке готовила, а хорошо получилось. Придется все съесть самой, нельзя же угощать людей рыбой с гриппозной инфекцией. Пожалуй, только Лирке я бы с удовольствием дала этой рыбы… А своим бывшим коллегам нет. Не потому, что их жалко, а просто на них жалко даже рыбы с гриппом… А чуда не случилось. Никакого. Она взяла себе еще рыбы, заварила чай и отправилась к телевизору. Но по дороге увидела, что автоответчик включен и мигает вовсю. Я забыла его выключить, когда пришла…
А звонка не слышала, что ли? Хотя тут разве услышишь, когда за окном непрерывно взрываются петарды? А телефон звонит негромко, и я спала как убитая. Надо послушать. Пять звонков.
«Эллочка, поздравляю вас, милая, и желаю вам всего-всего, а главное — любви! Ваша Елизавета Петровна».
Кто о чем, а вшивый о бане, раздраженно подумала Элла.
"Элка, привет тебе, звоню из городу Парижу!
С Новым годом тебя! Приеду, повидаемся! Целую!"
Это звонил старый университетский приятель, вот уже год живущий во Франции.
«Привет, мафиозная подстилка! Тебе в этом году пофартило, сука, но ты зря радуешься!»
Элла замерла. Голос был совершенно незнакомый, но такой ненатурально-грубый, как будто текст произносила очень плохая актриса.
«Эллочка, это мама. Поздравляю с праздником, надеюсь, ты веселишься! У меня все прекрасно, Томас шлет тебе привет! Целую!»
«Элка, куда Ты девалась? — испуганный голос Машки. — Куда тебя понесло с температурой? Как вернешься, позвони. И включи мобильник, черт бы тебя побрал!»
В этот момент телефон зазвонил. Элла взяла трубку.
— Алло, — слабым голосом проговорила она.
— Ты, звезда экрана, — раздался мужской голос.
— Алло, кто говорит?
— Не твое собачье дело. Ты учти, ты не звезда, а п…а экрана! Сколько твой е…рь заплатил, чтоб тебя…
Элла, вся дрожа, швырнула трубку.
Звонок повторился, но она сидела неподвижно.
Какая гадость! И кто это старается? Мужчина, женщина… Они заодно или даже не знакомы между собой? Но за что? Кому я так насолила? Может, там были другие претендентки на роль ведущей, и я перебежала им дорогу? Нет, в этих звонках есть что-то общее. Мол, ты попала на экран благодаря кому-то, кто с тобой спит… Мафиозная подстилка… И что за удовольствие звонить человеку и говорить такие мерзости? Хотя тут все элементарно. Видимо, я им тоже сильно испортила настроение… А ведь это только начало, меня всего один разочек показали, и уже такое… То ли еще будет. Как это перенести?
А как другие переносят? Надо будет спросить у кого-нибудь, у того же Пузайцера или у Елизаветы…
Надо просто научиться не обращать внимания.
Она с трудом поднялась и пошла искать свой мобильник, чтобы зарядить его… Но никак не находился зарядник. С досады Элла расплакалась. За окном то и дело взрывались петарды. Да, такого ужасного Нового года, пожалуй, у меня еще не было.
Значит, и весь год такой будет? Вот в прошлом году мы с Машкой ездили в новогоднюю ночь к Ступишиным на дачу, играли во что-то, уж не помню, и я выиграла главный приз… Я тогда решила, что в Новом году меня ждет что-то хорошее, важное, я думала — любовь, а оказалось, телевидение и радио.
Любовь тоже могла быть, но, видно, не судьба.
И она еще горше заплакала.
К вечеру температура опять подскочила. Но она собралась с силами и позвонила Машке.
— Куда ты девалась, ненормальная? — накинулась на нее подруга.
— Да никуда, просто не слышала звонка, спала, и еще эти петарды…
— Тебе лучше?
— Немножко. А как вы встретили?
— Нормально, только без тебя скучали. Я никуда не поехала, завалилась спать, а сегодня весь день блаженствую. Хожу в халате, смотрю телик, ем — словом, веду типичный образ жизни беременной бабы. И совершенно от этого счастлива!
Элла хотела рассказать подруге об этих гнусных звонках, но передумала. Зачем портить человеку праздник? А еще она позвонила Елизавете Петровне. Та обрадовалась звонку, искренне огорчилась, узнав, что Элла больна, даже предложила приехать, чем-то помочь, но Элла категорически отказалась.
— Да что вы, Елизавета Петровна, я умею одна болеть. У меня все есть, не хватало еще вам заразиться! Сейчас я, по вашему примеру, отключу телефон. Все звонки уже были…
— Ox нет, судя по вашему голосу, главный звонок еще не прозвонил.
— У меня нет главного…
— Бросьте, Элла, вы ж говорили, что он не женат.
— Ну и что?
— Позвоните ему сами! Если б я могла сама ему позвонить, когда мне хочется… Он, правда, говорит, чтобы я звонила, но я боюсь услышать равнодушный голос…
— Вот и я боюсь.
— А вы не должны бояться. У вас другое… У вас все впереди… В конце концов, кто сказал, что мужчина должен звонить первым? Позвоните. Новый год — прекрасный повод!
— Вы так считаете? — В голосе Эллы прозвучало сомнение…
— Безусловно! Позвоните, поздравьте, а там кто знает, как еще повернется разговор.
— Я попробую!
Элла глубоко задумалась. А в самом деле… Почему я не могу позвонить? Наверное, я должна была позвонить ему еще раньше, когда узнала, что у него умер отец.., выразить соболезнования… А в Новый год и в самом деле можно! Или лучше завтра?
Нет, позвоню прямо сейчас!
И она набрала его домашний номер. Там попросту никто не ответил.
— Ну и ладно, на нет и суда нет, — произнесла она вслух и хотела отключить телефон, но не стала этого делать. А вдруг он сам позвонит в Новый год?
Эти сволочи небось тоже отдыхают и звонить не станут. А я ему еще разок позвоню, попозже.
Но она уснула, проснулась уже ночью, и не было сил ни на что.
Утром температура опять немного упала — и она позвонила Воронцову.
— Алло! — ответил молодой женский голос.
Элла положила трубку. Вот тебе и поздравление! Новый год начался хуже некуда.
* * *Но все, как известно еще со времен царя Соломона, проходит. Грипп и мерихлюндия тоже. И ко всему можно привыкнуть, даже к грязной ругани на автоответчике. Эти звонки повторялись с завидной регулярностью, и в результате Элла перестала его включать. В конце концов у нее есть мобильник. Видимо, на мобильник они звонить боятся, там высвечивается номер. Трусы, гадкие, мелкие трусы. Голоса менялись, а стиль и лексика — нет. И она решила, что это развлекаются ее бывшие коллеги. Их не так мало, у них есть друзья и родственники, которым можно поручить столь приятное развлечение. А между тем в эфир каждую неделю выходила ее программа, и однажды Пузайцер сообщил ей, что для утреннего времени у нее на удивление высокий рейтинг. И в конце февраля или в начале марта, скорее всего, начнут снимать следующий блок. К тому же через неделю ей предстояло участвовать в популярном дневном ток-шоу на родном канале. Ей уже делали рекламу. Предсказания Пузайцера сбывались. В метро и на улице ее часто узнавали. Она стала носить платок, пряча под ним свои каштановые кудри, и заказала очки с простыми стеклами. Летом, конечно, будет сложнее. В окрестных магазинах ее мгновенно опознали продавщицы и были безумно с нею ласковы и любезны. В советское время я могла бы извлечь из своей популярности много практической пользы — покупать без очереди, получать дефицитные продукты, со смехом думала она. Однажды продавщица в булочной, краснея, попросила у нее совета — как приготовить лосятину, муж где-то добыл огромный кусок. Она попробовала поджарить, мясо оказалось жестким и невкусным.
